Руководитель Польского культурно-делового центра в Калининграде Томаш Омански рассказал в интервью «NewsBalt» об отношениях между поляками в регионе, о пользе малого приграничного передвижения для россиян и о выживании общественной организации без помощи государства.
— Томаш, в Калининграде есть как минимум три российско-польских организации. Вы общаетесь между собой?
— То, что этих организаций – три, а на самом деле их пять в Калининградской области, – это уже, на мой взгляд, неправильно. Как получается: в одной организации такие поляки, в другой – другие? Это звучит подозрительно. Ситуация на самом деле такая, и не побоюсь сказать: к сожалению, среди руководителей польской диаспоры существует нездоровая конкуренция. В течение 10-12 лет, живя в Калининграде, я не видел видимых проявлений их деятельности. Я знал, что существует генконсульство Польши в Калининграде и католический приход на улице Александра Невского. Если в приходе – молятся, то в консульстве – оформляют визы. На этом всё. Я знаю руководителей, знаю численность этих организаций. Но, к сожалению, их работы не вижу.
— То есть их нельзя и за конкурентов считать даже?
— Мы должны понять, слово «конкуренция» – здесь крайне неуместно. Это самое позорное, что могло бы быть. Я сам – чистый поляк, у меня родители – поляки. Это позор, никакой конкуренции не может быть. Это больно, и если кто-то рассуждает, то у него не все дома.
— Но кто-то так рассуждает…
— Да, я знаю. И это позор. Никакой конкуренции быть не может. Мы открыты для всех. Более у нас в центре некоторое время здесь встречалась группа «Полония», у них были проблемы с помещением.
— Что должно произойти и возможно ли это в принципе, что все общественные организации и диаспоры с польскими гражданами в Калининграде объединятся?
— Боюсь, что нет. Я думаю, скорее, произойдёт объединение таким образом: очаги польской культуры, как юридические формы, умрут своей смертью. И люди просто потянутся в то место, которое они для себя посчитают интересным. Я не думаю, что это трагедия. Это явление ведь не только калининградское, но и на Украине, в Белоруссии, США такое есть. Это видимо некая национальная особенность.
— По прошествии времени вы можете сказать, какие отношения связывают россиян в Калининградской области с поляками и вашим центром в частности?
— Если одним словом: положительные. Я всегда всем говорю, если существует в России область, регион, край, где население испытывает повышенный интерес, причем положительный к Польше – это Калининградская область. Это однозначно факт.
— С другой стороны зайдём. Как «большая» Польша реагирует на такие организации как ваша?
— Мы пытаемся привлечь интерес из Польши. У нас это сложно получается, потому что мы здесь – в Калининградской области, они там. Но ведь, как, например, россияне относятся к русским диаспорам за границей? Приблизительно такой же подход у общего населения Польши. Они где-то есть, у них своя жизнь. Есть какие-то госинституции, которые должны с ними поддерживать связь. Эмоционально же поляки связаны, особенно со своими землякам на Востоке. Большинство поляков понимают, что история за последние 70 лет обошлась непросто с людьми, которые жили на Востоке. Многие были вывезены в Сибирь после раздела Польши, войны. Восточные части перешли к Советскому Союзу. Когда люди переезжали на запад Польши – это было травмирующе.
— Сейчас у России с Польшей введён режим малого приграничного передвижения. Как вы к этому относитесь?
— Двойственно. Вообще я очень рад. Настрой – позитивный. Дай-то бог, чтобы это был первый шаг, чтобы вообще эти чёртовы визы отменить. С другой стороны – опасения. Потому что я сам водитель, но границу пересекаю на общественном транспорте – мне, как и всем, не нравятся пробки. Чтобы кто не заявлял, если на границе не станут быстрее работать – будут проблемы, естественно.
— Как считаете, увеличится количество контрабандистов, или тех людей, которые действительно едут за отдыхом?
— Считаю, что большинство россиян всё-таки поедут за культурой. Те люди, которые за контрабандой, они ездили, и будут ездить. За пропусками обратятся те, кто хочет получить отдых и культурные наслаждения. Например, к нам приходят люди и говорят, я езжу в «Бедронку», но мне надоело, мне хочется увидеть, что там есть интересного.
— Как считаете, кому – России или Польше – будет больше экономической пользы от введения режима малого приграничного передвижения?
— Вопрос с подвохом. На первый взгляд, кажется, что польская экономика на этом выигрывает. Но если глубже взглянуть, то я хочу сказать: возьмём «Лидл» и «Бедронку». Это же ведь не польские сети. «Бедронка» – португальский капитал, «Лилд» — немецкий. Деньги уходят туда, конечно отчасти в виде налогов и рабочих мест прибыль остаётся в Польше. В том же смысле в бюджете калининградских семей останется больше денег. Ведь если они купят продукты на 20% дешевле, здесь они смогут сходить, например, лишний раз в кино. Владельцы местных сетей, естественно, не в восторге. Но в целом население выиграет.
— Расскажите про вашу организацию?
— Мы открылись осенью 2011 года, официально – в январе 2012 года. Я больше 12 лет живу в Калининграде. Для меня за все эти годы, прожитые здесь, было сначала странно, а потом начало раздражать – отсутствие вменяемого, внятного польского культурного общества. Я целый год вынашивал идею открытия центра, за это время я встречался с представителями консульств, местной польской диаспоры. В итоге летом прошлого года пошли первые движения по организации и открытию центра. И здесь мы подтвердили очень простую истину: можно утопить большие деньги без результата, если делать что-то без головы. А если делать что-то с головой, да еще и душу приложить – за небольшие деньги можно добиться заметных результатов.
— И всё-таки откуда взялся ваш первоначальный капитал?
— По сути, центр был открыт на мои сбережения. Поверьте мне, это были небольшие деньги.
— То есть вам никто не помогал в открытии центра?
— Я понимал и давал себе отчёт, что на саму идею нам никто не даст денег. Я понимал, что если мы, что впоследствии и произошло, обратимся в Генконсульство Польши в Калининграде за помощью, нам вежливо откажут в самом начале. А если мы что-то сделаем и покажем: «Вот, мы начали сами, а вы подключаетесь», то это другое дело.
— И они уже подключились?
— Да, в данном случае – это невеликие суммы, но нам любая помощь важна. И не только в виде денег, но и материального, технического обеспечения, Это единственное учреждение в Калининградской области, которое нам помогает.
— А польские учреждения?
— Нет. Видите, в чём дело. Мы не попали в бюджетный год фондов, которые призваны для того, чтобы финансировать деятельность польских диаспор. Сейчас мы думаем привлекать польский бизнес. Уже сейчас есть некоторые предпосылки. Тем более, у нас есть бесплатные курсы польского языка, а есть и платные. Этих денег нам хватает на самые основные наши расходы. Хотя не буду скрывать, что в настоящий момент мы испытываем некоторую нехватку средств.
— Но на следующий год вы наверное уже попадёте в бюджетный год польских фондов?
— Да, мы надеемся. Хотя всё немного усложнилось. В России вышел закон об иностранных агентах. Кому, как ни польскому центру, сам бог велел попасть в иностранные агенты. Мы ещё не знаем, как разрешить этот вопрос.
— Что вы уже сделали за полгода?
— Я бы начал с начала – с курсов польского языка. У нас 10 групп, это 130 человек. Из них три группы ребят, поступающих в польские вузы. Из них двое в этом году уже поступили. Это наша гордость. Нам удалось неплохо сдружиться с польским лицеем в Бартощице, где школьники из Калининграда проходят практики. Кроме того, мы как центр, организуем увлекательные поездки по интересным местам Польши. С нами уже съездили около 150 человек. Нам удалось сдружиться с местными СМИ, мы предоставляем информацию из Польши и о Польше. Эту информацию с отсылками на нас публикуют местные сайты. Нам удалось привлечь внимание польских политиков к Калининградской области. Причём не из Вармино-Мазурии, а центральных районов Польши. На нашем счёту есть успешная помощь в навязывании дружбы между городами Польши и Калининградской области. Есть такие города: Борно Сулиново и Ладушкин. Администрация польского города хотела подружиться с коллегами из Калининградской области, мы помогли им оформить визы. Помогли в предстоящей встрече.
— Какие вы видите перспективы в развитии вашего центра?
— У нас есть интересные задумки, некоторые – федерального значения. Первый, мы будем воплощать его в сентябре. У нас есть канал на YouTube, там пока только архив нашей работы. На этом канале мы собираемся выкладывать бесплатные видеоуроки польского языка. Они будут предназначены, в первую очередь, для тех граждан России, которые хотят учить польский язык, но в их городах нет таких преподавателей. Это Восток России, Зауралье. Мы надеемся на финансирование польского МИДа, уже написали прошение.
Второй – более грандиозный. Он уже больше требует внимания и поддержки российского правительства. А именно открытие филиала в Польше, чтобы наш центр оказывал помощь россиянам, которые из-за военных действий потеряли своих родственников в Польше. Я 20 лет живу в России, и мне десятки людей рассказывают, что у них есть родственники в Польше, но они их не могут найти. Например, говорят, «у меня был дедушка, он умер, но где-то в Польше должны жить его дети». Кто-то ищет могилы. И я понял, что этим никто не занимается. Надеюсь, что со временем наша работа будет замечена, и органы власти решат, что Польский культурно-деловой центр в Калининграде заслуживает доверия, и ему можно выделить деньги на такое большое дело.