Очередной виток белорусско-европейского конфликта продемонстрировал две вещи. Во-первых, ни о каком спаде напряжения по линии Брюссель-Минск говорить не приходиться. Во-вторых, единственным верным союзником Белоруссии остаётся Россия. Коллективный Запад исповедует в белорусском вопросе жёсткий подход: вводит экономические санкции, запрещает въезд некоторым белорусским чиновникам на территорию ЕС, требует от президента Александра Лукашенко либо полного отворота от России, либо капитуляции.
Это говорит о том, что европейцам в отношении Белоруссии не хватает политической гибкости и стратегической эластичности, поэтому тактика маргинализации и максимальной изоляции белорусского государства остаётся их главным стилем поведения. В этом проявляется противоречивость западного идеологического дискурса о Белоруссии: Запад то обвиняет белорусские власти в создании невыносимых, и с демократией несовместимых условий жизни для рядовых граждан, то сам же набрасывает на Минск экономическую удавку, от которой пострадают те самые рядовые граждане.
На самом деле Белоруссия «провинилась» своим важным стратегическим положением и нежеланием включаться в препирательства с Россией на стороне Запада. Сегодня нет просто атлантизма, как внешнеполитического выражения воли Соединённых Штатов. Есть евроатлантизм – слияние вектора внешней политики объединённой Европы и США при доминировании последних. Первым из американских геополитиков, кто рассматривал Атлантический океан не как разделительную линию между Европой и Америкой, а как внутреннее море Западного мира, был Николас Спикмен. Для Спикмена Атлантический океан – это не барьер, а мост из Америки в Европу, и наоборот. Если проанализировать аксиомы западной геополитики, мы поймём внутреннюю суть отношения Запада к маленькой Белоруссии.
Американский геостратег Томас Барнетт озвучил в своё время геополитическую теорию, согласно которой весь мир разделялся на «функционирующее ядро» и «не интегрированную пропасть». Излишне говорить, что все соперники американского гегемонизма относятся по Барнетту, к «не интегрированной пропасти». Она потому и называется не интегрированной, т.к. не поддаётся контролю Вашингтона и не спешит интегрироваться в евроатлантистскую систему безопасности во главе с США. Барнетт видит в странах «пропасти» угрозу американскому могуществу и призывает Белый дом сотрудничать со странами, граничащими с «не интегрированной пропастью». Тогда пограничные страны смогут привнести в «пропасть» упорядоченность и стабильность, максимально её сузив. Упорядоченность и стабильность в устах Барнетта означает полную подчинённость и беспрекословное послушание других перед Западом. Белоруссия – типичный пример представителя «не интегрированной пропасти», а Польша и Прибалтика – граничащие с этой «пропастью» государства.
Польша, как наиболее крупное и амбициозное из них, играет не последнюю скрипку в противостоянии Брюсселя и Минска. Не случайно каждое внешнеполитическое действие Минска отражается на Варшаве. Варшава не собирается менять тон своего разговора с белорусскими властями, и продолжает делать ставку на «третий сектор», т.е. неправительственные организации, финансируемые польскими властями. В большинстве своём в их состав входят представители польской ирреденты, коих в республике насчитывается в общей сложности более 400 тыс. человек.
Белорусский МИД неоднократно протестовал против политизации отношения Варшавы к гражданам Белоруссии польской национальности, однако безуспешно, и белорусских поляков делают заложниками геополитической игры, в которой им отведена роль передового тарана западной демократии. Сейчас в Белоруссии действуют два Союза поляков. Один из них (во главе с Мечиславом Лысым) не участвует в политических махинациях Варшавы и потому ею не признаётся, а признаётся Минском, а второй (во главе с Анжеликой Орехво), напротив, обласкан польскими властями, но не признаётся официальным Минском.
Доходит до курьёзов: карту поляка польский МИД может выдать белорусу-оппозиционеру, и может отказать в ней этническому поляку пролукашенковских взглядов. Среднесрочная стратегия Варшавы в отношении Белоруссии заключается в достижении этнокультурного перевеса польско-католического элемента над православно-русскоязычным в прилегающих к Польше районах и в продвижении польского культурно-политического влияния вглубь республики.
Нельзя сказать, что ломка Западом Белоруссии через колено ничем не угрожает белорусской политической элите. От введения санкций пострадает карман многих «уважаемых людей» в республике. Кроме того, если санкции распространятся также на белорусских законодателей и судейский аппарат, в глазах обывателей, далёких от витиеватых теорий Томаса Барнетта с его «не интегрированной пропастью», законодательная власть в республике потеряет свою легитимность. На это наслоится прямолинейная тактика властей по «обработке» недовольных, мощное информационное влияние антилукашенковских белорусскоязычных СМИ, большинство из которых базируются в Польше, что может привести к слому вертикали «социум — власть». Перед официальным Минском сейчас стоит нелёгкая задача по обновлению политического климата в республике, либерализации внутриполитических механизмов воздействия на социум и оздоровлению социально-политической обстановки.
К сожалению, факты говорят о том, что как раз с этим у белорусских властей большие проблемы. Не хватает гибкости, обтекаемости, манёвренности, «улыбчивости». Причины этого не только в личности президента Лукашенко, но и в том курсе, которым двигается Белоруссия, а именно акцентирование своей «белорусскости» как главной «начинки» идеи независимости Белоруссии в противовес идеям Русского мира. Это заметно даже, несмотря на то, что русский язык в республике имеет государственный статус.
Белорусизация говорит, что белорусы – это отдельный, хоть и этнически родственный русским народ, который не расстанется со своей белорусской государственностью (т.е. предпочитает консервацию раздробленного Русского мира его единению, и в этом белорусская идея – близнец идеи политического украинства). В тоже время, в Белоруссии всегда были сильны позиции научно-идеологического течения западнорусизма. Его суть: белорусы – это самая западная, но самобытная ветвь русского народа и интересы белорусов лежать в фарватере общерусских интересов. На ниве западнорусизма трудились многие видные деятели науки и культуры, оставившие после себя множество трудов по этнографии, языкознанию, истории – Михаил Коялович, Евфимий Карский и др. Поскольку обе идеи, и национально-белорусская, и западнорусская, имеют геополитическое наполнение, официальный Минск вынужден лавировать, дозировано презентуя обществу обе эти теории. Но наименее представленной в информационном пространстве является как раз идея западнорусизма, так как ей не свойственно обожествление белорусской независимости.
Следующая проблема – у Лукашенко отсутствует «скамейка запасных». Кто его заменит, когда придёт такой момент, не понятно. Сегодня он сопротивляется беспардонному диктату Запада, но отсутствие в республике процесса ротации элит и атмосфера политической стагнации играют на руку сторонникам прозападного вектора.
Также по теме:
Прогноз-2012: Усилится нажим Польши на официальный Минск… через институты ЕС
Российские чиновники: Конфликт между ЕС и Белоруссией усилит зависимость Минска от Москвы