Украинский политолог Владислав Гулевич, вынужденный покинуть страну из-за угрозы жизни, рассказал читателям «NewsBalt» о сходстве зарождающегося украинского фашизма с фашизмом немецким.
Многие на Украине возмущаются, когда слышат распространённые в российских СМИ сравнения нынешнего режима в Киеве с фашистами или нацистами. Появился даже термин «укрофашизм». Обижаются, что российская пропаганда, мол, превращает украинцев, чуть ли, не в гитлеровцев, а украинское государство, чуть ли, не в Третий Рейх. При этом сами обиженные никаких самокритичных усилий не предпринимают для того, чтобы в действительности проанализировать происходящее в их стране.
Давайте начнём сначала. С чего начиналась нынешняя независимость Украины? Кто там жил вначале 1990-х, хорошо это помнит. Начиналось всё с немотивированной агрессии в адрес России и русских. Вёлся скрупулёзный подсчёт, сколько украинского масла сожрали прожорливые москали, сколько украинского сахара уходит на прокорм этих оккупантов, сколько украинской пшеницы. Помню, как к нам в квартиру врывалась соседка, с которой дружили много лет, и с порога начинала сыпать в нас обвинениями. Это мы, русские, вывозим все украинские продукты. Оттого, мол, и дефицит продуктов на Украине.
Отупевшие от информационного давления граждане не были способны напрячь память, чтобы вспомнить, что в Советском Союзе всесоюзной житницей была не Украина, а Кубань. Всесоюзной здравницей – Северный Кавказ, а всесоюзной кузницей – Кузбасс. Т.е. регионы России, а не Украины. Но Киев продолжал украшать себя фальшивыми лаврами главного кормильца России. Необузданная русофобия прорвалась даже на юмористическую сцену, и многие украинские юмористы весело юморили на тему справедливых украинцев и подлых москалей. Телеэфир и газетные полосы заполонили репортажи о жутких вековых страданиях, которые принесла украинскому народу Москва.
Почему никто этих жутких страданий не замечал вплоть до 1990-х, осталось загадкой. То ли страдания эти не были такими уж жуткими, то ли население Украины было к ним невосприимчиво. Но факт остаётся фактом: в одно прекрасное утро украинцы вдруг проснулись в твёрдой уверенности, что все эти годы они жутко страдали, но просто не знали, что страдают. Аккурат в этот момент их и подвели к голосованию за независимость Украины.
А что было потом? Потом воинские подразделения, подчинявшиеся уже независимому Киеву, лихо бросились разоружать своих коллег, оставшихся верными советской присяге. Это сегодня жители Украины возмущены разоружением украинских солдат в Крыму, а тогда сами украинские военные точно так же разоружали тех, кто Украине служить не хотел. Теперь Киев разоружение своих солдат в Крыму называет «нападениями», а в 1990-х подобные же действия в отношении неукраинских частей считал исполнением украинскими солдатами воинского долга.
Украинизация набирала обороты. Я, тогда ещё студент, каждое утро ходил в университет мимо украинской воинской части в Кировограде. И каждое утро слышал, как вместо строевых песен солдаты пели «Несе Галя воду» и другие украинские народные песни. Ничего против этих песен не имею, но знакомые офицеры из части рассказывали, что петь русские и советские песни запретили («Катюшу» и др.), а в казармах поснимали портреты Суворова, Жукова, и развесили портреты Мазепы, Орлика и прочих предателей. В университете особо рьяные преподаватели, ещё вчера бывшие пылкими коммунистами, сегодня исподтишка следили за коллегами, подслушивали у дверей, и если, не дай Боже, кто-то читал лекции по-русски, бежали доносить в деканат. В их понимании это называлось «быть украинским патриотом».
Затем были введены штрафные санкции против не особо украинизирующихся студентов. Например, на уроках иностранного языка запрещалось делать перевод на русский. Можно только на украинский. Если кто-то отказывался, снижали оценку на балл. В понимании начальства это называлось «любить украинский язык». Наши лекторы пытались не столько донести до нас знания, сколько убедить, что русский язык – это имперское наследие, а вся истина – только в языке украинском.
Не все студенты были с этим согласны. Помню, как мы всей группой требовали вернуть нам право обучаться на русском языке. Один из высоких университетских чинов специально пришёл в аудиторию, чтобы устранить конфликт. И, позабыв о солидности, с порога крикнул с юношеским задором: «Імперьскій мові – ні! Украиїнській мові – да!». Все студенты хором ответили: «Нет! Наоборот!». Обескураженный «миротворец» (ещё недавно сам бывший русскоязычный) ретировался, но русский язык нам не вернул. Вот такая демократия по-украински.
Теперь мы имеем на Украине то, что имеем. И не Виктор Янукович один довёл до этого. Эта ситуация складывалась десятилетиями, на протяжении всей украинской независимости, но прорвало при Януковиче. Извлекла ли Украина уроки из прошлого? Отнюдь! Она наступает на те же грабли: снова агрессия, снова поиски внешнего врага, снова обвинения России в грабеже. Только слово «еда» заменили на слово «газ». Теперь из-за России на Украине нехватка не еды, а газа.
Ситуация зеркально повторяет таковую в 1990-х. Плохому танцору всегда что-то мешает, а национализм, как говорил Дмитрий Лихачёв, это болезнь несостоявшегося государства. Правители несостоявшегося государства вынуждены искать оправданий перед собственным народом, и навешать всех собак на Россию – самый удобный приём.
И тут мы переходим к ассоциациям нынешнего киевского режима с фашизмом. Можно согласиться с некоторыми оскорбленными украинскими гражданами, что этот режим – не фашистский. Но зато он – парафашистский. Парафашизм – это режим, который полностью не вписывается в описание фашизма, но имеет с ним сходные черты.
Судите сами. Перед вами эмблема дивизии СС «Дас Райх»:
А это члены украинской неофашистской партии «Свобода»:
В Киеве, а не Москве недобитые бандеровцы и каратели дивизии СС «Галичина» гордо маршировали по улицам.
В Киеве, а не Москве их идейные потомки цинично позируют перед фотографами со свастикой на рукавах.
В Киеве, а не Москве Евромайдан обрисовывает свастикой стены и памятники погибшим в Великой Отечественной войне.
В Киеве, а не Москве преступления гитлеровских коллаборационистов из ОУН-УПА подаются в учебниках истории как подвиг.
В Киеве, а не Москве властями санкционировано переиздание злобных фашиствующих писулек Дмитрия Донцова, Николая Сциборского
В Киеве, а не в Москве объявлена охота за людьми, носящими георгиевские ленточки.
В Киеве, а не Москве власти опустились настолько низко, что лгут своим гражданам, будто эта ленточка не имеет ничего общего с Победой над фашизмом.
В Киеве, а не Москве люди верят в эту ложь, и передают ее другому, распространяя, таким образом, неофашистскую ложь. На самом деле, цвета георгиевской ленточки использованы при оформлении медали «За Победу над Германией». Отказаться от этой ленточки – отказаться от этой медали и событий, с которыми она связана.
И, наконец, на Украине многие граждане, симпатизируя Евромайдану, но, не будучи, в душе, неонацистами, часто подспудно таковыми становятся. Они так верят Евромайдану, так желают ему победы везде и во всём, что на доводы о том, что двигателем Евромайдана являются необандеровские группировки, начинают оправдывать Бандеру и его присных. Это — от недостатка фактов и неумного желания подстроить реальность под свои грезы. Людям не хватает гражданского мужества признать, что все они со своими мечтами о лучшей жизни стали игрушкой в руках украинских неонацистов. Чтобы вырваться из этой психологической ловушки, начинают рассуждения, что, Бандера, дескать, не так уж и плох был, и т.д. Вот так человек опускается до пассивного одобрения необандеровщины, прячась от неудобных моральных вопросов в коконе неонацистской апологетики.
На этом фото – торжественное перезахоронение останков украинских и немецких эсэсовцев в Львовской области в августе 2013 г. У кого ещё остаются сомнения, что неонацизм на Украине есть?
Или прочтите цитату кандидата в депутаты:
Таких цитат за историю украинской независимости было сказано и написано немало. Бумага долго хранит тайны. Украинское общество сегодня напоминает германское общество 1930-х. Тогда Гитлер тоже пришёл к власти на волне социального недовольства жителей. Гитлер тоже использовал штурмовиков-нацистов, введя их затем в армейские и полицейские структуры.
Гитлер тоже искал внешнего врага, и тоже нашёл его в России. Гитлер тоже доказывал, что радикализация германского общества – это взрыв немецкого патриотизма, а ни какая не угроза стабильности. Гитлер тоже благодушно взирал на объявленную охоту за головами инакомыслящих и санкционировал их аресты.
И, наконец, Гитлер тоже был поборником украинской независимости! Не менее пяти памятников на территории Украины поставлены в честь Степана Ленкавского, главного идеолога ОУН, чьи тезисы сейчас набирают популярность, а на Западной Украине они её и не теряли. Вот один из них: «Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие и есть!»
Слишком много сходств, и отнюдь не поверхностных, чтобы можно было однозначно заявить, будто фашизма на Украине нет.