Проект возведения в Литве Висагинской АЭС вновь сделал крутой поворот и, пожалуй, окончательно перешёл в политическую плоскость. Ровно год назад, летом 2011 года, когда Вильнюс определился со стратегическим инвестором для строительства электростанции я писал о том, что такое, казалось бы, крупное событие в данном конкретном случае не является ключевым (см. подробнее на «NewsBalt»: В атомном марафоне Балтийского региона литовский бегун участвует «за идею»). Причина этого проста: движущей силой в проекте ВАЭС является политическая воля литовского руководства, а экономическая риторика являются лишь формой, в которую обличена несколько иная суть. Чего успела достичь Литва за это время и изменилось ли принципиально ситуация вокруг ВАЭС после решения о референдуме?
Год вместе с Hitachi
В качестве главного достижения Литвы за прошедший год можно было бы назвать сам факт того, что компания Hitachi до сих пор остаётся в Висагинском проекте. Дело в том, что экономическая составляющая данной энергетической инициативы и сейчас вызывает сомнения даже у региональных игроков, приглашённых к участию в строительстве электростанции. В итоге даже после после прихода стратегического инвестора чётко своё отношение к ВАЭС не сформулировали ни Латвия, ни Эстония. Главы этих балтийских государств заверяют на совместных мероприятиях руководство Литвы в верности ядерным идеям и… на этом всё.
Так, к примеру, ещё в марте состоялась неформальная встреча премьеров Кубилюса, Домбровскиса и Ансипа, где активно обсуждалась тема новой АЭС в Прибалтике. Глава эстонского правительства тогда заявил: «Это очень важный региональный проект, но он также должен быть экономически выгодным. Надеюсь, что наши энергетические компании успешно завершат переговоры относительно проекта».
Примерно в той же оптимистичной тональности высказывался и латвийский коллега Ансипа. Сам Кубилюс на той встречи не упустил возможности подчеркнуть, что «совершенно очевидно, что проект имеет не только стратегическую, но и очень большую экономическую значимость, так как компании принимают участие в таких проектах только в том случае, если видят очень конкретную экономическую выгоду».
Получается, что энергетические компании из соседних Литве стран как раз этой «очень конкретной» выгоды и не увидели: концессионное соглашение планировалось подписать к концу июня. На улице июль, а литовский министр энергетики теперь обещает, что данная договоренность будет достигнута до конца 2012 года.
Говоря о региональных разногласиях, нельзя, конечно же, не вспомнить и об очень неприятной пощёчине со стороны Польши, которая покинула проект Висагинской АЭС ещё в декабре прошло года. Особенно неудобной для Литвы была аргументация ухода польской PGE: «С учётом условий, которые оказались неприемлемыми на данный момент… мы решили заморозить своё участие в этой программе перед тем как принять формальные обязательства». Политики поспешили объяснить событие тем, что это якобы частное бизнес-решение, а руководство Польши настроено иначе. Но общего положения это не меняет. В сухом остатке после года переговоров об участии в проекте ВАЭС: парафированный концессионный договор Литвы с Hitachi, уход Польши, неопределенность Латвии и Эстонии, неподписанное концессионное соглашение.
По поводу конкретных экономических характеристик новой АЭС, в частности, цены на вырабатываемое станцией электричество, действительно, на данном этапе говорить сложно. Однако и здесь за последние месяцы назывались различные цифры, доказывающие экономическую эффективность Висагины. Быть может эти данные и опирались на какой-то фактический материал, но, думается, сейчас такие высказывания скорее носят характер информационных манипуляторов общественным мнением и не требуют глубокого анализа.
Что же происходит с другой стороны линии "атомного" противостояния в Балтийском регионе — со стороны АЭС Белоруссии и России? За прошедший год Минск успел получить обещанный кредит на строительство своей станции. Причем итоговая сумма оказалась даже чуть больше планировавшейся — $10 млрд вместо $9 млрд. Кроме того, не стоит забывать, что проект реализуется в условиях создания единого экономического пространства и единого энергетического рынка между Белоруссией, Россией и Казахстаном. Это в свою очередь является дополнительной гарантией того, что в условиях нестабильности мировой экономики проект будет завершён. Близкие же отношения между Москвой и Минском позволят урегулировать и потенциально возможные вопросы борьбы за рынки сбыта "атомного" электричества. Хотя последняя проблема стоит, конечно же, прежде всего перед Балтийской АЭС в Калининградской области. Однако здесь решение носит главным образом технический, а не политический характер: вопрос состоит в том, чтобы обеспечить экспорт электричества на частотах, используемых в ЕС.
Таким образом, можно сделать вывод, что за год, прошедший с момента выбора Hitachi стратегическим инвестором, Висагинский проект если и не ухудшил своё положение, то совершенно определённо не продвинулся вперёд. Новых экономических факторов, способствующих его реализации в руках у руководства Литвы не появилось. Зато если говорить о политическом контексте, то на этой неделе литовский сейм принял решение, которое делает историю литовской «атомной мечты» ещё интереснее и сложнее.
Атомный референдум
В условиях высокой полярности мнений в литовском обществе относительно строительства новой АЭС спросить об этом у самих граждан — ход логичный, справедливый и красивый. Идеи об этом вопросу прорабатывались в Литве достаточно долго. Как известно, ещё в марте Литовский институт зелёной политики, который возглавляет бывший главный советник президента Дали Грибаускайте Линас Бальсис, стал одним из инициатором сбора подписей за проведение референдума о строительстве Висагинской электростанции. По последним данным инициативной группе удалось собрать лишь 110 тысяч подписей вместо необходимых 300 тыс. Однако параллельно с общественной инициативой о возможности провести рекомендательный референдум говорили и в стенах сейма Литвы. Дискуссии эти вылились во внеочередную сессию парламента, на которой 62 голосами «за» решили всё-таки обратиться к гласу народа.
В результате референдум был назначен, пожалуй, на наиболее удобное время. Несмотря на то, что формально данный плебисцит не будет иметь юридической силы, по факту проведение одновременно с парламентским голосованием делает его особенным. Дело в том, что победителям выборов будет сложно найти аргументы для дискредитации референдума, если их не устроят его результаты. Поставив под вопрос легитимность итогов одного голосования, неминуемо будет брошена тень и на результаты второго волеизъявления хотя бы в силу того, что проводились они в одних и тех же условиях, под надзором одних и тех же наблюдателей, при участии одних и тех же избирателей.
Данное обстоятельство ещё больше осложняет политическую обстановку вокруг строительства Висагины. Рискну предположить, что ни один из результатов референдума не будет выгоден будущей правящей коалиции. Заметьте — прежде чётко о своей позиции по поводу атомного проекта заявляли, пожалуй, только консерваторы, которые и были его локомотивом. Для оппозиции этот вопрос был очень неудобным и отвечать на него они пытались максимально обтекаемо. Аргумент здесь был всегда один: "консерваторы не дают нам никакой информации, мы не знаем никаких параметров планируемой АЭС, так откуда мы знаем выгодно это Литве или нет?". Между тем внутри самих партий были как сторонники новой электростанции, так и противники.
Голосование же по вопросу ВАЭС в конце июня вообще, как известно, взорвало оппозиционную коалицию изнутри: социал-демократы отказались высказать свое мнение, а трудовики резко поменяли свою позицию, что в итоге и определило судьбу законопроекта.
Что же мы видим теперь, когда принято решение организовать референдум? Оппозиционные партии все как один взяли тайм-аут и не рискнули сразу определённо объявить, за какой ответ они будут агитировать в ближайшие три месяца. Официальное объяснение такого решения всё то же: "мы знаем, что ничего не знаем об этом проекте". В действительности же необходимо до мелочей продумать последствия народного голосования по АЭС. Пожалуй, мало кто сомневается в том, что правящие сейчас консерваторы после 14 октября перейдут в оппозицию, а у руля встанут их нынешние противники — вопрос лишь какие именно и в какой конфигурации.
Игнорирование народного решения по АЭС, как показано выше, чревато политическим кризисом. Следовательно, возможно два варианта. Если граждане Литвы на референдуме ответят "да", то новой коалиции придётся взвалить на свои плечи множество обязательств, с помощью которых консерваторы поддерживали свой политический вес, но которые мало имеют общего с реальностью. Наилучшим примером здесь может служить опять же цены на электроэнергию будущей ВАЭС.
«Нет» Висагине 14 октября был бы особенно неудобен в том случае, если бы победители выборов поторопились и в предвыборной гонке агитировали за строительство станции. Поэтому в данном вопросе каждой из политической сил стоит хорошо продумать все экономические и политические последствия своего решения. Тем более что, согласно соцопросам, население Литвы отнюдь не настроено возводить у себя новую АЭС при том, что и старую-то не успели полностью закрыть. В таких условиях, думается, литовская оппозиция будет выбирать среди двух стратегий.
Первую назовем «конъюнктурной». Суть её заключается в том, что та или иная партия не станет склонять общественное мнение в сторону своей принципиальной позиции, а пойдёт обратным путем: проанализировав настроение литовцев, попробует подстроится под него. В таком случае и волки будут сыты и овцы целы: партия получит свои политические дивиденды в день голосования, а затем её позиция, скорее всего, будет соответствовать решению референдума. Но будет ли эта позиция соответствовать стратегическим государственным интересам?
Вторая стратегия, назовем её «демократической», может заключаться в том, что партия вообще откажется занять какую-то конкретную позицию и отдаст этот вопрос на откуп «простого литовца». Такое решение непременно будет сопровождаться демагогией о том, что в этом и заключаются священное право каждого на выбор и собственное мнение. Партия же в свою очередь должна следовать данной точке зрения, а не навязывать свою. Подобная тактика тоже освободит потенциально новых руководителей Литовского государства от возможной разночтений с итогами референдума.
Таким образом, вопрос о Висагинской АЭС в один день стал центральным в литовской предвыборной кампании — 2012. Данная проблема таит всего как большой потенциал для консолидации электората, так и большую опасность вступить с ним в конфликт после дня голосования. Насколько хорошо осознают это нынешние политические лидеры будет понятно уже в ближайшие дни и недели.
Источник — Информационно-аналитический центр при кафедре истории стран Ближнего зарубежья исторического факультета МГУ.