Латвия под конец года напомнила о себе ещё одной пророссийской инициативой. Однако велика вероятность того, что и это начинание никакого серьёзного влияния на жизнь в стране не окажет.
Совсем немного времени прошло с тех пор, как заголовки российских и русскоязычных СМИ буквально кричали о «сенсационной победе» «Центра согласия», называя его порой не иначе как «русская партия». Результатом этого волеизъявления латвийского народа стало правоконсервативное правительство, не отличающееся сильно по своей сути от предыдущего, а «ЦС» был отправлен в оппозицию, несмотря на готовность идти на уступки для вхождения в коалицию.
На этот раз в Латвии собрали необходимое количество подписей за присвоение русскому языку статуса второго государственного. Правда, официального признания этого со стороны Центральной избирательной комиссии пока нет, но, скорее всего, это произойдёт в течение декабря. Далее инициатива о русском языке будет передана на самый верх латвийского государства — президенту, который предложит данный вопрос для рассмотрения и вынесения решения парламенту. Вот здесь и возникает главная загвоздка, потому что на самом этом «верху» нет ни одной политической силы, заинтересованной в том, чтобы латышский язык в роли государственного обзавелся русским братом.
Президент Андрис Берзиньш против самой идеи о сборе подписей и считает, что данную акцию попыткой отдельных политических сил выделиться. «Латвийское общество всегда частично было в двух информационных полях. Но за 21 год независимости в Латвии произошло очень логичное сближение и выравнивание. У меня сложилось такое впечатление при наблюдении латышского и русского общества в Лиепае и Даугавпилсе. В больших и человеческих контактах я не чувствую отчуждённости. Другое дело, как это пытаются использовать отдельные силы. Сбор подписей, конечно, затормозит дальнейшее сближение общества, но большого эффекта у него не будет», — таково мнение латвийского лидера.
Более того, через несколько дней после успешного завершения сбора подписей президент пообещал покинуть свой пост в том случае, если русский язык станет государственным в его стране.
Единственной силой в парламенте, которая могла бы претендовать на проводника интересов сторонников второго государственного языка в Латвии, могло бы оказаться объединение «Центр согласия». Их позиция по данному вопросу сложная, а, скорее, просто невнятная. Члены «ЦС» высказывались за сбор подписей и даже сами поставили подпись за проведения референдума по языковому вопросу, однако при этом они являются сторонниками одного государственного языка — латышского. В подтверждение можно привести слова одного из лидеров объединения Нила Ушакова: «Поймите, позиция «Центра согласия» остаётся такая, что единственный государственный — это латышский язык. Однако большая часть проживающих в Латвии русскоязычных чувствуют обиду за процесс формирования правительства и таким образом демонстрируют своё отношение, параллельно подчеркивая, что национальные вопросы всё ещё актуальны».
Таким образом, языковой инициативе не на кого опереться среди латвийской политической элиты, а значит она неминуемо вернётся туда откуда и пришла, но на этот раз уже в форме референдума. Об исходе последнего можно, конечно, сейчас лишь строить прогнозы, но, пожалуй, мало кто верит в возможность собрать 770 тысяч необходимых голосов граждан Латвии за введение русского как государственного. Следовательно ещё одной «русской» инициативе в Латвии не суждено перейти в практическую плоскость. Почему же так получается, что подобные импульсы, периодически возникающие в латвийском обществе, остаются нереализованными?
Ответ на это частично дан в самом вопросе. Инициативы, зародившиеся среди определённой части обычных граждан, «глушатся» на уровне политической элиты, интересам которой противоречат подобные начинания и которые являются проводниками политической программы в своих основополагающих моментах, сформулированной ещё 20 лет назад. Если говорить отдельно о «русском» вопросе, то два десятилетия назад его существование ещё имело важный идеологический смысл, который сначала подогревал процесс отделения от СССР, а затем придавал ореол жизненной необходимости евроинтеграции. На сегодняшний момент эти задачи выполнены, но «русский» вопрос продолжает занимать одно из центральных мест в общественной жизни балтийских республик, в частности, в Латвии, при этом сдерживая восточное направление экономических отношений. Политические же силы, стоящие на прежней идейной платформе, ничего принципиально нового предложить для решения этого вопроса и консолидации общества не могут. Те же импульсы, что исходят от общества «снизу» не достаточно сильны, чтобы исправить ситуацию. Хотя важно констатировать, что импульсы эти не стихают, а, напротив, лишь нарастают, по крайне мере, в Латвии. Но это с одной стороны.
С другой стороны, и сама Россия балтийскому направлению на всем постсоветском пространстве уделяет, пожалуй, наименьшее внимание, по-видимому, в силу кажущейся бесперспективности. Однако в действительности потенциал партнёрства России с данным регионом достаточно высок, и, если обратиться к экономическим показателям, то видно что и основа для налаживания взаимоотношений даже в нынешних условиях имеется. Россия по объёму товарооборота стоит в первых строчках у республик Прибалтики. Однако контакты между политиками этих стран, особенно на высшем уровне, являются поистине редкостью. Что и говорить: посещение России Валдисом Затлерсом в декабре прошлого года стал первым визитом президента Латвии за более чем 15 лет. Конечно, интенсивность контактов сдерживается не только разногласиями между странами, но и отсутствием конструктивной программы взаимодействия, которая бы могла стать основой сближения и улучшения дипломатического климата.
Подобное положение дел в отношениях России и Латвии (собственно также как и с Литвой, и Эстонией) служит ещё одним подтверждением, что данное противостояние — это явление в первую очередь элитарное и, соответственно, налаживание отношений необходимо начинать на этом уровне. В самом же обществе, если такой раскол и существует, то проявляется он в гораздо меньшей степени. При этом и парадигма противостояния и с экономической, и с политической точки зрения изживает себя и становится тормозом развития региона. Так может все эти латвийские события, о которых шла речь выше, являются проявлениями этого процесса? А импульсы, которые сейчас затухают по мере возвышения к властным высотам, достигнут необходимого количества для качественной коррекции ситуации? Точные ответы на эти вопросы, конечно, даст лишь время.