Несколько раз перечитал материал Сергея Исаева на «NewsBalt» в защиту ислама, раза за разом пытался найти в этой довольно сумбурной, поверхностной, грешащей во многих местах канцеляризмами статье зерно разума. И пришел к выводу: напрасно, вместо неоспоримых фактов автор пользуется передержками, натяжками и эмоциями, которые всерьез вряд ли можно принимать. Тот самый случай, когда известный поэт сказал: не могу молчать.
Несогласие, а чаще резкий протест вызывают многие опорные положения всего опуса, как, впрочем, и главная мысль высказанного. Ну вот, например, автор без тени сомнения утверждает, что «шовинистические, сепаратистские настроения в тысячу раз более свойственны христианству, чем исламу». Сожалею, мне , в отличие от Исаева, не довелось учиться в духовной семинарии и служить в католическом монастыре, равно как участвовать в конгрессах исламской молодежи, однако сия чаша меня тоже не минула: вырос в исламском крае России Башкирии, довелось много раз бывать (в качестве моряка) в мусульманских странах, а по Марокко даже путешествовать.
Допускаю, не только количество нулей в исаевском домысле объясняется прежде всего полемическим запалом, но и сам декларируемый постулат о настроениях в мировых религиях. Назовите того, кто и когда совершил этот поистине титанический труд по исчислению сект и направлений в христианстве и исламе и где это мерило, когда обе религии, как и любой живой организм, находятся в постоянном движении, когда ежедневно умирают одни и рождаются другие? И нет никакой гарантии в том, что в иных сектах не проповедуют нетерпимость к представителям другой расы, веры, пола, не претендуют на истину в последней инстанции, на главенство среди подобных. И нечему тут удивляться, такова природа человеческая, и, может, именно это стремление к лидерству и есть поиск заветного пути к истине? Как понимаю, умирают нежизненные секты, в которых нет правды (к слову, это вовсе не значит, что все процветающие — носители истинной справедливости).
Хочу расставить всё по полочкам: богословием, теологией не занимался, отношусь к религии как простой смертный, рожденный, как и подавляющее большинство в советскую эпоху, в атеизме и только в последние два десятилетия начинающий приобщаться к православию, вере наших, моих в частности, прадедов. Далек от бесплодных философствований на тему, чья религия из мировых лучше и чище, на ком больше зла и крови — оставим это специалистам, ваш же покорный слуга пользуется при дискуссиях на эту тему известными фактами, которые трудно оспорить, и элементарной жизненной логикой. Таких, впрочем, также подавляющее большинство, и было бы несправедливо лишать нас права высказаться по этой жгучей проблеме. Исаев выделяет себя из этой массы, указывает на свою нерядовую просвещённость в вопросе, на специальное образование. Тем более странно от такого посвященного читать следующие строки: «Не убий» — обязательный догмат, свойственный всем трем аврамическим (и не только) религиям». По терминологии: мы как-то привыкли считать это не догматом, а одной из десяти заповедей, начертанных Богом на каменных «скрижалях завета» и переданных им Моисею на горе Синай. Согласно же энциклопедии, догматом (точнее — догматами) являются основные положения вероучения, признаваемые непререкаемо истинными, вечными и неизменными, как, например, утвержденные на первых Вселенских соборах и получившие название Никео-Царьградского «Символа веры» — триединство Бога, боговоплощение, искупление, крещение, бессмертие души и другие, всего двенадцать.
Теперь по сути. Далеко не во всех верованиях запрещено лишать себе подобных жизни, у многих племен Африки, Азии, Океании и Америки это даже утверждается как норма, более того-как долг, почетная обязанность. Был сложный период и в истории христианства, когда крестоносцы огнем и мечом насаждали истинную веру среди язычников — и не только Литва, Россия это хорошо знают. Помним мы и костры инквизиции, полыхающие на площадях европейских городов. Но кровавый период христианства все-таки в прошлом, чего нельзя сказать о магометанской вере. Одна из кровавых войн конца двадцатого века случилась между братскими исламскими народами – Ираном и Ираком, унесшая более миллиона жизней. Более двухсот тысяч человек уничтожены в Алжире, и эта кровь на руках боевиков из радикальных группировок. В Ираке взрывают бомбы в святом месте — прямо в мечетях, гибнут сотни единоверцев. Вряд ли можно назвать хотя бы одну мусульманскую страну, включая колыбель ислама Саудовскую Аравию, где бы кровавый дракон терроризма не поднимал голову. Как тут быть с заветом «Не убий»? И как согласиться со следующим утверждением автора: «Имеют место лишь отдельные проявления терроризма,но это не носит столь массового масштаба, в каком нас пытаются убедить с экранов телевизоров или газетные передовицы». Тысячи погибших десять лет назад в Соединенных Штатах, кровавые вакханалии, устроенные мусульманскими радикалами в Испании и Лондоне, глумление над беременными женщинами и больными в российском Буденовске, захват школы в Беслане, обернувшийся массовой гибелью школьников…
И это лишь отдельные проявления? Почему же мировое сообщество в лице ООН объявило международный терроризм мировой опасностью, почему от нее гибнут целые государства типа Сомали?
Возьму на себя смелость высказаться без обиняков на обсуждаемую тему. Ислам сформировался, как известно, в седьмом веке, выходит, он на столько же моложе христианства. Если не углубляться в детали, то прослеживается интересная закономерность: мировые религии проходят похожие стадии развития. Вспомним Европу двенадцатого века: участники крестовых походов не только пытались захватить лакомые кусочки киевской Руси, христианство в которой к тому времени насчитывало уже около двух веков, но и штурмовали, а затем разграбили один из оплотов христианства Константинополь.
Думается, христианство в целом этот опасный переходный возраст в целом пережило, научилось решать возникающие проблемы (куда же без них?) цивилизовано, без оружия и крови. И этого пока нельзя сказать об исламе, который весьма напоминает шебутного задиристого парнишку, не умеющего ладить не только со сверстниками, но и членами своей семьи. Нет-нет, и там есть мудрые трезвомыслящие богословы, улемы и аятоллы, есть университеты, где искусные теологи неустанно разгадывают загадки души и веры (в одном из старейших, что в марокканском Фесе, основанном в девятом веке, когда в Европе даже не подумывали о подобного типа учебных заведениях, мне довелось побывать), однако мудрость пока не стала достоянием масс, а также многих и многих политиков исламского мира.
Аврамические религии объединяются потому, что у них много общего, это известно и не станем углубляться. Остановимся на различиях, и прежде всего на главном. Заповедь «не убий» есть во всех трех мировых религия, однако не во всех строго исполняется. Действительно, как этот завет можно соотнести с взрывом, устроенным смертником-мусульманином, допустим, в мечети? Специалисты, размышляющие над этим парадоксом, утверждают следующее: завет «не убий» по-исламски допускает исключения в том случае, если речь идет о защите веры, богоугодном акте-иншалла, на все воля Аллаха. Вряд ли стоит подчеркивать, что этим можно оправдать любую жестокость, любое зверство — против беременных женщин и больных, против детей и немощных стариков. К защите веры призывает и джихад- священная война против неверных, погибший в бою шахид прямиком отправляется в рай. И неслучайно многие взявшие в руки оружие считают, что в такой войне, независимо от того, ведется она на родине или в тылу врага, все средства хороши.
Много вопросов вызывает заключительный призыв Исаева, который пишет буквально следующее: «Против фанатика (имеется в виду Брейвик и ему подобные)надо выступать с позиций мультикультурного общества. Именно в таком человеческом общежитии невозможно будет проявление шовинизма,фашизма, национал-социализма и еще какого –изма. И это прекрасно осознают президенты многих европейских (и не только) государств». Это что, элементарное политическое невежество или сознательное искажение действительности, желание сделать хорошую мину при плохой игре?
Одни из ярых сторонников мирного взаимодействия и взаимообогащения культур национальных общин Старого Света президент Франции Саркози и канцлер Германии Меркель с горечью недавно констатировали: мультикультурность оказалась мифом, рухнувшим под грузом суровой действительности. Подобное отрезвление грядет в Великобритании и Нидерландах, скандинавских странах и в балканском «подворье». Растет напряжение и в мусульманских республиках федеративной России. Идея большого плавильного котла народов, пионером которой выступили США, с треском обанкротилась, там раздельно существуют черные, белые и латинос и уж тем более далеки друг от друга христиане и правоверные мусульмане, за три года жизни там мне это удалось четко отследить. Не получаются этнические плавильные котлы и в Европе. Ну, а заявления вроде того, что в мультикультурном обществе будут невозможны шовинизм, фашизм, национал-социализм и прочие -измы — такая же химера, как и само общество. Эти язвы цивилизации могут развиться где угодно, даже в таком грамотном, культурном, просвещенном и христианском обществе как немецкое между мировыми войнами.
Это только часть замечаний по поводу, которых значительно больше. В заключение хочется спросить: что хотел сказать литовский писатель своим опусом? Что ислам хорош и незаслуженно обижаем, что надо и в Литве множить ряды его апологетов, строить мечети вкупе с мультикультурным обществом? Спросите местных жителей, они скажут: тут и без мусульман мира не получается.
Также по теме: