Информационно-аналитический портал «NewsBalt» побеседовал с бывшим начальником оперативного управления Балтийского флота контр-адмиралом Борисом Домбровским о военно-политической обстановке в Балтийском регионе.
— Борис Робертович, недавно НАТО заявил о планах направить в прибалтийские страны пять кораблей: четыре минных тральщика и одно судно обеспечения. Скажите, насколько серьёзно подобное усиление наших соседей по Балтике?
— Назвать данный состав кораблей НАТО, как по их количеству, так и по предназначению, усилением ВМС прибалтийских государств — довольно проблематично. Если их всё-таки принять за усиление, то определить его цель ещё более проблематично. Возможны варианты.
Если для проведения тральных действий по снижению современной российской минной угрозы, то здесь явно требуется не минёр, а доктор.
Если для снижения послевоенной минной угрозы, в дополнение к активным противоминным действиям Балтфлота в период 1945-1953 гг., в т.ч. в прибрежных водах прибалтийских государств, то минно-тральными силами НАТО в середине 90-х годов прошлого века, после получения странами Прибалтики самостоятельности, данное траление уже было усердно проведено.
Если для создания минной угрозы российскому судоходству и деятельности Балтфлота, то четырьмя тральщиками её создать практически невозможно. На мой взгляд, такие шаги преследуют только одну цель: определённое психологическое воздействие на российского обывателя, но его эффект практически ничтожен по сравнению с материальными затратами.
Кстати, по данным СМИ, поведение личного состава кораблей НАТО в портах пребывания имеет более существенное негативное морально-психологическое воздействие на местное население.
— Власти Прибалтики также сообщают, что их ещё усиливают сухопутными и воздушными силами альянса…
— Читал (улыбается). Но скажите мне, что такое рота военнослужащих НАТО в каждой из прибалтийских республик численностью до 150 человек? Как сильно они могут повысить их оборонительные возможности и от кого, а может наступательные, то на кого?!
Да, как минимум последнее 15 лет прибалтийскими государствами потрачены значительные средства на создание, развитие по стандартам НАТО на их территориях военной инфраструктуры и, прежде всего, аэродромной сети. Ныне на эти аэродромы перебазировано аж 10 истребителей. В одну страну – четыре, в другую – шесть. Но основное предназначение истребителей — это перехват, уничтожение ударных самолётов и крылатых ракет агрессора. При этом, эффективность действий истребителей складывается из их совместных действий с зенитно-ракетными комплексами, с которыми у прибалтийских государств, по имеющей информации, «напряжёнка».
Остаётся выяснить: кто агрессор, каковы его воздушно-наступательные возможности и какой вклад в ПВО могут внести эти 10 истребителей?
— Подразумевается, что Россия…
— Наверно, да. Но мы никому не угрожаем и ни на кого не собираемся нападать. Это записано и в нашей стратегии национальной безопасности и в военной доктрине и практически ежедневно подтверждается внешнеполитической деятельностью России. За примерами того, что ныне Россия больше, чем кто-либо, миротворец, далеко ходить не надо.
Суммируя сказанное выше, считаю, что мы имеем дело с элементами развёрнутой информационной войны НАТО и стран Запада против России.
Кстати, арест в Литве нашего офицера запаса Юрия Меля – один из примитивных примеров этого. Ведь тогда, в 91-м году, кто был Мель? Лейтенант, командир танка. Это уже потом – за двадцать лет службы – он прошёл путь до командира мотострелковой бригады. А тогда он был всего лишь младшим офицером, а ему ныне инкриминируют соучастие в государственном перевороте. Где элементарная логика и здравый смысл?
— Ваш прогноз, чем закончится «дело Меля»?
— Предполагаю, что Литва ещё долго будут «крутить это кино». Только жалко, что главную роль в нём отвели гражданину России, ветерану Вооружённых Сил Российской Федерации, уважаемому человеку. По-моему субъективному мнению, мы ещё станем свидетелями задержания Литвой по надуманным и абсурдным поводам других граждан России. Важно понять, что за действиями Литовского руководства стоит единый центр, откуда ведётся руководство этой информационной войной. И мы, к сожалению, порой проигрываем в этом информационном противостоянии.
— Почему проигрываем?
— Потому что постоянно отдаём инициативу и занимаем оборонительную позицию. Запад всё время в наступлении, у него инициатива. Не зря там ныне возрождено высказывание крупного «информационно-идеологического специалиста» Гебельса: «Часто повторяемая ложь становится похожей на правду». В США и на Западе есть много тех, кому по должности надлежит изобретать и запускать очередную пакость про Россию. И мы тут же начинаем оправдываться: это не мы, это не про нас. В информационной войне мы слишком совестливы и честны по своему менталитету. Пришло время бросать эту «привычку». У войны информационной свои формы и способы, они нам известны и пора их использовать в полном объёме. Наши «партнёры» все маски приличия сбросили.
Катер Балтфлота во время ракетных стрельб по надводным целям в Балтийском море.
— Вернёмся к Балтийскому морю, как к театру военных действий в современных условиях. Насколько там сильны наши позиции?
— Балтийское море неоднократно становилось морским театром военных действий (МТВД), а самый старейший в ВМФ Балтийский флот, как следствие, неоднократно становился участником морских сражений, как правило, победоносных. Нет необходимости в данном интервью перечислять славные вехи истории дважды Краснознамённого флота.
Балтийское море хоть и не велико по размерам, мелководно и пр., но было и остаётся в центре геостратегических интересов большинства европейских государств и государств Балтийского моря. И ныне нет никаких препятствий развернуть на Балтике современные военные действия. Так, после распада СССР, условия их ведения не один год осваивали даже корабли США.
Дам небольшой экскурс в историю. До распада СССР в рамках Варшавского договора для решения задач на море, содействия сухопутным войскам (ГСВГ, СГВ, ПрибВО) на приморском направлении на Балтике действовал Объединённый Балтийский ВМФ (БФ, НВМФ ГДР, ВМФ ПНР), имеющий полное превосходство над вероятным противником, даже при его усилении кораблями США. В молодые годы, будучи командиром ракетного катера, я имел практику нанесения условного ракетного удара по линкору США «Айова», вошедшему в Балтийское море.
Конечно, с распадом Варшавского договора, выводом сил флота из ГДР, ПНР, стран Прибалтики пришлось принимать ряд порой неординарных мер для сохранения боевого состава и боевого потенциала флота. Это были тяжёлые для флота годы. В конечном итоге флот сохранился, продолжает развиваться и ныне готов вполне успешно решать свойственные ему задачи.
— Как раз НАТО пытается сейчас окружить Калининградскую область в сухопутном плане, и поляки этому потворствуют. Например, не так давно экс-министр обороны Польши Ромуальд Шереметьев махал шашкой, уверяя, что польская армия может – цитирую – «спокойно справится с базой в Черняховске», где, как уверяет польский экс-министр, находятся «Искандеры». Насколько польская армия, которая в сегодняшней прессе именуется, самой подготовленной в Евросоюзе, может угрожать Калининградской области?
— Действительно, после распада СССР наши бывшие союзники ГДР и ПНР существенно поменяли свою «ориентацию». Поляки даже провели передислокацию части сухопутных войск из центральной части Польши к границам Калининградской области. Известно, что имеются планы и проводилась их отработка по дополнительной переброске части сухопутных сил НАТО в Польшу и в Литву.
Что касается бравых реляций экс-министр обороны Польши, то думаю, что он сильно погорячился, как и сильно преувеличены боевые возможности польской армии. Все эти высказывания явно основаны не на оценке реальных возможностей, а произносятся с «чужих слов».
Балтийский флот ныне это сбалансированное по видам и родам сил (войск) оперативно-стратегическое разновидовое территориальное объединение и проверять его боевую готовность и боевые возможности польской армией выглядит очень оптимистически.
При этом, руководством России твёрдо заявлено, что если США разместит на территории Польши объекты ПРО, то будет иметь место ассиметричный и очень убедительный ответ. Помимо ракет «Искандер» у ВС РФ, с учётом их мобильности, ныне имеется возможность оперативно усилить группировку сил (войск) в Калининградской области, в т.ч. другими эффективными средствами поражения.
— В советское время, как Вами было отмечено выше, в состав объединённого военно-морского флота на Балтике, входили ВМФ Польши и НВМФ ГДР. А что представляют собой немцы и поляки в военном плане?
— Мне приходилось дважды служить в Польше, когда она была ещё в рамках Варшавского договора, а в польском порту Свиноуйсьце стояла наша бригада ракетных катеров и её дивизион противолодочных кораблей дислоцировался в немецком порту Засниц. Так что приходилось довольно плотно общаться и взаимодействовать как с польскими, так и с немецкими военными моряками.
Не могу не отметить, что их менталитет, ритм службе и отношения к ней отличался от наших моряков. Например, рабочий день у поляков и немцев начинался, как и у нас, в восемь утра, а в 16.00 они «строем» все с чувством исполненного долга сходили на берег, а с личным составом оставались офицеры-воспитатели.
У нас же рабочий день частенько не укладывался в рабочие рамки (до 18.00) и мог длиться неделями (усмехается). И это не потому, что мы медлительные и ленивые, а всегда находились неотложные дела для повышения боевой готовности (в широком её понимании), своих профессиональных знаний и навыков, воспитания личного состава.
Дополнительно вспоминается такой эпизод. На 7 Ноября – день Великой Октябрьской социалистической революции – мне, в то время командиру ракетного катера, командование поручило выступить с докладом перед личным составом одного из кораблей польской флотилии. После выступления в приватной беседе в кают-компании польские офицеры мне задали вопрос: «Почему ты – командир выступаешь в роли (по их понятиям) воспитателя?». Разные мы были и такими, наверно, и остались.
То, что немцы дисциплинированы и педантичны, известно всем, но, как показывает практика, эти их качества порождают безынициативность, что в современном морском бою довольно чревато. Приведу ещё один пример в подтверждение этому. При совместных действиях в морском бою с корабельно-ударной группой (КУГ) НВМФ ГДР ей была назначена огневая позиция и определён порядок получения целеуказания (ЦУ) для нанесения условного ракетного удара. С получением ЦУ получился сбой, на то это и встречный морской бой. Немецкая КУГ весь бой безынициативно так и простояла в огневой позиции. Наш КУГ инициативно начал самостоятельный поиск, обнаружил, выявил «противника» и решил поставленную задачу. Психологически нам, такие действия понять сложно. Наши не так воюют.
И последний пример. На нашем флоте есть такое понятие – разработка новых тактических приёмов применения оружия и технических средств, так как в современной военной технике заложено столько возможностей, что описать их все в инструкциях невозможно, а многие из них выявляются только на практике. Каждый год на флоте, в рамках оценки тактической подготовки, ведётся учёт разработки новых тактических приёмов в ходе эксплуатации кораблей.
Мне приходилось передавать и немцам, и полякам новые по тому времени ракетные катера. Спустя год поинтересовались у них что нового они предвнесли в тактику применение оружия и использования технических средств. Ответ: а зачем, в инструкции всё написано! Так с нашей стороны к ним и приклеилось: «От инструкции — ни на шаг». Думаю, что всё изложенное выше – не пользу немцев и поляков.
— Скажите всё-таки, в плане обороноспособности Калининградской области есть то, над чем работать?
— Процесс совершенствования обороноспособности, боевых возможностей, боеготовности можно объективно признать, что он «не исчерпаем, как атом». Так, по данным СМИ, в стране впервые разработан План обороны государства, исполнителями которого определены не менее 50 федеральных министерств и ведомств – субъектов обороны. В условиях проводимой оптимизации структуры и состава ВС РФ — основного субъекта обороны государства, данное решение представляется исключительно разумным и правильным.
Данный план, со всей очевидностью, предполагает объединение усилий, чёткое распределение полномочий и ответственности федеральных органов власти по кругу их ведения за оборону государства, взамен довольно расплывчатого и трудно реализуемого понятия «взаимодействие», устанавливает основы подчинённости, повышает централизацию управления и пр., как следствие – повышает эффективность совместных действий.
Опять же по данным СМИ, в развитие сказанного выше, с марта т.г. в России начал функционировать, правда, пока в опытном режиме, Национальный центр управления обороной государства, как орган и пункт управления — основные элементы новой системы управления. Нет сомнений, данный подход будет «приземлён» до уровня субъекта РФ, военного округа, а возможно и ниже.
Для географически, экономически (ЕС) и военной (НАТО) анклавной Калининградской области данный подход актуален, как ни для какого другого субъекта РФ.
Ныне в Калининградской области практически сравнялись численность сил (войск) БФ и численность других территориальных органов федеральных органов государственной власти, прежде всего силовых и правоохранительных, а решение большинства вопросов обороны области (противодействие терроризму и ведение территориальной обороны, обеспечение поддержания режимов Чрезвычайного и Военного положения, проведения мобилизации, ведения гражданской обороны, предупреждение и ликвидация чрезвычайных ситуаций, охрана и защита госграницы и др.) строится на основе организации взаимодействия между ними, уровень достижения которого не всегда соответствует требуемому.
Изначальное установление порядка и организации совместных и согласованных действий всех субъектов обороны, на всех уровнях управления, включая субъекты РФ — это тот коренной вопрос, который позволит значительно повысить обороноспособность области.
— После распада Советского Союза и вывода войск из Прибалтики и стран Варшавского договора вы были деморализованы?
— Конечно, нет. Мы выводили силы флота из Прибалтики на основе принято политического, государственного решения. Определённые сожаления, не скрою, были, ведь ломалась веками создаваемая инфраструктура флота: базирования, всех видов обеспечения, снабжения, расквартирования офицеров и членов их семей, но никакой деморализации, повторюсь, не было. Нас больше заботило, как сохранить корабельный состав флота, оптимально и рационально его дислоцировать, организовать обеспечение в новых условиях.
В деморализованном мозгу не могла родиться идея о создании на основе БФ уникального для мировой практики военного строительства разновидового территориального оперативно-стратегического объединения – Калининградского (упоминал о нём выше) отдельного района (в последующем БФ), включающего собственно оперативно-стратегическое объединение ВМФ — БФ, оперативное объединение СВ – 11ОА и оперативное объединение ПВО – 27кПВО. Мы смогли построить единое централизованное управление этими разновидовыми объединениями и организовать их совместное и согласованное применение одновременно в трёх средах действия сил (войск): море, суша и воздух. Дееспособность и актуальность создания КОР (БФ) неоднократно проверялась и подтверждалась в ходе проводимых стратегических учений.
В тот период я изучал ряд переводных американских статей по данному вопросу, к подобному решению они только подходили и если мы к 95-му году уже завершили создание данного объединения, то американцы реализацию данного подхода рассматривали не ранее 2010 года.
Если сегодня рассматривать наши ныне существующие военные округа, то можно сказать, что их прообразом является КОР (БФ), только КОР (БФ) — это оперативно-стратегическое объединение, а военный округ – стратегическое разновидовое территориальное объединение. Правда, целесообразность сокращение числа военных округов до четырёх и способность их становления, как органа управления, у меня лично вызывает определённые сомнения.
— Почему?
— Представляется не достаточно обоснованным объединение МВО и ЛенВО в ЗВО и его размещение в Санкт-Петербурге, а не в Москве, всё-таки столица страны. Не вижу большой логики, кроме историко-политических мотивов, и в переводе ГШ ВМФ из Москвы в Петербург.
Говоря о ЗВО. Есть аксиома управления. Каждый орган может оперативно и грамотно управлять, максимум 7-8 объектами управления. В ЗВО этих объектов управления значительно больше, при этом ЗВО – орган в т.ч. территориального управления. «Под ним» тридцать субъектов РФ и каких, в т.ч. Москва и область!
Вспоминаю, как было непросто создать КОР (БФ) на территории всего лишь одного субъекта РФ, а как построить, например, ТрО на территории 30 субъектов РФ, на ряде из которых нет дислоцированных соединений, частей.
Взять командование БФ: прямой начальник – КомЗВО в С.Петербурге, другой начальник – ГК ВМФ в С. Петербурге, все другие Главкоматы – в Москве, ГШ ВС РФ – где и решаются все главные вопросы, в Москве. Если раньше руководство военных округов и флотов собирали в Москве и всё там решали (и в Главкоматах и в ГШ ВС РФ) , то теперь командующему Балтфлотом в Москву мимо Петербурга не попасть, как и всем остальным комфлотами, включая ТОФ.
Вызывает сомнение и прямое ныне подчинение Балтийского флота ЗВО, а не напрямую, как ВО, ГШ ВС РФ, как это имело место ранее и было положительно апробировано. Калининградская область и дислоцированные на её территории основные силы флота как располагались от основной территории РФ за 1000 км., как ранее, в рамках военно-административного деления территории страны, совершенно правильно и грамотно именовались Калининградским особым районом, таковыми ведь и остались.
Против экс-главы Минобороны России Сердюкова возбуждено уголовное дело о причинении ущерба на 56 млн руб.
Конечно, тяжёлое наследие Сердюкова кое-где исправляется. Реформу военной медицины — тормознули, реформу военного образования — приостановили. Но много чего вредного осталось, что нужно сначала «играть назад», а потом «двигать вперёд», в т.ч. в медицине и образовании.
— Скажите, а сегодня патриотизм на флоте существует? Вот недавние внезапные проверки боеготовности армии и флота, инициированные Путиным, как мне рассказывали некоторые офицеры не для печати, «напрягли» многих военнослужащих. Дескать, марш-броски «за Родину!» уже не котируются…
— Про патриотизм – очень хороший и важный вопрос. Не могу не согласиться, что с патриотизмом на флоте, как и во всей стране, есть проблемы. В ВС РФ основной носитель патриотизма – конечно, офицер. По-моему мнению, в основе патриотизма офицера лежит долг, честь, совесть и здоровый служебный карьеризм. Офицер – главная шестерёнка в механизме ВС РФ, но ему нужна служебная мотивация, которая Сердюковым практически изничтожена через слом всей системы прохождения службы и пока не видно попыток её восстановить и усовершенствовать.
Например, появилась обязательная ротация мест службы офицеров. Ротация всегда была, но только естественная, а не принудительная. Например, я все 30 лет офицерства прослужил на БФ, из них предпоследние 7 лет – зам. НОУ, а последние 7 лет – НОУ, что было в этом плохого. За последние же 7-8 лет на должности начальника ОУ штаба БФ сменились уже четыре начальника: с СФ-1, с ЧФ – 2, с КФл-1. По моей оценке для освоения этой должность требуется не менее 3-х лет. Ныне практически утрачена преемственность традиций, поколений, в штабной работе, в развитии оперативного искусства и многое др.
Другая проблема. Прежде всего в органах управления снижены в воинском звании на две ступени, как следствие, снижены и тарифные разряды, больше половины должностей, при одновременном продлении предельного возраста пребывания на военной службе, например для кап.3 ранга – до 50 лет, а можно и ещё продлить! Полный абсурд!!!
Снижение воинских званий логично повлекло снижение требований к образовательному цензу (академическому образованию) офицеров. Например, в ОУ ранее 95% офицеров должны были иметь академическое образование, ныне – только 25%! Что за этим последует — представить несложно.
Вот и представьте: я молодой офицер, хочу служить и служу хорошо, хочу вовремя получить очередное звание, но с этим, согласно пресловутой пирамиды Сердюкова (старших лейтенантов меньше, чем лейтенантов и т.д. по убывающей), начиная со старлея уже проблема, хочу получить высшее военное образование, но должность не позволяет, дослужился с грехом пополам к 32 года до в/зв кап.3 ранга, перспектив никаких и служить мне в этом состоянии до 50 лет!?
С перспективами службы, карьерным ростом мне всё ясно, хоть и грустно. Что остаётся – монетизация чести и совести, раздумья о денежном содержании. Для его повышения, кстати, не требуется рост профессиональных знаний и навыков, самый простой путь — получение 5 по физподготовке! Возрождается старая негативная поговорка: «флоту нужны здоровые со средними способностями офицеры».
Так что фронт для патриотической работы ныне большой, но для начала необходимо найти современные её формы и способы.
В заключении несколько слов о проверках, внезапных и в ходе стратегических учений. По моей субъективной оценке коренной недостаток в их проведения это предсказуемость конечного результата. Ранее получить при инспектировании общую оценку «удовлетворительно» было довольно не просто.
Проверки в ходе стратегических учений порой сводятся только к оценке действий сил в ходе отдельных эпизодов тактических учений. Старые требования о том, что оценка действий сил не может быть выше оценки органов управления (их состояние кратко отмечено выше) – утрачено.
Справка «NewsBalt». Домбровский Борис Робертович, родился в 1950 году. Вся офицерская 30-летняя служба прошла на Балтийском флоте, из них 15 лет — в плавсоставе. В 1978 году капитан-лейтенантом назначен первым командиром головного ракетного катера нового поколения (в ВМФ и на БФ основной проект и поныне). В последующем — за испытания и освоение новой техники (с практикой применения не менее 50 крылатых ракет) награждён орденом «Красной звезды».
Капитаном 2-го ранга с должности (с 1984 г.) начальника штаба бригады (г. Свиноуйсьце, Польская народная республика) назначен (1987 г.) начальником отдела — заместителем начальника оперативного управления штаба флота, которую исполнял 7 лет. С 1994 г. по 2001 г. руоводил оперативного управления штаба флота (7 лет — рекордное по продолжительности исполнение данной должности за всю историю ОУ БФ). В этот период лично разрабатывал основные положения, организовывал и координировал работу по созданию, становлению разновидового оперативно-стратегического территориального объединения — Калининградский отдельный район.
С 2001 г. по 2005 г. исполнял должность начальника управления администрации Калининградской области по взаимодействию с территориальными органами федеральных органов исполнительной власти (силовыми и правоохранительными).
В 2003 г. присвоен классный чин «Государственный советник 2 класса». В 2004 г. награждён орденом Санкт-Петербургского морского собрания «За воинскую доблесть» 2-й степени.
С 2006 г. по просьбе командующего БФ продолжил службу в качестве референта командующего флотом, с 2012 г. – штатный главный инспектор управления флотом.