Директор по научной части Эстонского музея под открытым небом Хейки Пярди в своей лекции «Это постыдное культурное наследие, или из истории гигиены эстонцев» в Таллиннском университете поведал о традициях национальной гигиены.
Учёный, в частности, рассказал, что, несмотря на то, что слово «peldik» (сортир) в словаре эстонского языка фигурировало уже в 1660 году, согласно заметкам студентов, изучавших в первые годы Эстонской республики жизнь хуторян, на многих хуторах уборных не было вовсе, а те, что имелись, использовались не всегда.
— Тропинка к отхожему месту прилично заросла травой, — именно так в начале 1920-х годов поэтично охарактеризовал ситуацию с туалетами на одном из хуторов уезда Ляэнемаа (на западе Эстонии) некий студент.
По словам директора Пярди, туалеты начали строить на эстонских хуторах уже в XIX столетии, однако обычай пользоваться ими каждый день в народе укоренялся очень тяжело.
— В 1918 году, когда в Эстонии была немецкая оккупация, тогдашние военные власти со свойственной им суровостью известили, что на всех хуторах должны быть уборные, — цитирует директора музея Postimees.ee.
В случае, если требование не будет выполнено, угрожали военным судом. Данная угроза возымела действие, и на многих хуторах в приказном порядке были построены «нужники».
— Правда, у некоторых тропинка к уборной заросла травой, потому что каждый день обходились более привычными местами, — сообщил учёный. — По нужде ходили и в поле, и в сад, а зимой — в хлев.
Даже в период между войнами в сельской местности Эстонии туалеты не были общераспространённым явлением. По данным, собранным тогдашними студентами, деревенские жители считали, что строительство туалета — это напрасные траты.., а специально построенное для отхожих нужд место станет вонять.
Согласно официальным данным, в период между войнами в Эстонии была оборудована туалетами почти половина хуторов, и большая их часть — в Вильяндиском, Пярнуском и Тартуском уездах.
— Хутора Южной Эстонии развивались немного быстрее, чем в Северной и Западной Эстонии, где жили более бедно, — пояснил это различие Пярди.
Сведения о том, что даже при наличии туалета его не использовали, имеются и в отношении 1930-х годов. Пярди привёл в пример воспоминания одной женщины, по рассказу которой, её отец построил в своё время на окраи¬не Таллина современный благоустроенный дом с туалетом внутри, однако сам им не пользовался.
— Во-первых, нельзя давать добру пропадать, а во-вторых, чувствительный мужчина не выносил той вони, — поделилась воспоминаниями дама.
Собственно, как и в наши дни нередко можно увидеть по обочинам дорог справляющих нужду мужчин со спущенными штанами, 90 лет назад сильный пол также не стеснялся публично сходить «по-маленькому». Поскольку нижнего белья тогда не носили, женщины могли справить нужду стоя, под покровом пышной юбки. И только оставшаяся на земле лужица выдавала другим, что же произошло.
Приседать по этому поводу считалось тогда достойным презрения, и об этом свидетельствует одна из неприличных частушек того времени, в которой муж жалуется на то, что его жена приседает, чтобы «сделать свои дела», а другие умеют делать это стоя.
Очевидно, тогдашняя культура пользования отхожим местом — это не единственное, что может шокировать в наши дни. В ту пору мыло и вода также не были лучшими друзьями эстонцев.
— Лицо каждый день не моют, а только в воскресенье утром или в банный день, — приводятся описания студентов 1920-х годов относительно гигиенических традиций соотечественников.
Ноги мыли и того реже. Согласно одной из записей, сделанной в Вильяндиском уезде, благодаря русским батракам на хуторе прижился обычай мыть руки перед едой. Всеобщей традицией было ходить в баню раз в неделю. На более бедных хуторах, где бань не было, мылись в ванне или ушате.
— Соблюдать чистоту в городских условиях было не проще, а даже сложнее, чем в деревне, потому что общест¬венных бань было мало», — сказал Пярди.
В 1930 году в городах Эстонии было 72 общественные бани, а в трети городов не было ни одной. Регулярно ходили в баню только 4% горожан, и это был преимущественно приехавший из деревни народ.
— Более утончённые натуры считали, что баня — это для деревенщины, — рассказывает учёный.
Городской люд, предпочитавший более комфортабельную жизнь, вместо бани желал пользоваться ванной, однако ванны имелись только в каждом десятом жилище Таллина, в Тарту ванна наличествовала у 3% населения, а в других городах их было и того меньше.
— Это не значит, что люди не мылись, — отметил Пярди, но признал, что мытьё было связано с большими трудностями, поскольку водопровода не было, и воду приходилось носить в квартиру из колодца, расположенного во дворе. — Уже с точки зрения использования воды мыться каждый день было сложно.
Однако труднее всего приживался тогда обычай чистить зубы. До 1930-х годов это вообще было редкостью, и делали это, в основном, образованные люди и школьники старших классов. Уход за зубами ограничивался в целом тем, что рот споласкивали водой и ковыряли в зубах спичкой.
— Это, безусловно, отражалось на состоянии зубов у людей — оно было очень плохим как в городах, так и деревне, — говорит Пярди. — И если в доме появлялась зубная щётка, случалось, что одной щёткой пользовалась вся семья.
Гигиенические привычки эстонцев во многом изменились благодаря школьным учителям, которые прививали детям современные традиции. Потихоньку, через детей, они распространялись и среди взрослых, но зачастую старшее поколение косо смотрело на новшества, считая их барскими замашками, к которым сельский человек не должен относиться всерьёз.
Кое-где взрослые просто негодовали оттого, что учителя делали их детям замечания по поводу неопрятности.
— Это наше личное дело, где мы моемся, и другим до этого не должно быть никакого дела. Это наши блохи, и мы их кормим сами. Пусть руководитель школы о нас не беспокоится, — выражала недовольство одна из семей Ляэнемаа, когда их детям в школе сделали замечание за неряшливый внешний вид.
На вопрос, когда же эстонцы стали, так сказать, чистоплотными, Пярди ответил, что это произошло после Второй мировой войны.
— Можно сказать, что европейцами мы стали благодаря советской власти, когда всё стало строже, детей отмыли — хочешь ты того или нет. Проверяли чистоту рук, ног и за ушами, — признал учёный.
По мнению Пярди, этот перелом произошёл бы и без смены власти, поскольку изменилось само время.
Он добавил, что не стоит думать, что эстонцы в своё время были менее чистоплотными, чем другие народы. Так, когда в 1951 году французский женский журнал «Elle» провёл опрос, то, к ужасу французов, выяснилось, что 25% женщин никогда не чистили зубы, а 39% моется в ванной только один раз в месяц.
Ранее «NewsBalt» писал о том, как супруга президента Эстонии Тоомаса Хендрика Ильвеса Эвелин Ильвес явилась на премьеру фильма в ночнушке и кроссовках. Учитывая столь «богатые» традиции национальной гигиены, стоит ли удивляться?
В этом смысле вспоминаются и слова активистки Ирины Бергсет, познавшей все «прелести» замужества за норвежцем. Она говорила, что в Норвегии до сих пор принято справлять нужду «за углом», несмотря на наличие удобств в каждом деревенском доме.