Год назад на интернет-странице эстонского представительства международной организации Transparency International1 НКО «Эстония, свободная от коррупции» (Korruptsioonivaba Eesti) было опубликовано объявление о замещении вакантной должности руководителя проекта. Мой коллега, юрист-правозащитник Сергей Середенко (повествование в статье идёт от имени известного в Эстонии юриста Мстислава Русакова. — «NewsBalt») принял участие в этом конкурсе, отправив на указанный электронный адрес своё резюме, мотивационное письмо и список конференций, в которых он участвовал.
Через пару недель Сергей получил от исполнительного директора НКО г-на Ассо Прий электронное письмо, в котором тот сообщил, что г-н Середенко сильный кандидат, но, к сожалению, окончательный выбор пал на другого человека.
На следующий же день Сергей отправил г-ну Прию электронное письмо, в котором просил переслать ему резюме и мотивационное письмо кандидата, победившего в конкурсе, чтобы убедиться в том, что при приёме на работу не было дискриминации, так как возникли основания полагать, что он был дискриминирован по национальному и возрастному признаку.
В своём ответном письме г-н Прий утверждал, что он не может передать резюме и мотивационное письмо, так как они содержат личные данные. К тому же победитель конкурса не известен, так как прошли ещё не все его этапы. Странным образом в своём письме от 24.08.2011 г. г-н Прий сообщал о том, что окончательный выбор пал на другого кандидата. Очевидно, что информация, содержащаяся в предыдущем письме, противоречила информации, содержащейся в письме последующем.
Вскоре на сайте НКО «Эстония, свободная от коррупции» в разделе новостей была помещена информация о том, что в их команде появился новый руководитель проекта. Новым сотрудником оказался эстонский юноша, получивший лишь недавно степень бакалавра по социологии. Это обстоятельство дало ещё большие основания для подозрений в дискриминации по этническому и возрастному принципу. Сергей имеет большой опыт работы в области защиты прав человека, в т. ч. борьбы с коррупцией, прекрасно владеет эстонским и английским языком, имеет два высших образования, одно из которых юридическое, а его даже не пригласили на собеседование.
Эстонское антидискриминационное законодательство предусматривает право лица, подозревающего, что его дискриминировали, обратиться к дискриминатору с требованием объяснений, и последний обязан эти объяснения предоставить в течение 15 дней. При этом отказ в даче этих объяснений фактически означает признание дискриминации.
Сергей Середенко, руководствуясь этими положениями, представил соответствующее ходатайство о разъяснениях НКО «Эстония свободная от коррупции». Через месяц был получен формальный ответ, в котором сообщалось, что опубликованные на сайте НКО требования к кандидатам не являлись дискриминационными и соответственно НКО «Эстония, свободная от коррупции» не нарушило принцип равного обращения при приёме на работу.
Сергей вовсе не утверждал, что указанные на сайте НКО требования к кандидатам были дискриминационными. Его подозрения, которыми он поделился с НКО «Эстония, свободная от коррупции», заключались в том, что помимо этого использовались и другие критерии отбора. Также он хотел узнать, в чём конкретно другой кандидат оказался лучше его.
24.10.2011 г. Сергей подал заявление о возможной дискриминации Уполномоченной по гендерному равноправию и равному обращению Мари-Лийс Сеппер.
По закону о равном обращении на подобные заявления Уполномоченная обязана реагировать в течение двух месяцев. Однако ответа пришлось ждать почти год, и он последовал только после того, как Уполномоченной пригрозили судом за неисполнение предусмотренного законом срока. И вот, наконец, 11.08.2012 г. г-жа Сеппер высказала свою точку зрения по этому делу. Она решила, что при приёме на работу г-на Середенко принцип равного обращения нарушен не был. Только от неё мы узнали, что, оказывается, Сергей не подошёл из-за того, что указал в своём резюме наличие у него хорошего устного и среднего письменного английского, в то время как его счастливый соперник, со свойственным молодости оптимизмом, оценил свой английский как отличный. При этом у НКО не было оснований предполагать, что у г-на Середенко английский лучше, чем он сам указал в своём резюме.
Здесь сразу возникает вопрос, почему об этом не было сообщено в ответе на ходатайство о даче разъяснений о возможной дискриминации? НКО «Эстония, свободная от коррупции» потребовался год для того, чтобы выдумать благовидный предлог для отказа.
Также помимо знания английского языка в объявлении было указано ещё четыре критерия:
1. Высшее образование (желательно публичное администрирование, государственные науки, право или журналистика)
2. Хорошие аналитические способности
3. Способность работать самостоятельно
4. Очень хорошие способности общения и самовыражения.
Знание английского и эстонского языков были указаны последним критерием.
По всем четырём критериям Сергей очевидно являлся более сильным кандидатом, чем победитель конкурса. И это не было секретом для НКО «Эстония, свободная от коррупции». Вся эта информация содержалась в резюме и мотивационном письме Сергея.
У Сергея высшее юридическое образование, также большой опыт в публичном администрировании и журналистике. Его же конкурент ни к одному из перечисленных сфер образования отношения не имеет, так как является социологом, и в своём мотивационном письме сам признал своё несоответствие первому критерию конкурса.
Сергей является признанным аналитиком, о чём он со ссылками на доказательства сообщил в своём мотивационном письме. Аналитические способности его соперника пока никак не проявились.
Сергей Середенко руководил отделами солидных организаций, долгое время был руководителем своей юридической фирмы, с 2004 г. самостоятельно и в одиночку исполняет обязанности русского омбудсмена. Это свидетельствует о его способности работать самостоятельно. Конкурент может похвастаться только тем, что 3 года возглавлял отдел кадров в кафе.
Сергей более 10 лет работал адвокатом и выступал в судах, является автором нескольких прецедентов. Это уже предполагает очень хорошие способности общения и самовыражения. У «победителя» подобный опыт отсутствует.
Что касается знания английского языка, то Сергей Середенко использовал более строгие критерии самооценки. По его мнению, чтобы владеть английским очень хорошо, надо родиться в англоязычной стране и быть образованным человеком. На самом деле нет сомнений, что и по этому критерию русский омбудсмен является более сильным кандидатом. НКО ссылается на то, что они об этом не знали. На самом деле Сергей в своём резюме указал, что учился в Brenderup Folkehoiskole и университете в Турку. Очевидно, что образование там можно было получить только на английском. Также Середенко предоставил список конференций, в которых он принимал активное участие, что предполагает и написание, и чтение докладов. Среди этих конференций были и международные. Не сложно догадаться, что они проходили на английском языке.
В итоге, кандидат, который очевидно является более сильным по четырём критериям, не допускается даже к собеседованию. Допускается же тот, который предположительно является сильным только по одному последнему критерию. Причём этот критерий явно субъективен. Люди по-разному себя оценивают. Кому-то свойственна завышенная самооценка, кто-то, наоборот, относится к себе более строго. Это слишком очевидные вещи, чтобы их не знали организаторы конкурса. На наш взгляд НКО, являющаяся эстонским представительством такой солидной международной организации, как Transparency International, не имеет права оправдывать возможную дискриминацию при приёме на работу своей некомпетентностью в вопросах подбора персонала.
На самом же деле в Эстонии существует практика первичного отсева кандидатов на основании их неэстонских фамилий. Подобный эксперимент недавно провел старший научный сотрудник факультета экономики Тартуского университета Отт Тоомет. Разослав по фирмам резюме с русскими и эстонскими фамилиями, он выяснил, что работодатели на собеседование охотней приглашают кандидатов с эстонскими фамилиями.
Другой пример, когда эстонский МИД упорно требовал от кандидата на вакантную должность сертификат о знании эстонского языка на уровне С2. А такой категории в эстонском законе просто нет, максимальная С1. Однако на все доводы соискателя о том, что такой категории нет в законе, и экзаменационный центр не проводит на неё экзамены, работодатель отвечал просто: «Твои проблемы, приятель». В результате ни один из русских кандидатов на должность не был приглашён даже на собеседование. Дискриминацию в этом случае признала даже Уполномоченная по равноправию.
Вполне вероятно, что подобной же практики придерживается и НКО «Эстония, свободная от коррупции». Это доказывается также тем, что среди её сотрудников нет ни одного неэстонца. Притом, что неэстонцы составляют треть населения республики.
В настоящий момент Харьюский уездный суд принял в производство два иска, ответчиком в которых выступает НКО «Эстония, свободная от коррупции». 22 октября состоится первое судебное заседание. Так что, продолжение следует.
Источник — «Россия и соотечественники».