Прошедший в Польше саммит стран Восточного партнёрства (ВП) не принёс прорывных результатов, на которые надеялась официальная Варшава. Польша, желая максимально эффективно использовать период своего пребывания на посту председателя ЕС, пытается придать проекту ВП новый импульс, но достигает лишь эпизодических успехов в этом направлении.
Главная новость саммита – отказ от участия в нём представителей Белоруссии. Президенту страны Александру Лукашенко въезд в Евросоюз запрещён, поэтому Минск сначала делегировал на саммит своего посла в Польше, но позже отозвал и его. Официальная трактовка – из-за предельно антибелорусского характера планируемого действа.
В антибелорусском характере мероприятия сомневаться не приходиться. В ходе саммита много говорилось о Белоруссии в отсутствие представителей Белоруссии. Премьер Польши Дональд Туск объявил о подготовке финансового пакета помощи соседней стране, который готова предоставить Варшава на политических условиях: проведение свободных выборов и освобождение из тюрем всех оппозиционеров. Также была принята декларация, осуждающая ситуацию с соблюдением прав человека в Белоруссии, которые подписали только главы государств и правительств стран Евросоюза. Участники из числа постсоветских республик (Украина, Армения, Азербайджан, Грузия, Молдавия) ставить свою подпись под документом отказались, на что у каждого из них есть на то свои причины.
Ход последних президентских выборов в Азербайджане, по результатам которых гонку выиграл действующий президент Ильхам Алиев, вызвал нарекания со стороны наблюдателей от ОБСЕ. Но Баку обладает запасами нефти и газа. Поэтому Алиев и после упрёков в недемократичности может вести раскованный диалог с Брюсселем и Вашингтоном. Его подпись под осуждающей Минск декларацией невольно напоминала бы о нарушениях на президентских выборах в Азербайджане в 2008 г.
Ещё менее поводов осуждать Белоруссию у грузинского лидера Михаила Саакашвили. Минск не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, а контакты на линии Минск-Тбилиси гораздо более сбалансированные, чем по линии Тбилиси-Москва. Саакашвили было тактически и стратегически невыгодно пенять Лукашенко за его антиоппозиционные меры, поскольку схожие обвинения выдвигает грузинская оппозиция против Саакашвили. Аналогичные соображения удержали от подписания декларации также Армению и Молдавию.
Позиция Украины тоже объяснима. Объединённая Европа всерьёз обеспокоилась судьбой украинской оппозиционерки Юлии Тимошенко, поскольку не хочет видеть на Украине предельно однообразного политического ландшафта. Пестрота политических сил и наличие у них разнонаправленных интересов представляют европейцам куда больше возможностей влиять на ситуацию в стране, делая ставки на разные политические фигуры. Поэтому Виктору Януковичу удалось достичь на этом саммите больше, чем другим его коллегам. Прозвучали заверения, что к концу этого года переговоры об Ассоциации между Украиной и ЕС будут завершены. Киев заверили, что введение безвизового режима не будет зависеть от политических решений, а произойдёт после выполнения некоторых технических условий.
Таким образом, Брюссель сделал шаг назад от правозащитной риторики, и готов простить Януковичу многое, лишь бы удержать его в орбите своего влияния. Если бы Янукович подписал антибелорусскую декларацию, то дал бы возможность внутренней оппозиции у себя в стране использовать этот факт в политических играх против центральных властей.
Выработать общую позицию по белорусскому вопросу участникам саммита так и не удалось. Брюссель заявил о намерении выделить на реализацию ВП 600 млн. евро до 2013 года. Но этой суммы – явно маловато для шестёрки новичков. Даже если её объём будет увеличен почти до 2 млрд. евро к 2014 года (об этом говорится в декларации саммита), это не так уж много.
К тому же, стратегия Брюсселя в отношении самого проблемного соседа – Белоруссии — не блещет оригинальностью. Принцип «кнута и пряника» продолжает действовать. «Кнут» уже был – американо-европейские санкции. Теперь черёд «пряника» — обещаний финансовой помощи из рук МВФ и ЕС взамен на либерализацию белорусской экономики.
Но либерализация не равнозначна экономическому процветанию. Ещё в XIX в. немецкий экономист Фридрих Лист, путешествуя по США и Европе, изучая механизмы свободного рынка и либеральной экономической теории в действии, пришёл к выводу, что при переходе на либеральные рельсы всегда в выигрыше остаётся та страна, которая уже давно построила у себя либеральную экономическую модель. Государству, ускоренными темпами переходящему на либеральный путь развития, грозит экономическая зависимость от внешнего партнёра. Всё это Лист видел на примере родной Германии, и в качестве защитного механизма предлагал создать таможенный союз между Германией, Австрией и Пруссией, государств с общей этнической и языковой культурой, хотя этот фактор не является в данном случае главным. Участие Минска в Таможенном союзе (ТС) совместно с РФ и Казахстаном и нежелание присоединяться к ТС Украины – это борьба двух идеологий (либерально-капиталистической и континентально-евразийской) в их экономическом срезе. Программа ВП как раз нацелена на изменение не только политического, но и экономического баланса в странах бывшего СССР в пользу либерально-капиталистического мироустройства.
Полнокровным успехом назвать прошедший саммит нельзя, хотя нельзя его считать и провалом проекта ВП. На мероприятии присутствовали представители 27 государств, что говорит о сохраняющемся интересе Брюсселя к самому проекту. Но единодушной позиции среди европейцев по данному вопросу нет. Страны – «тяжеловесы» в лице Италии, Германии и Франции противятся бестактному продвижению ЕС к западным и южным границам России, и против расширения ЕС за счёт Украины и Молдавии. Нести на себе финансовое бремя политико-экономического «переваривания» стран-новичков в ЕС они не хотят. В то же время Берлин является наиболее активным участником проекта ВП, несмотря на сбалансированные отношения с Кремлём. Причина – стремление немцев нейтрализовать французский проект Средиземноморского союза. В случае успеха проекта Франция могла бы стать лидером в средиземноморском регионе, а впоследствии выдвинуться на ключевые позиции в целом в Европе. Германия, не будучи средиземноморским государством, не могла претендовать на непосредственное участие в Средиземноморском союзе, и вынуждена признать роль Парижа как посредника между континентальной и средиземноморской Европой, а также североафриканскими и ближневосточными странами. Поэтому ангажированность в программе ВП позволяет Берлину не оставаться на дипломатических «задворках» и оставаться в кресле лидера. Поэтому, с одной стороны, полным ходом продвигаются совместные немецко-российские экономические проекты, с другой – канцлер Германии Ангела Меркель призывает к ещё большей изоляции Белоруссии. Но против этого выступает Литва, которая считает более перспективным не отчуждение, а привлечение Минска к реализации совместных с ЕС программ в экономической сфере, т.к. Вильнюс и Минск продолжают плодотворное экономическое сотрудничество.
Важно понимать, что проект ВП – это воплощение восточного измерения европейской политики, в фокусе которой находятся страны со стратегически важным географическим положением. За красноречивыми фразами о правах человека и процессах демократизации Восточной Европы и постсоветского пространства скрывается геополитический смысл. Проект нацелен, на самом деле, на разрыв многовековых цивилизационных связей стран-участниц с Россией и на вовлечение их в орбиту влияния коллективного Запада с гипотетической возможностью милитаризации этого пространства.
Другие статьи автора:
Повысится ли градус антироссийской риторики по итогам выборов в сейм Польши?
Польская диаспора России: принятие русской идентичности при «лёгком налёте» русофобии
Приграничная Польша: «ментально-духовная» Украина, приоритетная Германия и дрейфующий Калининград
Почему в Польше крайне скудно представлено русское печатное слово?