Доцент кафедры политологии Балтийского федерального университета им. Канта Владимир Абрамов специально для «NewsBalt» подвёл итоги уходящего 2011 года в Балтийском регионе.
Заканчивается 2011 год. Он так и не стал точкой желанного выхода из мирового финансово-экономического кризиса. Напротив, долговые проблемы еврозоны стали подлинным кошмаром мировой экономики. Неспешность работы ЕС, застывшем в странном состоянии между конфедерацией и политико-экономическим альянсом, обернулась нарастающим разрывом между обострением ситуации и принятием решений по смягчению её. Политики и эксперты уже в голос говорят о том, что не только наступающий год Чёрного водяного дракона, но и всё грядущее десятилетие станет непростым временем разбора завалов, которые были невзначай навалены за предыдущий период.
В таких условиях невольно возникает интерес к «естественным» субрегионам, в которых близость модуса операнде населения и элит обусловлено не следованием неким глобальным идеологизированным проектам – «строительства социализма», «формирования европейской идентичности», а объективными причинами в лице схожих природно-климатических условий проживания, длительного периода проживания бок о бок, совместной исторической память.
На фоне корчащегося в конвульсиях Европейского Союза есть искушение сделать вывод, что конструкция не выдержала качественной неоднородности её элементов. Поэтому стоит присмотреться именно к более гомогенным локальным зонам на Европейском континенте. Может быть, именно они станут кирпичиками для здания европейской интеграции. К возведению которого мы неизбежно вернёмся вновь, но с учётом проблем и сложностей, выявленных в последние два-три года.
В числе таких субрегионов по логике вещей должна входить и Балтия, естественной доминантой для которой является общее море, вокруг которого размещены 9 стран Северо-Западной Европы. За исключением России, которой принадлежит небольшой участок лукоморья, все остальные балтийские державы входят в ЕС. Шесть из них также состоят в Северо-Атлантическом военно-политическом альянсе. Казалось бы, этих обстоятельств достаточно для того, чтобы рассматривать Балтию как некую общность. Но более подробный взгляд на итоги развития стран региона в 2011 году заставляют усомниться в подобном выводе.
Скандальная гонка за мирным атомом
Одной из заметных тем, которая активно обсуждалась на берегах Балтики, стало развитие атомной энергетики. Особую напряжённость этим дискуссиям придала авария на японской Фукусиме. Населению в очередной раз наглядно продемонстрировали, что «мирный атом» вещь потенциально очень опасная. Естественным ответом на это стал взлёт атомофобии до границ, превосходящих кое в чём реакцию на чернобыльскую катастрофу. Подобная острота понятно. В 1986 году АЭС взорвалась за «железным занавесом». Информация о происходящем советскими властями по привычке дозировалась. Японская катастрофа транслировалась в прямом эфире. В результате чего любой житель планеты мог почувствовать себя, если не участником, то свидетелем этого техногенного коллапса. Свою роль сыграл и имидж японцев, как сверхтехнологичной, дисциплинированной нации. Уж если у них АЭС вышла из-под контроля, чего же стоит ожидать остальным государствам.
Прямым следствием фукусимских событий стало решение властей ФРГ к началу следующего десятилетия закрыть все 17 АЭС на своей территории. Остальные балтийские государства, построившие АЭС на берегах общего моря – Швеция, Финляндия и Россия – не поддержали инициативу немецких соседей. Более того, отказ крупнейшей экономики Европы от атомной энергетики многими рассматривается как замечательный шанс прорваться на очень перспективный, но закрытый рынок электроэнергии ЕС не с сырьём, а с готовой продукцией в виде поставок электричества.
Фактически на юго-восточном берегу Балтики в 2011 году стартовала настоящая гонка за право первым выйти на европейский рынок с предложением «атомной» электроэнергии. Россия возводит Балтийскую АЭС на берегах Немана. Литва объявила о начале реализации аналогичного проекта вместо закрытой Игналинской АЭС. На пятки соседей наступает Белоруссия, заключившая с Москвой соглашение о возведение за счёт последней собственной АЭС. Польша собирается к 2013 году определиться с местом возведения двух АЭС на севере страны. Итого выходит, что на разных стадиях реализации находятся пять АЭС. Стоит напомнить о том, что под Петербургом полным ходом идёт возведение ЛАЭС-2.
Как видим, значительная часть балтийских государств пока не готова заменить «мирный атом» ветряками и солнечными батареями. Может быть потому, что балтийская погода чаще хмуриться, чем одаряет прибрежных жителей лучами солнца?
Активность в желании развивать атомную энергетику не делает соседей более толерантными в отношении действий друг друга. В этом отношении пальма первенства принадлежит властям и прессе Литвы, развязавшим настоящую войну нервов против Балтийской АЭС. Россия априори обвинена в попытке нарушить хрупкий экологический баланс и заложить «ядерную мину» под Европу. Литовская сторона оказывает максимальную информационную и моральную поддержку движению против АЭС, которое сформировалось в Калининградской области в результате объединения ряда местных оппозиционеров с экологами.
Всё это было бы просто замечательно, если бы не одновременные попытки Литвы ускорить реализацию проекта возведения собственной АЭС. На чистую и возвышенную борьбу за экологию «общего европейского дома» в свете последнего обстоятельства литовская позиция явно не тянет. Закрадываются обоснованные предположения в том, что перед нами банальная конкурентная борьба. В которую в духе времени вплетены экологические мотивы.
Проекту БАЭС хватает проблем и помимо сотрясания атмосферы с литовского берега Немана. Этот объект изначально предназначался исключительно для экспорта электроэнергии. Для того, чтобы преодолеть возможные возражения контрольных органов ЕС и вообще, облегчить себе дорогу на новый рынок, Россия собиралась привлечь к делу иностранных инвесторов. Пока эта задача остаётся невыполненной, хотя работы над нулевым циклом БАЭС близки к завершению. Потенциальной угрозой остаётся и возможность выхода из графика строительства в результате традиционных перебоев с финансированием. В этом случае калининградский «мирный атом» может утратить то преимущество во времени перед потенциальными конкурентами, которым он пока обладает.
На границе тучи ходят хмуро
Ещё одной характерной чертой развития Балтийского региона в 2011 года стало возвращение из небытия вопроса о милитаризации данной зоны. Казалось бы, вслед за Варшавским блоком, СССР и «холодной войной» эта тема канула в Лету. Острейшие идейно-политические противоречия второй половины ХХ века ушли в прошлое. Никаких территориальных претензий у сопредельных государств на Балтике нет. Но инерция былого противостояния, вкупе с порождённой им паранойей оказались сильнее доводов разума. Стороны вновь возвращаются к безумному танцу на грани смерти, в котором па одного партнёра неизбежно ведет к ответному жесту другого. И так до бесконечности. В отсутствии глобальных противоречий всё это выглядит совершенным абсурдом. Чреватым угрозой взаимного уничтожения в результате очередной ошибки или сбоя техники.
Импульсом для нового витка гонки вооружений на берегах Балтики стало провокационное решение США разместить в данной части континента элементы своей ПРО. Несмотря на продолжающиеся уверения американцев в том, что данная система направлена против гипотетических иранских ракет, российские военные эксперты резонно замечают, что дислокация объектов ПРО больше подходит для перехвата наших стратегических ракет, выпущенных в качестве удара возмездия после нападения США.
База ПРО в Польше, равно как и планы ввода в акваторию Балтийского моря кораблей с аналогичными система перехвата, вызвали ответные действия со стороны России. Наши военные самой географией были обречены на то, чтобы обратить внимание на янтарный край, который через несколько лет в пору будет называть «янтарным ракетным пистолетом у виска Европы». В 2011 года в Калининградской области введена в действия станция раннего предупреждения о ракетных пусках «Воронеж-ДМ». Теперь с российского участка балтийского побережья можно прослеживать подобную активность в радиусе 4 тыс. км. Сейчас форсируются действия по перевооружению ПВО Калининградского оборонительного района (КОР) системами С-400. Они сменят устаревшие С-200, прикрывавшие сухопутную часть группировки (на кораблях Балтийского флота размещены морские аналоги более современной модели С-300).
С-400 способны отслеживать воздушные цели на расстоянии 600 км и поражать их с дальности 400 км. Каждая установка способна следить за 36 целями. Высота поражаемых целей – от 16 км (баллистическая ракета) до 5 м (крылатая ракета). Полк С-400 «Триумф» представляет собой два боевых дивизиона по восемь мобильных зенитно-ракетных установок в каждом. С учётом явной слабости группы воздушного прикрытия КОР подобное перевооружение позволит качественно поднять уровень защиты дислоцируемых на территории региона военных объектов от атаки с воздуха.
А прикрывать будет что. Кроме РЛС для нейтрализации объектов ПРО в Калининградской области могут быть размещены объекты подавления американских локаторов наведения, а также мобильные оперативно-тактические комплексы «Искандер-М». Способные доставить полтонны боеприпаса в радиусе 500 км.
Естественно, что эти действия России вызовут ответные шаги США, призванные усилить оборону элементов ПРО. Ритуальные фразы сторон о том, что они не хотят нагнетания напряжённости, в подобных условиях превращаются в пустой звук.
Нельзя забывать о том, что последние 70 лет внешнеполитическая и военная доктрина России находится под мощнейшим воздействием фактора «22 июня». Политика Сталина, который игнорировал объективный рост наступательного потенциала вероятного противника, предпочитая верить его заявлением, стала жесточайшим уроком для нашей страны. В очередной раз была подтверждена справедливость мысли Наполеона о том, что учитывать надо силу, а не слова, произносимые теми, кто ею располагает. Потому что намерения меняются быстро, а потенциал накапливается медленно. И если он доведён до определённого уровня, то всегда может быть использован. И лучше обладать адекватными ресурсами для его нейтрализации, чем верить в добрые слова.
НАТО, точнее США, как основа и мозговой центра данного альянса, предпочло в конце прошлого века «заполнить пустоту», образовавшуюся после распада Варшавского пакта и СССР. Эта линия неизбежно должна была вызвать ответную реакцию Москвы, которая осознала, что западные партнёры не хотят ограничивать свою экспансию некими «красными линиями» и воспринимают демонтаж советской военной мощи просто как удобный случай для бесконечного расширения зоны влияния.
Архитектура американской ПРО чем дальше, тем больше напоминает конфигурацию группировки, призванных блокировать гипотетический удар возмездия со стороны ядерных сил России в условиях глобальной войны. Как известно, ощущение своей неуязвимости способно порождать разного рода авантюры. Поэтому вероятная мишень вынуждена предпринимать ответные меры, которые должны убедить оппонента в иллюзорности его расчётов на противоракетный щит.
Остаётся немного подождать, и прибалты получат новый повод для истерик. С учётом ранее продемонстрированной ими линии поведения в схожих ситуациях, следует ожидать настойчивых приглашений разместить элементы американской ПРО и на их территории. С технической точки зрения это означает просто увеличение числа мишеней для все тех же «Искандеров-М». Размещенных не только в Калининградской, но и в Смоленской и Псковских областях.
Безусловно, необходимость отвлекать серьёзные силы и средства для того, чтобы снизить желание нанести безнаказанный удар, не вызывает особого энтузиазма. В России более, чем достаточно проблем и объектов, которые надо решать, строить и достраивать, модернизировать и т.д. Логично предположить, что у американцев хватает своих «узких мест», расшивка которых не может обходиться дёшево по определению. Но в международной политике далеко не всегда ситуация развивается под влиянием рационального начала.
По-прежнему, велико искушение путём новых вливаний в военную сферу добиться качественного преимущества над вероятным противником. Даже не для того, чтобы действительно напасть на него, а ради самой возможности говорить с ним с позиции силы, блистательно игнорируя его интересы и потребности в угоду собственным. Подобный эгоизм ни к чему хорошему в конечном итоге не приводит, и привести не в состоянии, но это не делает его более редким явлением в международных отношениях. Что и заставляет вкладывать ресурсы в повышение оборонительного потенциала, который при условии проведения взвешенной внешней политики является надёжным средством обеспечения мира.
Остаётся утешать себя мысль о том, что и ПРО и системы их подавления в лице оперативно-тактических комплексов «Искандер-М» могут быть задействованы исключительно в формате мировой войны. От чего Запад и Россия смогли удержаться последние 66 лет. Даст Бог, удержатся и впредь.
Электоральная чересполосица
В пяти из девяти балтийских государств в этом году прошли парламентские выборы. Говорить о неких общих тенденциях можно только в отношении Дании и России. При большом желании к этим двух государством можно добавить ещё и ФРГ. Хотя выборы в бундестаг в Германии ещё нескоро, в стране регулярно проходят земельные выборы, дающие представление о динамике политических симпатий электората.
Так вот, в Дании, России и Германии очевиден левый тренд. У потомков викингов победу одержала левая коалиция, в России схожие (насколько это возможно при нынешнем состоянии партийной системы Дании и РФ) силы значительно увеличили своё влияние. К левым, т.е. политическим силам, выступающих с разной степенью интенсивности за утверждение идеалов социальной справедливости, а то и равенства, расширения общественного/национализированного сектора народного хозяйства, увеличение социальной помощи населения за счет более жёсткого налогообложения, в российской партийной системе относятся не только КПРФ, «Справедливая Россия» и «Патриоты России». К этому же сегменту политического поля следует отнести и партию «Яблоко». Специалисты спорят о том, считать ли группу Григория Явлинского леволиберальной или социал-демократической. В любом случае, она расположена слева в отечественной системе политических координат.
На думских выборах 2007 года все выше перечисленные политические группы собрали 1/5 голосов избирателей. В результате нынешней избирательной кампании их достижения выглядят гораздо более внушительно – 36,3%. Рост в полтора раза. Если же посмотреть на Калининградскую область, то здесь «левизну» в разных вариантах выбрали 45,5% лиц, пришедших к избирательным урнам. Что вдвое выше совокупного результата тех же партий, показанных в янтарном крае 4 года назад.
В ФРГ на фоне бесконечного кризиса и всё новых расходов для поддержания «ленивых южан» избиратель начинает проявлять недовольство правящей в Берлине коалицией. Младшие партнеры ХДС, свободные демократы, раз за разом оказываются за пределами ландтагов. Зато растут фракции СДПГ и особенно «зелёных». Они буквально на глазах превращаются в новую «народную», т.е. массовую партию.
Если в вышеперечисленных балтийских странах имеет место рост симпатии к левым, естественный на фоне нынешних экономических неурядиц, то электоральные итоги в каждой из остальных стран требуют отдельного объяснения.
В Финляндии избиратель «наказал» социал-демократов, которые не смогли безболезненно провести страну через кризис. Кроме того, здесь резко усилилось число националистов, беспокоящихся по поводу наплыва мигрантов, «скупки родины» и прочих скорее воображаемых, чем реальных проблем. Пришедшая к власти право-националистическая коалиция вряд ли кардинально изменит курс, как во внешней, так и во внутренней политике. В Суоми это просто не принято.
Выборы в Латвии, спровоцированные бывшим президентом Валдисом Затлерсом, чохом обвинившим правящую коалицию в коррупции и службе «олигархам», традиционно проходили под флагом вялотекущего конфликта между латвийской и русской общинами страны. В итоге последняя набрала чуть больше голосов, чем на выборах 2010 года. Ровно потому, что за этот срок возросло доля этнических русских, обладающих правом голоса. В результате процедур натурализации и достижения совершеннолетия детьми, родившихся в семьях уже имеющих гражданство. Латвийские партии вновь образовали коалицию «без русских».
Польша явно выбивается из общего ряда балтийских стран, переживших в этом году масштабные электоральные акции. В первую очередь за счёт того, что является единственной страной ЕС, в которой экономический рост не останавливался даже в разгар мирового кризиса. В таких условиях оппозиция лишается своего традиционного козыря – обвинения правительства в увеличении нужды и бедствий народа. Но главной силе польской оппозиции – консерваторам из «Права и справедливости» — экономические проблемы были гораздо менее интересны, чем продолжение истерики вокруг гибели президента страны Леха Качиньски под Смоленском весной прошлого года.
Итоги выборов в польский сейм наглядно продемонстрировали, что большинство избирателей не готово поддерживать истерику, растянувшуюся на полтора года. «ПиС» получил в полтора раза меньше голосов, по сравнению с внеочередными президентским выборы и подчистую проиграл либералам из «Гражданской платформы». Теперь у польских консерваторов есть четыре года на то, чтобы предложить электорату что-нибудь поновее консервированной русофобии и подозрений по поводу европейской интеграции.
Тра-та-та, мы везём с собой…
В балтийском регионе существует целый ряд «вечных» проектов, о которых говорят уже десятилетие. К их числу можно отнести и Rail Baltica. Об этой железной дороге Польша, Финляндия и три бывшие советские республики вновь вспомнили на состоявшихся осенью 2011 года очередных посиделках министров транспорта заинтересованных сторон. По итогам которых было радостно сообщено о завершении разработки концепции будущей скоростной железной дороги. Что, понятно, отнюдь не равнозначно хотя бы принятию решения о начале её сооружения, не говоря уже о вводе в эксплуатацию.
Возведение магистрали длиной в 1600 км по самым скромным подсчётам, обойдётся в 3,5 млрд. евро. 80% этой суммы заинтересованные страны рассчитывают получить из фондов ЕС. С учётом того, как много средств отнимает у Европейского Союза борьба с долговым кризисом, подобные надежды выглядят чересчур оптимистичными. Вместе с тем, нельзя исключить возможность того, что ЕС согласиться взять на себя роль основного инвестора. Дело в том, что Rail Baltica позволяет загрузить заказами на рельсы и локомотивы немецкие и французские заводы. Грех не воспользоваться таким способом стимулирования собственной экономики.
Но если с финансирование проекта всё понятно, то это не скажешь о его логистической составляющей. Железная дорога нужна для получения прибыли, а не только для «полной интеграции стран Балтии в транспортную систему единой Европы». Последняя цель даже и не цель, а лозунг, пафосное сотрясение атмосферы. В данной части Прибалтики существующие товаропотоки носят ярко выраженный широтный характер. Из России и прочих стран бывшего СССР вывозятся сырьевые товары, навстречу им идёт поток оборудования и продуктов. Балтийские элиты давно и интенсивно отрабатывают приём по поворачиванию к России задом. Но хоть какие-то пределы этому национальному увлечению должны быть?
Нет сомнений в том, что для обслуживания внешней торговли, ведущейся через балтийские порты, никакой Rail Baltica не нужен. Поэтому было раздавшиеся в российской прессе причитания о превращении Калининградской области в транспортный тупик, по меньшей мере, преждевременны. Остаётся оценить масштабы вероятной загрузки скоростной магистрали в меридиональном направлении. И здесь мы вновь сталкиваемся с триумфом политики над логикой и логистикой.
В теории, скоростная железная дорога должна быть загружена в основном за счёт внешнеторговых операций Финляндии. Ну нет в Литве, Латвии и Эстонии такого объёма товаров, которые позволяли бы решать данную задачу! Экономика Суоми обладает гораздо большим потенциалом. Вот только стоит лишний раз посмотреть на структуру основных торговых партнёров Финляндии. На первом месте с 14% оборота находится Россия, ещё 10% приходится на Швецию. В первой десятке также наличествуют Китай, Великобритания и США. В сумме выходит, что более половины внешней торговли финны ведут со странными, для которых Rail Baltica что мёртвому припарки. Ну, какой смысл российским или шведским фирмам пользоваться таким маршрутом? Который с точки зрения логистики их операций не поддаётся оценке.
Даже горячие сторонники данного проекта, прибалтийские политики, не могут придти к общему мнению по поводу того, чем будет загружена гипотетическая скоростная магистраль. Эстонцы говорят о грузоперевозках, латыши о туристах. Используется даже тезис о том, что новая железная дорога откроет депрессивным районам северо-востока Польши путь к портам балтийских стран, что благоприятно скажется на их экономическом развитии. Авторы последнего аргумента, вероятно, не знакомы не только с логикой, но и географией. В распоряжении поляков находится целый комплекс портовых сооружений на берегу Балтики. Поэтому в использовании услуг прибалтийских государств в данном случае они не нуждаются. Можно вспомнить и о том, что северо-восток Польши является преимущественно аграрным краем. Куда местные аграрии должны вывозить свою продукцию по скоростной магистрали остаётся большой загадкой. Всё это лишь подтверждает в первую очередь наличие сильного желания построить Rail Baltica, а уже потом озаботится привлечением операторов для работы на новом маршруте.
Стоит упомянуть и о проблемах природного характера. Финский залив замерзает каждую зиму. В таких условиях организация движения железнодорожных паромов с финского на эстонский берег будет, по меньшей мере, затруднительна. Использование ледоколов неизбежно сказывается на себестоимости перевозок.
В целом, проект Rail Baltica чем-то напоминает наш БАМ. Который строился не только как путь к очередным кладовым полезных ископаемых, но и в качестве дублёра Транссиба в случае военного конфликта с Китаем. Когда последний фактор потерял свою актуальность, стало выясняться, что серьёзной потребности в освоении нового сырьевого района пока нет. Так что памятник комсомольской стройки эпохи застоя сейчас ждёт изменения экономической конъюнктуры.
Рядом, но порознь
Итоги развития стран Балтии в 2011 года демонстрируют, что пока рано говорить о формировании здесь некоего субрегионального субъекта европейской политики. Ведь само по себе наличие объективной базы не ведёт к автоматически к выработке некоего консенсуса, или хотя бы механизмов его поиска. Для этого необходима политическая воля. Которой на сегодняшней день не просматривается.
Балтийским элитам вполне комфортно в рамках всё той же глобальной интеграции ЕС. Россия, развивая экономические связи со своими западными соседями, на всякий случай параллельно модернизирует свои вооруженные силы на том же направлении. Одни спешат закрыть АЭС, другие – их построить. Так и живут страны на берегах общего моря – рядом, но врозь.