Вице-консул по культуре Германии в Калининграде Даниэль Лисснер высказал для читателей «NewsBalt» своё мнение о немецком художественном фильме о войне «Наши матери, наши отцы», ставшим скандальным в России и Польше.
— Господин Лисснер, вы сами смотрели фильм «Наши матери, наши отцы»?
— Я видел лишь отрывки этого фильма. Вернее одну из серий.
— Какую именно?
— Третью (где советские солдаты, врываясь в немецкий госпиталь, в упор расстреливают безоружных раненых и пытаются изнасиловать санитарок. — «NewsBalt»).
— Вы согласны с мнением немецких кинокритиков, что этот фильм стал «культурным событием года» в Германии?
— Мне кажется, сколько людей, столько и мнений. Думаю, что не все в Германии согласны с тем, что это «событие года». Я тоже не стал бы вешать ярлыки. В Германии в течение года произошло много культурных событий, которые претендуют на это звание.
— Какова ваша точка зрения на фильм?
— Начну с того, что режиссёры в Германии свободны в выборе своего материала. Моё мнение – когда снимается фильм, который имеет историческую подоплёку, здесь нужно быть особенно внимательным. И очень жаль, что такой фильм смог стать причиной обиды.
— То есть, на ваш взгляд, ничего обидного там нет?
— По моему мнению, режиссёр не ставил целью обидеть кого-то и ранить чувства. Возможно, это всё-таки произошло, хотя умысла такого, как мне кажется, не было.
— Согласны ли вы с консолидированным мнением российских политологов, которые комментировали этот фильм, о том, что в Германии стартовала кампания под лозунгом «Немцы – жертвы войны». Такие же, как русские, поляки…
— Я думаю, что в Германии не происходит какого-либо исторического переосмысления вины. Однозначно ясно, что немцы осознают, какую ношу они несут.
— Можно личный вопрос. Ваши родственники воевали?
— Да. Воевали оба моих дедов. Мой отец родился в 1935 году и, как вы понимаете, на конец войны ему было десять лет. Дед по линии матери воевал на Восточном фронте, в том числе и в Советском Союзе. В начале 45-го года он был переведён в Бельгию на западный фронт, где в феврале погиб. Дед по линии отца всю войну прослужил поваром и в конце войны попал во французский плен. После войны он работал редактором газеты во Франкфурте.
— Вы поддерживаете память о ваших близких, погибших на войне? Или это табу?
— Нет, это не табу. Например, когда я учился в Саарбрюккене, то мы ездили с мамой в Бельгию, где посетили кладбище. И я увидел камень, на котором высечена фамилия моего деда. И моя мама рассказывала, что за день, когда пришло известие о гибели отца, к их окну прилетела большая сова. Как знак.
— Сегодня, 8 мая, Германия отмечает День освобождения от нацизма. С какими словами вы хотите обратиться к россиянам в этот день.
— Я присоединяюсь к словам президента Германии Рихарда фон Вайцзеккера, которые он сказал 8 мая 1985 года в 40-ю годовщину капитуляции Германии. Он сказал об осознании вины за преступления немцев, а также о репрессиях, которыми были подвергнуты сами немцы во время власти нацистов. Также Вайцзеккер сказал, что причина войны кроется в её начале и в начале той тирании, которая привела к войне. Мы не можем отделить 8 мая 1945 года от 30 января 1933 года.
— То есть слова Вайцзеккера, по-прежнему, актуальны?
— В части оценки войны, безусловно, да.