В ходе очередной предвыборной кампании, которая только недавно отшумела, много слов было сказано о важности защиты прав национальных меньшинств, причём на эту беспроигрышную тему с упоением «музицируют» даже рядящиеся в тогу жуть каких толерантных европейцев представители партий правящего альянса. Ну а функционерам политических объединений, представляющих нетитульное население (Союз русских Литвы, Русский альянс и прочие), как говорится, и сам Бог велел бить в колокола.
Не растекаясь мыслью по древу, кратенько отмечу: открытых репрессий по поводу инокультурных нет, но плавный прессинг по всему полю нарастает. Плоды зримы: русские детские сады и школы уже можно пересчитать по пальцам, причём хватить и одной пары рук, русская культура сидит в глубоком подполье и только по большим праздникам даёт о себе знать, в магазинах и точках сервиса по-русски в большинстве случаев не только ни говорят, но и ни понимают, отчего многие туристы с Востока сетуют: в Германии, Испании и прочих Европах договориться проще, чем в Клайпеде. И это в городе, где ещё тридцать лет назад литовцы значились в меньшинстве, где и сейчас, по оценке замглавы администрации города Вячеслава Карманова (после выборов оставленного за бортом самоуправления), русскоязычные (термин, согласен, диковатый, но уж больно ёмкий, чтобы от него отказываться) превышают треть населения.
Вчитываясь — с большим интересом — в список заслуг Союза русских и Русского альянса перед электоратом, которые многие годы входят в состав городского Совета и чьи представители занимают там видные посты (кроме Карманова, который к тому же является одним из руководителей Русского альянса, многолетний директор автобусного парка Елизавета Даугининкене возглавляет ведущую депутатскую комиссию городского хозяйства), не могу заглушить в себе того червя сомнения, который гложет меня в течение многих лет.
Если все у нас ОК с защитой прав меньшинств, то почему положение в Клайпеде самое плачевное во всей Литве? Вряд ли какой город, исключая Висагинас, может похвастать такой богатой мультиэтнической средой, но …
Нет, это далеко не Кассель
Прошлым летом у нас гостил племянник из среднего по размерам германского города Касселя. Сергей родился и вырос на Урале, женился на этнической немке и вот уже почти два десятка лет является добропорядочным бюргером. Любопытная деталь: Кассель не только лежит в географическом центре страны, но и является ровесником Клайпеды.
Несколько лет назад мы навестили родственника, и что запомнилось: да, обилие на улицах брюнетов явно не с европейской внешностью, множество турецких, курдских, марокканских, вьетнамских кафе и закусочных — о китайских молчу. А ещё внимательный наблюдатель отметит, что эти пришлые народы живут в Германии активной жизнью, не ушли в подполье и не отгородились от аборигенов стеной. Не говоря о мечетях, газетах, журналах, теле- и радиоканалах, которых, кажется, не счесть, в центре несколько клубов, арабской вязью или турецкой латиницей приглашающие на концерты артистов из Магриба (Северная Африка), Турции, Ирака, Египта и пр. Есть среди них и доморощенные самородки, собирающие тысячные залы.
Познакомившись же с Клайпедой, племянник очень удивился, узнав, что русскоязычных здесь более трети. «Они что, ушли в подполье? Почему их не видно и не слышно в жизни города?» — едко пошутил он.
Говорить о неком подпольном существовании русской культуры (сюда можно отнести всё культурное многообразие бывшего Советского Союза, откуда многие из нас родом) было бы неправильно. Нет, с этим не согласятся педагоги оставшихся русских школ и детских садов. Это их подвижническими усилиями театральные кружки ставят спектакли, организуются праздники, соревнуются художники, поэты и прозаики. Однако общественного резонанса порой талантливые опыты не находит, школьное творчество только в редчайших случаях выходит за стены учебного заведения.
С газетами, журналами, телевидением ещё хуже — не только в Клайпеде, но и вообще в Литве нет ни одной ежедневной газеты на русском. Есть несколько еженедельников, но они занимаются во многом перепечаткой «актуалий» из зарубежной прессы…
Понимаю, сравнение с Касселем не совсем корректно (возможности Германии – локомотива Евросоюза — и Литвы – прицепного даже не вагончика, а, так, тележки несравнимы), но всё же, всё же…
Будет ли в Клайпеде Русский дом?
Факт такой: в Клайпеде, единственном крупном литовском городе, до сих пор нет русского культурного центра. Проще говоря, Русского дома, где бы русский человек мог встретиться с друзьями, с гостями из России, любимыми артистами, сыграть партию-другую в шахматы-шашки. Есть такие дома в Вильнюсе, в Каунасе, в Висагинасе, а в Клайпеде нет. И этот вопрос заслуживает особого разговора…
Помнится, лет десять назад для этих целей отводился дом в центре, но русская общественность отказалась от «подарка»: ремонт стоил больших денег, которых не нашлось. (Между строк замечу: и откуда они бы взялись, если русскоязычная диаспора представлена множеством (несколько десятков) общественных и политических организаций, которые порой открыто интригуют друг против друга в борьбе за деньги бюджета и спонсоров-меценатов-благотворителей, о чём откровенно говорят в отделе культуры самоуправления. И тут ежу понятно, что договориться о каком-то крупном совместном проекте весьма проблематично).
Так что сравнение эффективности усилий народных избранников этих крупных городов по большому счёту явно не в пользу клайпедчан. Не раз довелось беседовать на эту тему с разными городскими чиновниками, начиная от мэра и кончая работниками отдела культуры, и не помню, чтобы кто-то отметил принципиальную позицию депутатов.
Вопрос решался в недрах административной машины и, наконец, выдал на гора радостное известие: Совету национальных общин предоставляется здание бывшего шахматного клуба, а потом ресторана в парке скульптур. Правда, оно много лет назад сгорело, но администрация отпустила деньги на его реставрацию. И за это, как принято говорить, большое спасибо. Работы не спеша ведутся, хочется верить, что это будет уютный уголок.
Однако Флюр Шарипов, председатель Совета национальных общин, имеет на сей счёт особое мнение.
— Именно уголок, — считает он. — Для массовых мероприятий он вряд ли подойдёт. Мы иногда снимаем для своих акций Дом Даха, там зал рассчитан на шестьдесят человек, но приходит больше и части приходится стоять. А бывший шахматный клуб ещё меньше, а использовать для массовых мероприятий открытый дворик не всегда удобно, так как они проходят, как правило, весной, осенью и зимой, когда может случиться дождь и прочие осадки.
Ну, а лично меня напрягает возможность плясать на костях — в полном смысле слова, поскольку парк скульптур — бывшее кладбище, на котором люди и сейчас восстанавливают убранные ранее захоронения. И потом, место это какое-то несчастливое — то пожар, то банкротство. Альтернатива есть — добрая половина Дворца рыбаков, который год пустует, там и зал вместительный…
Послесловие: хорошо бы некоторым депутатам, активно лоббирующим этот проект, хотя бы иногда советоваться с народом, чувствовать его пульс, соотносить планы с реалиями.
Иванов… в литовской школе
На моих глазах вырос Артур, и мать-соседка повела его в школу-сад. Сама уроженка Пскова, муж коренной костромич, закончивший местную мореходку — прямая дорога их карапузу в русский сад. Ан нет — Артура направили в литовский.
«Так он лучше выучит язык — ему всё же здесь жить и работать», — объяснила своё решение расчётливая мамаша.
Исключение? Ни в коем случае, едва ли не добрая половина русских Ивановых, Петровых и Сидоровых направляются по утрам в литовские школы. Потому когда мы со всей тревожной принципиальностью говорим о набирающей обороты ассимиляции, надо спросить прежде всего себя: а лично ты сам всё сделал для развития родной культуры, для утверждения национальной идентичности?
Эту злободневную тему как-то обсуждали с директором общеобразовательной средней, но с художественным уклоном школы Рублёва Владимиром Артамоновым. Возглавляемое им учреждение далеко не последнее в городе, славится высоким уровнем преподавания, том числе и художественного, известными выпускниками, сам директор удостоился чести участвовать в росписи новой клайпедской церкви. Но и он разводит руками — с каждым годом им всё труднее набирать учащихся, несмотря на большие усилия. Причина одна — литовские школы оказываются предпочтительнее.
— Не устаю объяснять — подобные предпочтения вредны прежде всего для самого ребёнка, — считает директор. — Наша школа, а в равной степени и прочие русские школы, дают достаточные знания и навыки по языку титульной нации и опасения, что наши выпускники будут не готовы работать в местных коллективах, абсолютно напрасны. А вот потерять они могут многое, и прежде всего родную культуру, чувство языка, общности с великим народом. Давно доказано, что вырасти на двух национальных стульях удаётся считанным единицам, истинным гениям как Бунин, Толстой, Пушкин…
Про других же нередко говорят: без роду и племени.
У семи нянек…
Года три назад в одной из литовских газет автор писал о братской могиле около ста российских воинов, сложивших свои головы в битвах Первой мировой. С горечью отмечал, что мемориал запущен и заброшен, территория вокруг заросла бурьяном, а калитка подвязана бечёвкой, сам обелиск покрыт многолетней грязью, сквозь которую с трудом читаются буквы. Находится памятный комплекс неподалёку от городского стадиона, между портом и улицей Спортининку.
Там же, кстати, расположены могилы-картинки двух английских военных: трава аккуратно подстрижена, гравий словно вчера завезли, памятные надгробия блестят как новые, территория вокруг ухоженная и чистая. Как же так, задался вопросом автор, в городе многие десятки русских обществ, которые бьют себя в грудь, доказывая свою верность корням, а о мемориале, где нашли последний покой их прадеды, забыли? Англичан вряд ли наберётся несколько десятков, а с захоронениями полный ОК.
Критика возымела действие: мемориал немного прибрали, навесили калитку, скосили бурьян. Но недавно специально вновь заглянул по известному адресу и понял, что тут опять долго-долго никого не было. А ведь как было бы славно, если бы какая-нибудь школа взяла, вспоминая советский лексикон, над памятником шефство. Тут было бы и гражданское воспитание, и история, и этика, и мораль.
А пока так и хочется вспомнить известную поговорку о семи няньках, у которых дитя… Ну, вы знаете…