«NewsBalt» публикует выступление белорусского политолога Алеся Логвинца перед молодёжной аудиторией Краковского университета (Польша).
— Сейчас в Белоруссии очень специфический политический режим, который по-разному называют: колхозная диктатура, лукашизм, тоталитарный авторитаризм, тоталитарная диктатура, султанизм, прогрессивный консолидированный авторитаризм, неоавторитаризм.
Можно найти очень много определений этого политического режима. Но я, как политолог, склоняюсь к точке зрения моего друга, к сожалению, умершего Виталия Селицкого, который говорил о режиме в Белоруссии как о консолидированном авторитаризме.
Это режим личной власти, режим, который характеризуется вертикальным построением властной пирамиды, где доминирует исполнительная власть, где в отличие от Украины и России более 70% экономики контролирует государство, где существует, как и в России так называемый социальный контракт, то есть власть имущие говорят своим гражданам: не вмешивайтесь в политику, а какой-то уровень благосостояния мы вам обеспечим, забудьте о ваших политических правах, а просто зарабатывайте деньги. В Белоруссии экономическая политика даже менее либеральна, чем в России либо в Украине.
О Лукашенко
Понятно, что Лукашенко – уникум, очень неординарный человек, он по-прежнему пользуется определённой поддержкой в обществе. Для людей, которые находятся такое количество лет во власти, это является достижением. Понятно, что в стране не поддерживают такими большими процентами 70-80%, как он пишет на выборах, но в любом случае он пользуется определённой поддержкой. Поэтому он в определённый момент смог показать белоруссам, что он является воплощением мечты среднестатистического белоруса – стать большим начальником, издеваться над остальными и очень хорошо себя чувствовать. Он показал, что бедный мальчик из деревни без отца может достичь самых больших высот в политике в стране.
Понятно, что такая популярность Лукашенко зиждется также на использовании репрессивного аппарата. У нас несколько спецслужб, у нас КГБ не поменяло своё название, у нас исчезали политические лидеры, по-прежнему в Белоруссии одиннадцать человек считаются политическими заключёнными. Хотя если вы приедете в Белоруссию, то вы не почувствуете, что приехали в страну консолидированного авторитаризма.
Понятно, что в Белоруссии нет выборов, я сам баллотировался пару раз, знаю, как это происходит, просто пишут нужный результат. Но проблема ещё в том, что белорусы в отличие от украинцев в 2004-м году не созрели либо боятся защищать свой выбор. Благодаря репрессивным механизмам обеспечивается пассивность людей.
Растёт ли поддержка, растёт ли количество членов молодёжных инициатив? Чувствуется ли повышенная мобилизация общества? Это провокационный, риторический вопрос. К сожалению, этого не видно. Нельзя сказать, что в обществе нарастает активное, подчёркиваю, активное неудовлетворение политикой сегодняшнего режима. Понятно, что общество ропщет, но чтобы люди активно протестовали, этого сегодня в Белоруссии не замечено. Вы знаете, что из Польши вещает телеканал, который финансируется, в основном, польским правительством, для белорусов на белорусском языке, и если бы в обществе было бы брожение как перед распадом Советского Союза, то люди бы искали эту информацию, она в принципе в Белоруссии доступна, но её активно не ищут.
Понятно, что этому помогает идеологический контроль над обществом. Существует на всех государственных предприятиях пост заместителя директора по идеологической работе. В университетах есть курс «Идеология Белорусского государства», этот курс преподаётся всем студентам. Студенты должны во время учебного года на любую заграничную поездку получить разрешение сначала в деканате, а потом в ректорате, разрешение подписывается ректором либо ректором по международным связям. Студент должен быть отличником, просто безукоризненным человеком, чтобы принять такой вызов и пойти к ректору с просьбой поехать по какой-то программе заграницу. Студенты делают это на свой страх и риск, и иногда бывает так, что участие студента в мероприятиях бывает освещено за рубежом, и его потом исключают.
Лукашенко долго играет, балансирует между Россией и Европейским Союзом. И поскольку есть противоречия между Россией и Европейским Союзом, которые невозможно сегодня преодолеть в ближайшем будущем, для таких режимов, как режим Януковича и режим Лукашенко возможность для балансирования, по-прежнему, остаётся.
Сохранению режима в Белоруссии способствует слабая гражданская культура в стране и слабое чувство национальной принадлежности, национальной идентичности. Режим Лукашенко существует на фоне улучшения уровня жизни белорусов, так или иначе, за последние двадцать лет Белоруссия, которая находилась под отрицательным воздействием от распада Советского Союза, несмотря на свой авторитарный режим, за последние два десятилетия имела экономический рост. Этот экономический рост во многом был оплачен поддержкой и субсидиями со стороны России. Российское руководство считает, что это поддержка Белоруссии. В Белоруссии многие считают, что это поддержка Лукашенко, потому что в стране построена такая пирамида власти, где всё распределяется, прежде всего, через главу государства. Лукашенко много чему научился в политике.
Может быть, после Лукашенко Белоруссия никогда не будет такой суверенной, Белоруссия настолько суверенна, что она не выполняла многие соглашения, которые Лукашенко, как представитель страны подписывал. Лукашенко как давал слова, так и обратно забирал. Лукашенко несколько раз договаривался с Россией, что через определённое время будет введён российский рубль в Белоруссии, этого так и не произошло. Так вот, можно сказать другими словами, Россия поддерживала в 2012-м году 16% внутреннего валового продукта Белоруссии, обеспечивая это дешёвой нефтью, дешёвым газом и, кроме этого, открытым доступом на российский рынок. Можно сказать, мне как белорусу это жутко слышать, что Россия, не будучи способной избавится от Лукашенко, проплачивает белорусскую независимость. Вот двадцать лет Белоруссия существует как независимое государство, политическая модель, которая существует в стране в принципе неэффективна, нежизнеспособна.
Лукашенко двадцать лет находится у власти, и, возможно, следующие десять лет ещё будет. Мы не видим, как можем поменять ситуацию без радикальных изменений внутри страны и также радикального изменения внешнего мира.
О разделении Белоруссии
Белоруссия – это общество, которое сильно разделено, есть советские белорусы, часть из них считают себя русскими, некоторые, как Лукашенко – русскими со знаком качества, но вообще Белоруссия ещё во многом живёт своим советским прошлым.
С другой стороны, есть ещё европейская Белоруссия, Белоруссия, которая смотрит в сторону Европейского Союза. Есть белорусы, которые рассчитывают в основном на государство, и государство этому способствует, построены очень сильные клиентелистские связи между государством и людьми посредством государственного капитализма.
И есть часть белорусов, которая даже в этих условиях может вести свой бизнес, зарабатывать деньги, но эта часть меньше, чем та, которая зависит от государства. Лукашенко – это лидер, который делит страну. Есть те, которые любят его, есть те, которые его ненавидят. Чуть-чуть чувствуется разница между западом и востоком Белоруссии, так как запад Белоруссии входил в состав второй Речи Посполитой, но отличия не такие большие, как в случае с Украиной.
Есть отличия между молодыми, но более образованными и старыми менее образованными людьми. Я привожу такие цифры: в прошлом году белорусы были чемпионами по количеству шенгенских виз на душу населения, на тысячу человек. Мы получаем практически в два раза больше виз, чем украинцы. Так вот — на 9 млн белорусов приходится 750 тысяч шенгенских виз, при этом 70% белорусов за последние годы никогда не выезжало заграницу.
Опять же есть различия между Минском, который динамично развивается — это пятая часть страны — и остальными регионами. Минск – витрина страны. В Минске, особенно после 2004 года после референдума, когда ему позволили оставаться у власти неограниченное число сроков, он знал реальные результаты в Минске, где его однозначно прокатили, были проведены многие инвестиционные проекты, много денег было закатано в асфальт и в улучшение Минска. То, как себя чувствуют люди в Минске это небо и земля, если сравнивать Минск с маленьким или стотысячным городком в любой части Белоруссии.
Последнее разделение идентичности это то, кто белорусы по отношению к своей истории, к своему языку. Большинство белорусов говорит на русском языке. Есть часть, для которых белорусский язык очень важен. Поэтому на последней переписи, которая прошла в 2009 году, 46% белорусов, несмотря на государственную политику, которая де-факто дискриминирует белорусский язык, сказали, что их родной язык – белорусский. Более того, 22% белорусов сказали, что разговаривают на белорусском дома, что неправда, разговаривают на белорусском меньше, но это показывает политические желания людей отождествлять себя с культурой и языком белорусов.
Когда белорусов спрашивают, почему так плохо работает управленческий аппарат, к большому удивлению, почти половина говорит о том, что не хватает контроля сверху при всём том контроле, который есть!
То есть ожидания людей клиентелистские и очень пассивные. Белорусы рационально оценивают, что Лукашенко и его система – это эффект определённого холодильника, многие процессы просто заморожены. Но они тоже очень рационально понимают, что эта система ещё каким-то образом работает: построена система распределения материальных благ, наиболее эффективные предприятия просто делятся прибылью с менее эффективными, и всё это осуществляется командно-административным способом. 25% белорусы считают, что если Лукашенко уйдёт, то жизнь станет ещё хуже. Вопрос тогда, зачем мобилизироваться, протестовать, если ничего после этого не изменится.
О белорусской оппозиции
Оппозиция – это часть белорусского общества. Так или иначе, оппозиция представляет интересы части белорусского общества. Оппозиция разделена, смотрит в разные стороны. Оппозиция разделена относительно участия и неучастия в официальном политическом процессе, участвовать или не участвовать в выборах, зная, что их в любом случае сфальсифицируют.
Более половины белорусов знают, что результаты выборов фальсифицируются, но они не готовы идти протестовать, выступать за честные выборы. Нам очень сложно найти наблюдателей для избирательных участков, участков в стране около семи тысяч, было бы большим достижением для оппозиции, если бы было по два наблюдателя на каждый участок, то есть четырнадцать тысяч наблюдателей.
Оппозиция также разделена по стратегии деятельности и по своей риторике. В условиях такого авторитарного режима очень легко быть радикальным и революционным, быть на словах, но делать это очень сложно. Ну и понятно, что в оппозиции идёт борьба между более умеренным крылом и радикальным крылом. Радикальное крыло говорит, что есть враг и этот враг вполне понятен, мы должны объединится, и завтра уже будет революция, когда рабочие выйдут на улицы. В 2001-м году воодушевлённая победой сербов над Милошевичем оппозиция в первый раз попробовала совершить цветную революцию – не получилось, в 2006-м – то же самое, в 2010 опять не получилось.
Получается, что общество у нас не до конца воспринимает вот такие посылы, что мы должны смобилизироваться, чтобы выйти и защитить свой выбор. Более того, всегда под выборы у Лукашенко есть деньги, и один английский исследователь написал, что невозможно ожидать цветную революцию в стране, в которой перед этим был 10% экономический рост.
Часть оппозиции надеется на Россию. В 2010-м году, можно сказать, два наиболее популярных кандидата говорили, что Россия хочет демократии в Белоруссии. Может, на словах оно так и было, когда Медведев озвучивал очень воинственное обращение в адрес Лукашенко, но в определённый момент это остановилось.
Другая часть оппозиции смотрит на Запад. У прозападной оппозиции в стране есть свой сегмент, он уже на сегодня составляет около 30% населения. Но проблема в том, что оппозицию поддерживает 30%, а вступить в Евросоюз готовы около 40%. 10% теряются непонятно где, это значит, что они не уверены в оппозиции. К 2012 году за вступление в Евросоюз выступало 43%, а за воссоединение с Россией – 38%, то есть общество разделено.
О сценариях развития Белоруссии
В конце я сошлюсь на выводы книги «Будущее Белоруссии», которая была издана в прошлом году, написана белорусскими, российскими и польскими социологами, политологами: Беларусь застыла, то есть, стабильности в стране нет, ожидания довольно-таки тревожные.
Впервые, определённые увеличения, улучшения зарплат не трансформировались в прямую поддержку Лукашенко. Более того, российская касса не всё решает, несмотря на то, что Россия проплачивала экономический рост Белоруссии, более 40% белорусов связывают своё будущее с Западом.
Я бы даже сказал, что суверенитет Белоруссии был проплачен Россией, то есть экономика либо деньги не всё решают. Белоруссия не завершила процесс nation-building, национальная идентичность может повернуться как в одну сторону так и в другую. В Западной Белоруссии ещё при определённой политике можно создать лояльных поляков. В Центральной и Восточной Беларуссии при соответствующей политике, особенно из тех белорусов, которые приехали в Россию, можно сделать добропорядочных россиян. Это один из вариантов.
Политическое развитие страны также очень нестабильно. Страна с одной стороны очень экономически протекционистская, но с другой стороны она на 70% зависит от внешней торговли, очень открытая экономика при сильном командно-административном управлении.
Политически Белоруссия дрейфует в сторону Запада, поскольку, несмотря на два десятилетия антизападной риторики, есть значительная часть белорусов, которая смотрит на Запад, и опросы общественного мнения это показывают. В то же время реальное влияние России тоже увеличивается.
В долгосрочной перспективе ситуация может повернуться в самые разные стороны. Один из наиболее правдоподобных сценариев, для меня нежелательный, это азербайджанский сценарий, когда у Лукашенко, у которого ещё более-менее нормальное здоровье, передаст власть младшему или старшему сыну. Старший сын был моим студентом, когда учился в аспирантуре на факультете международных отношений. Он сейчас советник по национальной безопасности, де-факто возглавляет Совет безопасности, это одна из структур при Лукашенко. Лукашенко мало кому может доверять, поэтому он ставит своего сына на такую ключевую позицию.
Другой сценарий, сценарий демократизации, европеизации – более долгий процесс. Но сегодня ситуация такая: белорусы остаются в «холодильнике», влияние внешних акторов довольно ограниченное. Государства отнимает права граждан, гражданам остаётся только жаловаться в международные организации. Должно быть так, чтобы внешний мир был более представлен в стране. Он будет представлен через более тесные бизнес-контакты, через образовательные программы. Очень хорошо, что всё больше и большее белорусы, даже дети номенклатуры приезжают учиться в Польшу, на Запад, главное, чтобы они возвращались.