В предыдущей части статьи (подробнее здесь) юриста-правозащитника Мстислава Русакова, возглавляющего правление некоммерческую организацию «Русская школа Эстонии» (РШЭ), речь шла о прошлом русской школы Эстонии. В настоящей статье автор озвучил стратегические планы объединения на ближайшее и не очень будущее.
Смежники, подрядчики и субподрядчики
Наверное, все слышали басню Льва Толстого о венике, который легко ломается по прутьям, но который невозможно сломать пучком. Поэтому, каким бы толстым прутом не была РШЭ, её могут сломать. И такие попытки предпринимаются постоянно. Охранная полиция Эстонии не забыла упомянуть о нас как о «врагах народа» ни в отчёте за 2011 год, ни в отчёте за 2012. Против активистов НКО «Русская школа Эстонии» фабрикуются уголовные дела, их увольняют с работы.
Так сложилось, что в Эстонии не так много институтов гражданского общества, в которых русские и русскоязычные люди являются инициаторами и активными деятелями. Можно сказать, что в этом плане мы находимся в пустыне или полупустыне. Навскидку могу вспомнить Русский земский совет, Круглый стол русскоязычных НКО, да Тартуский центр развития социального капитала, который регулярно проводит общинные встречи. Перечень не исчерпывающий. Есть ещё несколько русских организаций, действующих в своих узких сферах.
Поэтому нам нужны ещё прутья – смежники, подрядчики и субподрядчики. Совет Русских школ на своём собрании в январе этого года принял план на 2013 год, в который входит также и создание правозащитного центра. Некоторым неочевидна необходимость создания нового правозащитного центра, в то время как в Эстонии уже без малого 20 лет действует Центр информации по правам человека. Давайте проанализируем «рынок правозащитных услуг» в Эстонии.
В настоящий момент ситуация сложилась таким образом, что в Эстонии есть всего два практикующих юриста-правозащитника, которые работают «в поле», т. е. занимаются стратегическим судопроизводством, ведут приём, составляют юридические документы и т. д. Это русский омбудсмен Сергей Середенко и автор этой статьи. Хоть Эстония страна и небольшая, но два правозащитника для неё явно недостаточно. По своему опыту могу сказать, что мой личный рекорд это одновременное ведение 184 судебных дела.
Что касается Центра информации по правам человека (ЦИПЧ), то в нём работают два «правоинформатора» (назовём их так). Это аналитик центра Вадим Полещук, который пишет отчёты о положении с правами человека в Эстонии для международных структур, и директор центра, социолог Алексей Семёнов. Последний успешно распространяет информацию о соблюдении прав человека, активно выступая на телевидении, в печатных издания, на интернет-порталах. Также ЦИПЧ славен своими «круглыми столами» и «семинарами». Можно сказать, что и активная борьба за русские школы началась именно с проведённого ЦИПЧ по проекту фонда «Русский мир» круглого стола под названием «Принципы равного обращения и образование на русском языке в Эстонии», прошедшего 7 июля 2009 года в Таллине.
Однако, РШЭ нужна не столько информация по правам человека, сколько активная правозащитная работа, нам нужны стратегические судебные процессы, юридически корректно оформленные обращения в административные органы Эстонии и международные инстанции, защита членов организации от преследования со стороны властей. Всем этим мог бы заняться новый правозащитный центр. Приведу примеры.
Из последнего отчёта Охранной полиции можно сделать вывод, что за некоторыми членами РШЭ ведётся слежка. Это хороший повод для жалобы в Госпрокуратуру – на основании чего ведётся оперативно-розыскная работа, и кто дал на неё разрешение? Из этого может получиться громкий судебный процесс против Охранной полиции и (или) Госпрокуратуры с перспективой его разбирательства в ЕСПЧ.
18 апреля 2013 года в третьем чтении были приняты поправки к закону о частной школе, которыми частным гимназиям учреждённым муниципалитетами запрещается самим выбирать язык обучения. По сути это означает запрет на преподавание на русском языке в одной Таллинской и одной Нарвской гимназии. Для вступления закона в силу он должен быть в 14-дневный срок обнародован президентом. Здесь у нас возникает необходимость сделать обращение к президенту, в котором сообщить, что поправки нарушают ряд положений международных актов и Конституцию Эстонии. Также можно было бы сделать аналогичное обращение к канцлеру права.
Таким образом, для полноценного правового обеспечения нашей деятельности нам насущно необходим правозащитный центр, состоящий из 5-10 юристов-правозащитников или даже, как метко выразился член Совета РШЭ Дмитрий Рустикович Михайлов, правонападающих. Если так сложилось, что такой правозащитной организации в Эстонии нет, то мы учредим её сами.
Идём далее. Среди участников процесса эстонизации русских школ в наиболее сложном положении находятся русские учителя. Боясь потерять рабочее место, они вынуждены соглашаться с любыми негативными изменениями, и высечь сами себе, но при этом они пытаются спасти наших детей от эстонизации и сохранить русский язык и культуру, изыскивая возможности для компенсации негативных последствий этих действий .
Учителя терпят диктатуру школьной администрации, капризы родителей, хамство, а подчас даже и побои учеников. Очевидно, что для того, чтобы они почувствовали себя уверенней и начали бороться за свои права, им нужен свой сильный профсоюз. Поэтому способствование созданию общереспубликанского профсоюза учителей русских школ также входит в ближайшие планы РШЭ.
Если представить школу государством, то парламентом этой республики является попечительский совет. Ему даны достаточно широкие полномочия в регулировании школьной жизни и что самое главное именно попечительский совет обладает правом вносить предложение о языке обучения в гимназии. К сожалению, на данный момент попечительские советы варятся в собственном соку. Зачастую они попадают под влияние школьной администрации и становятся статистами, формально одобряющими решения (предложения) директора школы. Есть и более передовые школы, в которых попечительские советы не позволяют собой манипулировать.
Поэтому здесь было бы полезно объединение попечительских советов. Это дало бы им возможность обмениваться мнениями, делиться опытом и совместно бороться с трудностями. В этом направлении нами также ведётся работа. 19 апреля 2013 года в структуре нашей организации появилась новая комиссия – Комиссия по работе с попечительскими советами, которую возглавил член правления РШЭ Дмитрий Кучер.
К чему мы в итоге пришли? В нашем «пучке» помимо РШЭ должны ещё быть:
— правозащитный центр;
— профсоюз учителей русских школ;
— союз попечительских советов русских школ.
Такую связку сломать уже будет невозможно.
Вне политики
РШЭ не представляет из себя политическую организацию. Мы не устаём повторять, что мы за развитие гражданской инициативы и вне политики. Вопрос образования на русском языке политизировали искусственно. Возникает вопрос: как и в дальнейшем сохранить свою аполитичность? Здесь есть два пути.
Путь первый: тотальная самоизоляция. Членов партии вон из организации! Или, по крайней мере, не пускать их в правление. Примерно такой путь прошёл «Ночной дозор». Как отметил в своём выступлении на II открытой конференции РШЭ русский омбудсмен Сергей Середенко, массовые русские общественные организации проходят в Эстонии следующие стадии: аналитическая стратегия, стратегия риска, радикализация, маргинализация, остракизм.
Исходя из этой терминологии, наша задача не оказаться на стадии радикализации. Стадия радикализации — это как раз чёткое отделение себя от всех остальных прочих. Организация становится сама по себе и сама в себе. Кто не с нами тот против нас и вообще кругом одни враги. КСРСЭ – враги, центристы – враги, про остальных и говорить нечего. Получается как в известной песне Виктора Цоя: «Я чувствую, закрывая глаза, весь мир идёт на меня войной». Такой подход неминуемо ведёт к маргинализации, зачем не замедлит последовать и остракизм, т. е. выдавливание из Эстонии. Поэтому самоизоляция это не наш путь.
Второй путь: мы открыты. Никто из членов организации не даёт «обет безбрачия». Членство в партии (или в КСРСЭ не воспринимается как «волчий билет». Кто не против нас – тот с нами! Наш способ деполитизации — это сделать РШЭ открытой для разных политических течений. Борьба за право обучения на русском языке — это не партийная принадлежность. Любовь к русскому языку и культуре должна объединять людей разных политических взглядов.
Тенденции
Чтобы понять, чего удалось достигнуть и каковы тенденции возьмём 6-летний временной отрезок. Рассмотрим отношение ведущих оппозиционных партий Эстонии к эстонизации русских школ в хронологическом порядке :
2007 год. Центристка Майлис Репс проводит реформу по эстонизации русских школ.
2010 год. Центрист Михаил Стальнухин заявляет о том, что русские школьники не готовы учиться на эстонском языке.
25 сентября 2010 года. Прошла I открытая конференция РШЭ, в которой приняла участие тогдашний вице-мэр Таллина по вопросам образования центристка Яна Тоом и нынешний вице-мэр Таллина по вопросам образования центрист Михаил Кылварт. Последний на конференции был избран членом Совета РШЭ.
2011 год. 14 русских гимназий Таллина и Нарвы подают заявления об обучении на русском языке и правящее центристское большинство в этих городах их поддерживают. Социал-демократы голосуют против.
29 сентября 2012 года. Во II открытой конференции РШЭ принимают участие два депутата парламента – Яна Тоом от центристской партии и Яак Аллик от социал-демократической партии. Оба делают заявления в поддержку сохранения образования на русском языке.
11 февраля 2013 года. Депутат парламента социал-демократ Евгений Осиновский подал в суд на Министерство образования и науки за то, что оно отказало ему выдать отчёты директоров русских школ о готовности к переходу на эстонский язык.
2 апреля 2013 года. Актриса Мари-Лийс Лилль на собрании, посвященном 25-летию Объединённого пленума творческих союзов заявила, что когда эстонцы подписали свою «Хартию 12», то по инициативе президента Эстонии началось обсуждение проблем, когда же 35 тысяч русских собрали подписи в поддержку русской школы не произошло ничего. Власть не хочет вести диалог с теми, кто разговаривает по-эстонски с акцентом, резюмировала Мари-Лийс.
17 апреля 2013 года. Правящей коалицией был отклонён законопроект социал-демократической партии, в котором они предлагали не переводить на эстонский язык не готовые к этому русские школы.
18 апреля 2013 года. В третьем чтении приняты изменения в закон о частной школе, которыми налагается запрет на самостоятельный выбор языка обучения гимназиями учреждёнными муниципалитетами. При голосовании против этого законопроекта голосовали как центристы, так и социал-демократы. Всего «против» проголосовал 31 депутат (из 101), «за» — 49. Наверное, ещё никогда у «русского вопроса» не было такой мощной парламентской поддержки.
Проследив развитие отношения к русской школе, мы можем придти к выводу, что те времена, когда желание учиться в гимназии на русском языке приравнивалось к государственной измене, остались в прошлом. На данный момент нас поддерживают две ведущие оппозиционные партии. Социал-демократы, самая популярная партия среди эстонцев, пока ещё в начале пути. Они, как и центристы трёхлетней давности начали с утверждения о том, что русские дети не готовы учиться на эстонском. Но время здесь работает на нас. Всё большей поддержкой мы начинаем пользоваться и у эстонской интеллигенции, что для нас очень важно.
Всё это проходит на фоне роста популярности русского языка среди эстонцев. Среди эстонских бизнесменов модно нанимать русских нянь для детей. Так у этих детей русский становится первым родным. В эстонской среде считается очень престижным вести бизнес с Россией. Впервые за 20 лет на Бирже труда стали организовываться курсы русского языка для эстонских безработных.
Проблема ликвидации русских школ начала беспокоить также и западное сообщество. В ответ на петицию Русского земского совета выразила свою озабоченность Еврокомиссия. США в своём ежегодном отчёте о нарушении прав человека в мире отметили также и конфликт вокруг русской школы в Эстонии, и шельмование защитников русской школы со стороны Охранной полиции.
Вывод здесь может быть только один – прав Андрей Лобов, мы действительно сами становимся теми переменами, которые хотим видеть.
Что делать?
Борьба только за одну форму школьного образования на русском языке также чревато, как и изоляция от ведущих общественно-политических сил. Поэтому мы не ограничиваемся защитой только муниципальных гимназий, а давим сразу на все «кнопки», какие есть или могут быть. Защиту муниципальных гимназий мы можем условно назвать «планом А». Методы работы здесь остаются прежними – акции, обращения, переговоры, разъяснительная работа. Перспективы здесь следующие. Ходатайства 15 муниципальных гимназий об обучении на русском языке не нашли поддержки и в суде второй инстанции. Однако с учётом того, что ситуация меняется достаточно быстро, возможно, положительное решение может быть найдено и в Эстонии. На крайний случай у нас остаётся в запасе Европейский суд по правам человека.
В прошлом году ходатайства о русском языке обучения повторно подали 4 гимназии. В отношении них правительство пока решения не вынесло. На месте правительства было бы разумней дать разрешения этим четырём наиболее упорным гимназиям. Это дало бы возможность закрыть вопрос и снизить напряжённость в обществе. Вряд ли правительству Эстонии доставляет удовольствие попадать в международные отчёты, и подвергаться критики уже со стороны эстонской интеллигенции. Особенно с учётом того, что уже через 2 года выборы в парламент (Эстония парламентская республика и правительство формируют победившие на выборах партии).
Членом Совета РШЭ Владимиром Николаевичем Лебедевым было обращено внимание общественности на подписанное 21.10.1994 года Соглашение между правительством Российской Федерации и правительством Эстонской Республики о сотрудничестве в области образования. Это всеми забытое соглашение вступило в силу спустя месяц после подписания и до сих пор действует. Ст. 3 этого соглашения предусматривает, что каждая из Сторон будет оказывать организационную, педагогическую, учебно-методическую и финансовую поддержку своим государственным образовательным учреждениям, преподавание в которых ведется на языке другого государства, аналогичную поддержке своих государственных образовательных учреждений, преподавание в которых ведется на ее государственном языке. Если перевести эту норму на понятный язык, то она означает, что русские школы в Эстонии имеют равные права с эстонскими, в т. ч. и право на обучение на русском языке.
Месяц назад РШЭ обратилось к руководителю парламентской комиссии ЭР по иностранным делам Марко Михкельсону с просьбой поднять вопрос применения этого договора на переговорах с председателем комитета Совета федерации РФ по международным делам Михаилом Маргеловым. Г-н Михкельсон отнёсся с пониманием к нашему предложению и на май планируется его встреча с представителями РШЭ.
Единственная муниципальная школа в Эстонии, получившая право преподавать на неэстонском языке — это Таллинская немецкая гимназия. Это произошло благодаря специальному германо-эстонскому договору. В этой школе создано отделение, в котором преподавание ведётся только на немецком языке. При этом Германия снабжает это отделение не только методической литературой, но и командирует преподавателей из Германии и проводит обучение эстонских преподавателей. Выпускники этой гимназии получают аттестаты обоих государств и имеют возможность учиться как в вузах Германии, так и в вузах Эстонии. По этой же схеме могла бы быть создана российско-эстонская гимназии. Тем более что это вполне укладывается в разработанную Россией концепцию русской школы за рубежом. Таким образом «планом Б» для нас является создание вот такой школы. Германо-эстонский договор предусматривает обучение на немецком языке в двух гимназиях. В нашем случае таких русских гимназий могло бы быть 5-10.
На данный момент право преподавания на русском языке сохранили частные русские гимназии. Преподавание в них ведётся за плату и на уровне ниже среднего. Закон позволяет также учреждать и новые частные русские школы. Опираясь на это, член Совета РШЭ известный социолог Дмитрий Михайлов выдвинул идею создания «общинной школы» в Тарту. Это наш «план В». У существующих частных школ, как правило, один владелец. Здесь же предполагается найти до 500 пайщиков, которые в складчину будут содержать эту школу. Пожелаем Дмитрию Рустиковичу удачи на этом нелёгком пути!
В заключении повторюсь, борьба не закончена и уже тем более не проиграна. Ветры перемен дуют в наши паруса. Реализация права на образование на русском языке это только лишь вопрос времени.