«Польша, на которую подло напала Германия, сейчас сильнее, чем когда бы то ни было, и она выстоит в эти трудные дни», — цитировали газеты слова президента Рузвельта. Сообщения с фронта гласили: «13 сентября наша армия вела тяжёлые бои в окрестностях Ломжи; идут бои в окрестностях Кутно; Гдыня остаётся в польских руках». На следующий день газеты писали: «Польские части после героической атаки отбили Лодзь, в районе Кутно польская армия нанесла значительный урон армии неприятеля». 16 сентября сообщалось: «Познаньские авиаторы уничтожили немецкий аэродром, немцы потеряли в нашем небе 280 самолетов, а в нашем плену оказалось 15 тысяч человек».
На следующий день газеты писали: «Гдыня и Хель держат оборону, Львов отбивает атаки, Брест даже не думает сдаваться». 19 сентября можно было прочесть о мощном ударе, который остановил немцев, а также о том, что в наших руках оказались тысячи пленных и большое количество танков врага. Рассказывалось также об успехах польского флота: «18 сентября эсминец Вихрь потопил на Балтийском море немецкую подводную лодку U-37, а на следующий день обстрелял и потопил немецкое транспортное судно в районе острова Борнхольм».
Эксперт в области тактики доказывал на страницах издания Kurjer Poranny, что, как только закончатся погожие осенние дни, Третий рейх, заманенный в болота и чащи восточной части Польши, будет обречён на истребление: «Немецкая тактика стала рискованной, это доказывает, что нервное напряжение дошло до предела. Там, где немецкие бронетанковые колонны нужно было остановить, они были остановлены. Безумная гонка немцев ведёт их к поражению». Polska Zbrojna объясняла, что немецкий план молниеносной войны пошёл прахом: их колонны вошли в глубь Польши, но уже не смогут оттуда выйти. «Наступление под Львовом было полностью разбито, а под Варшавой – остановлено и увязло в боях». Газета успокаивала, что, если говорить о немецкой бронетанковой технике, её действие, нацелено, скорее на психологический эффект, а точность огня невелика.
Пресса писала о примерах мужества и героизма. Kurjer Poranny сообщал 14 сентября о двух жителях Познани, которые сбили из пулемета немецкий самолёт, и о солдате, который с одним штыком в руках разоружил немецкий танк. Polska Zbrojna в тот же день писала: «Машинист Луциан Брож задержал немецкий бронепоезд на мосту вблизи города Тчев, чтобы наши войска успели этот мост взорвать. Герой погиб на месте».
По сообщениям прессы, немцы терпели поражение и на других фронтах. Kurjer Warszawski сообщал: «Английская, французская и польская авиация совершили несколько налётов на Германию. Англия контролирует моря, немецких крейсеров там нет. Британско-польский флот ведёт бои в водах Балтийского моря. Премьер-министры Англии и Франции заявляют, что пока Гитлер находится у власти, мира добиться не удастся». В то же самое время, как писали ежедневные издания, Турция объявила всеобщую мобилизацию, Словакия сопротивлялась немецкому нашествию, а флот Соединённых Штатов концентрировал свои силы.
«Столь безнадёжное положение Германии вызвано экономическими проблемами», – уверял журналист газеты Robotnik. Он пояснял: «Истинная причина войны – долг Германии, дефицит её бюджета составляет 60 миллиардов долларов». Это подтверждалось и в других сообщениях: «Немецким танкам не хватает топлива. Полная блокада Германии лишила её поставок из-за моря. Война Англии с Германией приносит свои результаты. В Берлине начались перебои со снабжением».
19 сентября газеты разместили на первых полосах обращение президента Польши Игнация Мосьцицкого (Ignacy Mościcki): «В то время, как наша армия противостоит наступлению врага, останавливая напор немецкой армии, наш восточный сосед вторгся на нашу землю, нарушив все договоры и соглашения». В тот же день советское Информбюро направило прессе заявление: «Советское правительство информирует заинтересованные страны, что данный шаг не является нарушением нейтралитета, и продиктован исключительно желанием защитить украинское и белорусское население от военных зверств». В газете Kurjer Warszawski прозвучал комментарий: «Под прикрытием защиты населения СССР нарушает соглашение о ненападении».
Продолжала воевать Варшава. «Осаждённая польская столица оказывает героическое сопротивление под огнём вражеских налётов», – писал 13 сентября Kurjer Warszawski. […] Того же числа в Варшаве был введён комендантский час с восьми вечера до четырёх утра, а 18 сентября командующий обороной столицы издал приказ о мобилизации офицеров, курсантов и сапёров-резервистов. Гражданским сообщалось, что военным приказано расстреливать каждого, кто перейдёт линию фронта со стороны врага. Население предостерегали, что на улицах могут лежать бомбы, которые не разорвались из-за того, что немцы используют некачественные боеприпасы: «Не прикасайтесь к ним и вызывайте соответствующие службы». Тех, кто не хотел подчиняться распоряжениям властей, ожидало суровое наказание. 14 сентября полевой суд в ускоренном порядке приговорил четверых человек к смерти. Их обвиняли в оставлении служебного оружия, грабеже и подаче знаков вражеским самолётам.
Звучали постоянные призывы оказать помощь солдатам и раненым. «Все предметы, которые вы хотите передать армии, следует приносить в здания Варшавского университета. Перевязочный материал, сделанный из белья, следует передавать на перевязочные пункты. На портянки требуются чистые лоскуты льняной и хлопчатобумажной ткани». Священники освящали кладбища и скверы у костёлов, чтобы там было можно хоронить погибших, а перед больницей Кароля и Марии был оборудован пункт мытья ног для солдат.
Несмотря на трудности, жизнь в городе шла своим ходом. «В Варшаве достаточно мяса, сахара и хлеба, Организация гражданского комитета общественной взаимопомощи обещает, что хлеба хватит всем», — заверяла Polska Zbrojna. Владельцев фабрик, производящих искусственный лёд, призывали запустить производство, так как отсутствие льда грозило порчей продовольствия. 17 сентября гражданский комиссар Варшавы издал указ подавать в ресторанах и столовых одно блюдо – питательный суп. Вместо сложной карточной системы было решено распределять мясо и хлеб через домовые комитеты. […]
Последние полосы становящихся всё более тонкими газет были заполнены, в основном, объявлениями о розыске близких. «Евгениуш Марак ищет отца, Януария, обращаться – ул. Гжибовска, 45». «Бруно Сташевски из Торуня разыскивает жену Зофью, сообщения — ул. Крулевска, 2». «Разыскиваю мужа, инженера Юзефа Рахена, беженца из Влоцлавка, оставляйте информацию в отеле "Империал"». «Мечек, если можешь, возвращайся в Варшаву, двоюродные братья отказали в крове, я с детьми нахожусь в убежище на Сенаторской, 29». «Мамочка, я здоров и защищаю Варшаву, может быть, удастся вас найти. Менчислав Карбовски».
Источник — «Polska Zbrojna».
Перевод — ИноСМИ.