Известный в Прибалтике политик, лидер Социалистического народного фронта Литвы и эксперт инициативы «Постглобализация» Альгирдас Палецкис в интервью информационно-аналитическому порталу «NewsBalt» высказал своё мнение о развернувшейся шпиономании в своей республике.
— По вашему мнению, что стоит за объявлением персоной нон-грата в Литве сотрудника департамента анализа общественных процессов управления администрации президента РФ Вадима Смирнова и якобы утечкой секретной записки ДГБ парламентскому комитету, в которой сообщается о «новых информационных атаках на президента Далю Грибаускайте»?
— Даже во времена Холодной войны не было такой шпиономании! Всё больше обозревателей приходят к мнению, что это пиар-трюк по старому принципу «Разделяй и властвуй», когда ищут явных и скрытых врагов внутри и вне Литвы. И рассматривать всё это надо в контексте предвыборной гонки. А президентские выборы у нас в мае и нынешней президент Грибаускайте шлёт косвенные сигналы, что будет баллотироваться. Остаётся только сожалеть, что на алтарь выборов кладутся наши отношения с Россией.
Многие обозреватели говорят о том, что пока отношения между странами ухудшаются, в это же время сколачивается ядро электората Грибаускайте, который начинает совпадать с электоратом нашего консерватора, депутата Европарламента Витаутаса Ландсбергиса. А его патриотом можно назвать лишь с употреблением кавычек.
— В этой связи я провожу параллель с парламентскими выборами 2010 года в соседней Латвии. Тогда, за полгода до выборов, глава латвийской контрразведки Янис Кажоциньш назвал «внешней силой», способной повлиять на общественное мнения накануне выборов в сейм, портал «Riga.Rosvesty.ru», которым руководит «тесно связанный с российскими разведслужбами Дмитрий Ермолаев»…
— Предполагаю, что и в нашей стране до президентских выборов почти всё, что российские СМИ напишут по теме Грибаускайте, будет объявлено происками России. Таким образом порталы, близкие к властным структурам Литвы, полнятся такого рода конспирологическими материалами, которые будут выбрасываться каждый день. Причём, немалая часть литовских СМИ делают всё это искренне, сами веря в то, что говорят. Это проблема зашоренности некоторых людей. И относиться к этому надо как болезни общества.
— Выскажите ваше мнение о не утихающем «молочном скандале» между Россией и Литвой.
— Литва — независимое государство. Отсюда вытекает и ответственность — независимо от других стран — решать проблемы со своими соседями. В случае Литвы и России проблемы, к счастью, не фатальные и вполне решаемые в привычном — и зачастую самом эффективном — двухстороннем формате. Была бы только добрая воля, взаимное уважение партнёров и стремление к обоюдно выгодным экономическим отношениям. Вообще, не пора ли кончать уповать на то, что кто-то другой — третьи страны или организации — решат проблемы двухсторонних отношений между соседями?
Однако, настоящая причина конфликта скрыта в отношениях государств, которые назвать успешными и добрососедскими нельзя на протяжении уже 22 лет. Кроме того, Литва находится под сильным влиянием Запада, который избрал её, как и две другие прибалтийские страны, местом проведения неолиберального эксперимента, принёсшего безработицу и демографический кризис. Литва, Латвия и Эстония — небольшие страны. Общее число жителей не достигает 7 млн. человек. Руководила этим процессом новая и неопытная элита. Свою роль сыграл и эффект маятника, который тогда качнулся слева на право — с плановой экономики на сугубо рыночную.
— Логично, что после экономических неурядиц перестроечного периода прибалтийское общество ожидало капиталистического чуда...
— Тем не менее, стоит отметить, что никто никогда не спрашивал население, при какой экономической системе оно хочет жить. Во время референдума спрашивали только о независимости. Однако экономическое и социальное содержание независимости не оговаривалось. Иначе говоря, сыграли на эмоциях людей — многие хотели независимости, но не догадывались, что это будет значить на практике.
В итоге в странах Балтии, особенно в элитных кругах, начал доминировать своеобразный сплав неолиберализма, национализма, антисоциализма и русофобии. Поэтому, только благодаря удачному стечению обстоятельств, в Литве не появился свой Пиночет, который проводил бы рыночную политику с полицейской дубинкой. Диктатором должен был стать небезызвестный Ландсбергис, но это ему не удалось, так как он проиграл соответственный референдум в 1992 году. Однако авторитарные традиции в Литве глубоки, они уходят корнями в межвоенный период, когда у нас была профашистская диктатура — и до сих пор общество от таких традиций не избавилось.
— Говорят, что молочный конфликт между Россией и Литвой связан с «Газпромом». Ваше мнение.
— Он скорее связан не только с фактором «Газпрома», не только с претензиями Генадия Онищенко (которые, кстати, могли иметь реальное основание), но и с общим контекстом постоянных политических упрёков России со стороны литовских властей.
После закрытия по настоянию Евросоюза Игналинской АЭС Литва получила высокие цены на энергоресурсы и желание уменьшить зависимость от России. Ведь существование собственной АЭС на территории Литвы было невыгодно некоторым кругам в ЕС. Всё это, подобно вскипевшему молоку, сейчас сбегает, не принося счастья ни литовцам, ни соседям. Сейчас Литва платит за российский газ больше, чем Германия, хотя мы, в отличие от Германии, являемся непосредственными соседями России. Как следствие европейского требования «либерализации» всех секторов экономики, Литва потеряла свою промышленность и сельское хозяйство.
Я приведу лишь самые основные показатели: 40% литовских предприятий занимаются лишь торговлей, 19% – предоставлением разных бизнес-услуг, 12% задействованы в строительстве, 11% – в перерабатывающей промышленности, 5% – в сфере транспорта, 3% – в туризме. В результате политики либерализации Литва утратила ключевые финансовые рычаги – все крупные литовские банки поглощены или вытеснены скандинавскими.
— Несмотря на такое состояние экономики, литовское правительство планирует ввести евро в 2015 году. На ваш взгляд, это оправданно?
— Введение евро в Литве и Латвии существенно не повлияет на судьбу самого евро, так как рынки этих стран малы. Напрашивается вывод, что введение евро тут — это желание элит ЕС показать, что евро живо, что зона его влияния растёт. Примечательно, что, по социологическим опросам, большинство людей в Латвии и Литве не желают введения евро, так как обоснованно не желают повышения цен.
В этом вопросе следует учитываться глубокий демографический кризис, в который погрузилась Литва. За 20 лет независимости Литва потеряла около одной четверти своих граждан, то есть около миллиона человек, среди которых большинство – экономические эмигранты. И только факт массового опустошения страны вследствие эмиграции, а также кредиты иностранных финансовых структур и полицейское государство поддерживают искусственное дыхание такой системы.