После этого заголовка хорошо бы поставить знак препинания, важно разобраться — какой? И дело тут не в лексических, как на первый взгляд кажется, предпочтениях, а в самых что ни на есть политических. Размышляющий представитель некоренной нации поставит, скорее всего, знак вопроса — положительный, так же как и отрицательный ответ зависит от конкретной ситуации, от личности. Для власть имущих в Литве ответ однозначно восторженный, лицо титульной национальности имеет приоритет перед инородцами априори — по родству крови, языка, ментальности.
Заглянем в национальный парламент — из полутора сотен депутатов считанные единицы носят не литовские фамилии — и это при том, что нацменьшинств более 15% населения. Посмотрим на одну из провинциальных мэрий — например, города Клайпеды, где еще тридцать лет назад более половины жителей прежде немецкого Мемеля составляли Ивановы да Петровы, которые и подняли город из руин и которых даже сейчас насчитывается более трети. На табличках служебных кабинетов — сплошь титульные фамилии, только заместитель главы администрации,от которого, если по большому счету, мало что зависит, выбивается из этого ряда. Представитель нацменьшинств на этой должности держится исключительно из соображений политкорректности, чтобы при случае козырнуть: мы толерантные демократы, зла на оккупантов не держим, во власти у нас не только литовцы. Риторический вопрос: можно ли в этом случае говорить о достойном представительстве нацменов в законодательных и исполнительных институтах и, как следствие, защите их прав?
Хотелось бы сразу расставить акценты: литовцы в целом нормальный народ — как и русские, немцы, грузины, есть среди них умные и не очень, талантливые и посредственные, трудолюбивые и лодыри – как и везде, и было бы глупо доказывать обратное. И тем не менее и раньше, в советские времена, добиться нелитовцу, какими бы неординарными способностями он не обладал, высокого или какого-то более-менее заметного поста было ой как непросто, если только в порядке исключения. Равнение на национальные кадры усилилось после восстановления независимости. И объясняется это все простыми причинами.
Одна из них, как следует из вышесказанного, политическая: инородец потенциально представляет опасность для литовского государства, на него уже давно навесили ярлыки типа «пятая колонна», «агент Москвы», «оккупант» и прочие. Патологическая россияфобия, а в последнее время и полонофобия, утвердившиеся в литовской действительности, и прямо, и косвенно бьют по национальным меньшинствам, выводят, с негласного поощрения властей, на столичные проспекты тысячные толпы националистов с фашистскими свастиками в руках и поистине пещерными лозунгами типа «Литва — для истинных литовцев». А кое-кто из отъявленных радикалов даже не прочь поднять обновленный девиз-призыв «Хороший русский – это мертвый русский», так же как еврей, поляк и прочая инородная шваль. Ну как в такой атмосфере можно вручить бразды правления даже маленьким коллективом такому ненадежному товарищу?
Автору довелось около трёх лет проработать в Соединённых Штатах. Смена местожительства и профессии вынужденная: русская журналистика в Литве с обретением независимости рухнула, а власти с удовлетворением потирали руки: нет ежедневных газет — нет и проблем, некому мутить воду. Прибыв в оплот «демократии», покрывший всю планету военными базами с ядерным оружием и по любому поводу применяющей ковровые бомбардировки суверенных стран, с удивлением обнаружил, что у себя дома янки ведут себя по другому. Если еще до сих пор живы люди, которым запрещалось учиться в школах вместе с белыми, ездить на одних автобусах и сидеть на одной скамейке, то теперь афроамериканцы пропорционально представлены не только в местных парламентах, но и в исполнительных органах. И в целом по стране, и отдельно по штатам разработана система квот, которая дает людям разных рас, национальностей, конфессий, убеждений реальный жизненный шанс.
Специально посетил многоэтажную мэрию первой столицы США Филадельфии — через стеклянные двери служебных кабинетов чёрных лиц видно едва ли не больше, чем белых. И это в штате, где численность афроамериканцев не превышает среднестатистическую в десять процентов. На юге, в штатах, например, Алабама, Миссисипи, Луизиана, где темнокожих около двух третей, их представители доминируют и в местных парламентах, и в мэриях. Эта политкорректность принимает порой такие формы, что стала предметом шуток: чтобы получить теплое местечко, надо быть черным или цветным, геем или лесби, хромым, многодетной и беременной.
Проблемы с Игналинской атомной станцией стали притчей во языцех: то авария, заставившая менее года назад вздрогнуть жителей окрестных районов, когда из трещины в реакторе стала изливаться опасная жидкость, то неизвестно куда канувшие миллиарды отпущенных Евросоюзом долларов, то кадровая чехарда с громкими увольнениями и назначениями. Самым громким тут стала, пожалуй, отставка многолетнего директора Шевалдина, при котором станция действовала, что называется, в штатном режиме и поводов для тревог, слухов и домыслов не давала. На столь важный поистине стратегический объект вместо профессионала, знающего реакторы от и до, назначили чиновника, никак не связанного с энергетикой, тем более атомной, при чем с более чем в два раза большей зарплатой. А на должности руководителей среднего звена, непосредственных исполнителей программы по ликвидации станции, пришли вчерашние выпускники вузов, которым, кстати, назначили оклады также в два и более раза выше, чем работавшим до того русским (в Литве не готовят и не готовили специалистов по атомной энергетике, понятно, что профессионалов искали по всему бывшему Советскому Союзу). Эти и другие скандальные факты на своей пресс-конференции обнародовала Пятрашюте-Гайлювене, уволенная недавно с должности директора станции по персоналу.
Неспециалист заведомо слабее профессионала-это справедливо для любой отрасли, атомной тем более. Не отсюда ли проблемы с закрытием Игналинской АЭС? Комиссии Евросоюза, контролирующие расход отпускаемых на это огромных средств, отмечают и несоблюдение графика работ, нецелевое расходование и прямую пропажу части денег, технологические недоработки. И в этих условиях в Литве на полным серьезе твердят мантру о возрождении атомной энергетики!? С национальными кадрами — специалистами по органическим удобрениям и музыковедами? Этак недалеко и до второго Чернобыля.
Вот еще пример непрофессионализма – Швянтойский порт малого флота. Открытый с великой помпой, через неделю он не смог принимать даже средние моторки, а зашедшие ранее крупные яхты оказались в плену – фарватер занесло песком. Руководители порта сваливают вину на проектировщиков и рижскую фирму-исполнителя, тогда как напрашивается вопрос — а принимал работы кто, ведь не дядя из соседнего государства?! Знающие специалисты, закончившие профильные вузы в Питере и Одессе, по разным причинам были вытеснены местными «спецами», у которых за плечами в лучшем случае Клайпедская мореходка, разошлись по частным фирмам или разъехались по заграницам. Отсюда и серьезные просчеты. Например, уже давно простаивает без дела мощный буксир, приобретенный дирекцией более чем за пять миллионов долларов, принося немалые убытки. Портовые маркетологи плохо изучили рынок, перспективы развития двух специализирующихся на буксировке фирм – и пролетели. Порт государственный, за убытки рассчитается безотказный налогоплательщик. Как и за конфуз в Швянтойи.
На днях встретил старую знакомую, учительницу одной из средних школ. Педагог, что называется, от Бога, школьники ее любили за обширные знания, за большое и доброе сердце, за творчество в учебном процессе, ныне оказалась на улице. За плечами четверть века школьной бучи, боевой и кипучей, но — теперь нужно вести историю на литовском языке, который она знает недостаточно. До пенсии более десяти лет-и кому она теперь нужна в эти тревожные годы?
В подобной безвыходной ситуации оказались сотни, если не тысячи преподавателей русских и польских школ, которых выбросил за порог школы новый закон об образовании, согласно которому преподавание и в русских, и в польских школах переводится на литовский язык. Причём, чтобы сдать экзамен по литовскому, литературе, истории школьнику надо быть по меньшей мере литовцем, если не по крови, то по знаниям, убеждениям, воспитанию, чувствам. Не будем обсуждать, насколько благородна и выполнима эта задача, скажем только то, что педколлективы школ решительно изменятся, на место ушедших русских учителей придут местные, в основном титульной национальности кадры В скобках заметим: это поможет решить проблему безработицы среди учителей, многие сотни которых остались не у дел в связи с сокращением учащихся на двадцать тысяч человек. Местным, если не сказать, местечковым будет и взгляд на историю взаимоотношений Литвы и России, на место и роль литовской литературы в мировом цивилизационном контексте. Думается, таким, как оценки видного литовского классика-историка Зигмаса Зинкявичюса, который назвал Висагинас «ноющим гнойником на теле литовского государства» только потому, что значительное большинство его жителей не являются литовцами. Его капитальное исследование вышло в издательстве «Наука и энциклопедия» и рекомендовано в качестве учебного пособия для школ и вузов. Так что, возвращаясь к заголовку, справедливо его несколько переиначить: Литовец вместо русского – безусловно лучше.
Такова суть литовской национальной политики.