Наступивший на днях блэкаут Калининградской области предвосхитил мой самый загадочный повторяющийся сон. Я в своей разбомбленной 16-этажке на улице Озёрной сижу на полу, усеянном гильзами, киндер-сюрпризами, битым стеклом и открытками с видом башни Дона, с Калашом в руке и время от времени отстреливаюсь. Вместо балконного окна – дырень, продранная фугасом. На горизонте дымит Калининградская ТЭЦ. В Калининграде – война.
Сценарий, безусловно, параноидальный. Эпитет, кстати, не мой, а президента Медведева, когда он подытожил операцию по принуждению к миру Грузии, напавшей на Южную Осетию 8 августа 2008 года. «Параноидальный сценарий, который никогда не будет реализован», — думал тогда российский президент про своего грузинского коллегу.
Так вот, когда на пару часов без света осталась фактически вся Калининградская область (прежде всего, речь идёт о промышленных, военных и социально-значимых объектах), я понял, что в случае военных действий Калининграду уготована участь блокадного Ленинграда. Только в более масштабном плане.
Мне стало ясно, что в случае вооруженного конфликта с Россией легче всего побряцать оружием именно в анклаве, где живёт 1 млн человек, который может выехать в «большую Россию» только по заграничному паспорту . И при составлении даже обывательского «прогнозного плана» военных событий становится страшно. Ведь на первых порах достаточно обойтись диверсиями с «экономическим уклоном» – обесточить, обезгазить, обезнефтить. А затем заезжай, враг, на танках на площадь Победы.
И тут возникает много неудобных вопросов. Смогут ли калининградцы превратить свой родной город в Брестскую крепость? Как эвакуировать стариков и детей? Захочет ли Литва или Польша предоставить коридор для беженцев или предпочтёт соблюсти нейтралитет? Как поведёт себя Балтийский флот? Где взять силы для сухопутной операции? Сколько в регионе неприкосновенного запаса продовольствия? И, наконец, вступиться ли вообще Россия за Калининград?