Подходит к концу богатый на события 2012 год. Каким он был для региона Балтийского моря, и в особенности для крупнейшей страны Скандинавии Швеции? Посмотрим пристально на ситуацию через призму общеевропейских отношений и, прежде всего, в фокусе российских интересов на Балтике.
Для начала, стоит напомнить, что последние двадцать лет после распада Советского Союза, российско-шведские отношения никогда не были простыми и ровными. Стереотипы, являющиеся наследием «холодной войны» претерпели некоторые изменения, но никуда не исчезли, продолжая частично определять характер отдельных политических действий и долгосрочных геополитических интересов.
Последние пару лет после того, как Швеция в 2009 году дала согласия на прокладку трубопровода «Северный поток» по дну Балтийского моря отношения носят непростой, но все-таки не такой напряжённый характер, который они имели в период после событий августа 2008 года в Южной Осетии. Тогда официальный Стокгольм однозначно встал на сторону Тбилиси.
В октябре 2012 года сменился шведский посол в Москве. Вместо Томаса Бертельмана, который благополучно завершил свою дипломатическую карьеру в связи с достижение пенсионного возраста, руководить шведским посольством прибыла Вероника Барт-Брингеус, которая ранее была постоянным представителем Швеции при ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе). Кстати, ещё в середине 1980-х годов она была первым секретарем в шведском посольстве в Советском Союзе, поэтому опыт работы в России у нового посла имеется. В целом Вероника Барт-Брингеус профессиональный дипломат с многолетним опытом работы в посольствах, а также в национальных и международных организациях, в той или иной мере определяющих внешнюю политику.
Обратимся к конкретным событиям этого года. Символичным можно считать вхождение Швеции в число членов Форума сотрудничества с НАТО стран, не являющихся членами Североатлантического альянса. Следует понимать, что в рамках широкого партийного блока, формирующего правительство Швеции, есть различные взгляды на вопрос взаимодействия, а именно, вступление в состав НАТО. Несмотря на то, что число шведов, поддерживающих такую инициативу, в последние годы выросло примерно до 30 процентов, очевидно, что большая часть шведской общественности к этому не готова. Поэтому премьер-министр Фредрик Райнфельдт в настоящее время высказывает позицию о том, что вступление Швеции в Североатлантический альянс неактуально.
Между тем, министр иностранных дел Швеции Карл Бильдтпосле саммита НАТО в Чикаго, который проходил в мае 2012 года, и где, среди прочего, обсуждался вопрос противоракетной обороны в Европе, заявил, что таким образом его страна сделала шаг навстречу Североатлантическому альянсу. Это высказывание не является неожиданностью, Карлу Бильдту давно импонирует идея полноправного членства Швеции в НАТО.
Швецию связывают длительные партнёрские отношения со странами-основателями Североатлантического альянса, ведь фактически ещё в начале холодной войны они дали гарантии безопасности в случае нападения на скандинавскую страну, поэтому шведская внешняя политика периодически склоняется в их сторону. Тем не менее, учитывая официальную доктрину нейтралитета, на которой зиждется внешняя политика Швеции, такие заявления могут иметь далеко идущие последствия. Ведь негативная реакция шведской стороны на проект прокладки газопровода «Северный поток» также базировалась в первую очередь на соображения национальной безопасности.
Кстати, связывать поглядывание в сторону НАТО нет смысла исключительно с событиями последних лет и военным конфликтом в Южной Осетии. Эта тенденция внешней политики Швеции прослеживается уже давно. Ещё в середине 1990-х годов тогдашний шведский премьер-министр Ингвар Карлссон открыто заявлял, что вступление в Североатлантический альянс может быть одним из сценариев политического и военного развития в ближайшей перспективе. Переход на полное комплектование вооруженных сил по принципу профессиональной армии при членстве в крупной организации, которая бы обеспечивала безопасность общими усилиями, видится многим шведским политикам привлекательным.
Кроме того, в последнее время Швеция более активно выступает в делах всего европейского сообщества, становится полноправным членом ЕС, стремится инициировать и поддерживать развитие межгосударственных отношений в регионе Балтийского моря в рамках многочисленных партнёрств. И это ей удается. В этой связи сближение с НАТО вполне укладывается в общую канву. Поэтому сам факт вступления Швеции в НАТО, если это когда-то произойдёт, будет иметь скорее ярко символический характер, нежели приведёт к существенному изменению формата взаимоотношений.
Не стоит забывать, что Швеция всю вторую половину двадцатого века оставалась самодостаточным в торгово-экономическом плане государством, потребляющим в основном продукцию и услуги собственного производства. Это касается и средств вооружения, которыми оснащены современные шведские вооруженные силы. Швеция по-прежнему в значительной мере способна в кризисных условиях самостоятельно обеспечить себя собственной продукцией тяжёлой и лёгкой промышленности. Мало какое другое государство может похвастаться таким преимуществом.
Следующий эпизод, который не остался незамеченным в Швеции, это манипуляции на тему размещения на территории Калининградской области ракет типа «земля-земля» «Искандер», которые длятся уже пятый год, а также постановка на боевое дежурство радиолокационной станции. Возможность порассуждать по поводу того, как эта инициатива может менять военно-стратегический баланс сил в акватории Балтийского моря, мы оставим военным экспертам. Однако реакция официального Стокгольма была озвучена в 2012 году. Министр иностранных дел Карл Бильдтпризвал не стал преувеличивать значение этих мероприятий российского правительства в Калининградской области в фокусе возможной угрозы для безопасности стран Восточной Европы.
Но, отвлечёмся от военно-стратегической темы. В середине года последовал «плюшевый» скандал с Белоруссией, когда шведский легкомоторный самолёт оказался в воздушном пространстве Белоруссии и осуществил акцию по сбрасыванию плюшевых медведей с лозунгами в поддержку демократических преобразований в стране.
История эта напоминает ситуацию, случившуюся в 1987 году, когда одномоторный самолет, под управлением немца Матиаса Руста, оставшись незамеченным для советских ПВО, приземлился непосредственно на Красной площади. В этот раз шведский самолёт незамеченным вторгся в воздушное пространство Белоруссии, долетел до Минска, по пути сбрасывая мишек, и благополучно вернулся обратно.
Шведские власти встали на сторону инициаторов этой акции, в результате последовал разрыв дипломатических отношений, который был инициирован белорусской стороной, а официальный Брюссель в этом конфликте вполне предсказуемо встал на сторону Швеции. Позднее официальный Минск дистанцировался от скандала, заявив, что причиной конфликта «плюшевый десант» не является и предложил обменяться новыми послами.
Что касается российской стороны, то официальная реакция Москвы напрямую Швеции не касалась и была озвучена министром иностранных дел Сергеем Ивановым, который во время своего визита в Минск в августе этого года, когда он отметил бесперспективность возможных санкций Европейского Союза в адрес Белоруссии в связи с этим скандалом.
Этот год был богат на нетривиальные события. Новый поворот получила история, которая длится уже не первый год. Конфликт вокруг здания торгового представительства России в Стокгольме начался в далеком 1998 году, когда в Стокгольмский международный арбитраж с иском против России обратился Франц Зедельмайер. Он хотел, чтобы ему возместили инвестиции, потерянные в России ещё в начале 1990-х годов, во время предпринимательской деятельности. Тогда его иск был удовлетворен, но российская сторона оспорила это решение.
В конце концов, Верховный суд Швеции вынес решение о том, что для взыскания по иску немецкого бизнесмена, подлежит продаже с аукциона здание российского торгового представительства. Необычное, с точки зрения международного права, решение суд мотивировал тем, что по его сведениям здание частично используется в коммерческих целях, а потому дипломатический иммунитет на него не распространяется.
В итоге на аукционе, который состоялся 7 августа 2012 года, реальных покупателей на недвижимость не нашлось. Здание захотел приобрести только сам Франц Зедельмайер, который предложил за него цену, значительно ниже рыночной, так как сам факт покупки должен компенсировать его финансовые потери в России. Это и понятно, довольно сомнительно, что кто-то согласится платить за здание, которым не сможет после покупки распоряжаться. Российская официальная сторона заняла однозначную позицию – освобождать помещение в случае продажи посольство не собирается (там по информации посольства, проживают семьи некоторых сотрудников). Если позиция не поменяется, а поводов к этому пока нет, то ситуация останется патовой и решение шведского суда фактически не будет реализовано. Кстати, речь идёт о действительно дорогой недвижимости, оценённой в 7,3 миллиона евро и расположенной на острове Лидинго, который расположен близко от центра Стокгольма и привлекателен для инвестиций.
Не была бы ситуация столь пикантной, то покупатель бы обязательно нашёлся. Спрос на рынке стокгольмского недвижимости такого класса сейчас превышает предложение. Если бы не «плюшевый» скандал, то этот эпизод можно было бы считать самым курьёзным.
Между тем, подведём итоги. В 2012 году Швеция показала себя активным игроком на международной арене, причём не только в рамках региона Балтийского моря, где она традиционно оправдывает статус самого крупного и влиятельного государства Северной Европы. Сохраняя относительно стабильное экономическое положение внутри страны, и дистанцируясь от решения финансовых проблем европейского сообщества, официальный Стокгольм имеет возможность уделять больше времени и ресурсов на реализацию своих планов и интересов, которые имеют тенденцию оформляться в масштабные проекты.
И, напоследок, интересный факт. Европейский Совет по международным отношениям провел оценку вклада каждого своего члена в формирование и реализацию совместной внешней политики. Примечательный результат показала Швеция в последнем рейтинге. Её эксперты поставили на четвертое место. Первые три предсказуемо заняли влиятельнейшие европейские игроки Германия, Франция и Великобритания. Однако появление скандинавского государство в первых строчках рейтинга показывает эффективность работы шведской дипломатии. Решение экспертов базировалось на активном участии Стокгольма в дипломатических мероприятиях касательно отношений ЕС-Турция, формирования политики со странами Восточной Европы в вопросах соблюдения прав человека (Россия занимает в этой связи центральное место), а также ситуации на Балканах.
Интересно, что активность Швеции в рамках европейской политики в «российских» вопросах оказалась значительно выше ангажированности с «американской» темой.