Литовский писатель, философ Арвидас Юозайтис (Arvydas Juozaitis) в интервью «NewsBalt» высказал свой взгляд о месте культурной Литвы в Европе и России.
— Уважаемый Арвидас, беседу с вами хочу начать с курьёзного, как мне кажется, момента в культурной Литве. В прошлом году тележурналист из Калининграда Владимир Шаронов создал фильм о русском философе Льве Карсавине, который жил и творил, в том числе, и в Литве. И вот я узнаю, что Карсавин зовётся у вас не иначе как «литовский Платон». А до этого я слышал словосочетание «литовский Гомер» о поэте Кристийонасе Донелайтисе. Это чисто по-литовски – скрещивать русских и греческих великих людей…
— … чтобы получились литовские (улыбается). Сначала о Льве Платоновиче. Дело в том, что ещё в советское время мы читали Карсавина и уже тогда восхищались им, поскольку в советское время была доступна его «История европейской культуры», написанная на литовском языке. Для нас тогда это было удивительно!
Карсавин, как вы помните, уходил из России на «профессорском корабле» и, если другие философы осели на Западе – например, как Бердяев в Берлине, то Карсавин выбрал Каунас. Поближе к России. Он считал, что в Литве окончательно не потеряет связи с корневой цивилизацией. В Каунасе ему разрешили преподавать на русском языке, но к 1930 году он освоил литовский язык. На литовском он и написал свой фундаментальный труд по историософии Европы.
Считаю, если бы эти пять томов «История европейской культуры» были изданы на русском языке, то они вошли бы в мировой оборот. Теперь представляете, какое богатство создал Карсавин для маленькой Литвы! К сожалению, на русский язык этот труд так до конца и не переведён. Поэтому Литва с полным правом может говорить о «литовском Платоне».
Но наша земля богата и другими философами – выходцами из России. Это профессор Василий Сеземен, который после Октябрьской революции уехал в Каунас, а затем помог перебраться туда Карсавину. Сеземен – основатель литовской эстетики. Это профессор Владимир Шилкарский. Когда советская власть пришла в Литву, он успел уехать в Германию. Эти три философа существенно повлияли на литовскую культуру. И я считаю, что, благодаря именно этим личностям, россиянам намного ближе литовская культура, чем латышская или эстонская.
А возьмите знаменитого русского художника Исаака Левитана. Он родился в Кибартае, а значит первые впечатления – первый импринтинг – он черпал из Литвы. Так что ещё и Левитана в этот список добавьте (засмеялся).
— Когда вы общаетесь в Европе, что там говорят о Литве. С чем европейские эксперты ассоциируют вашу республику?
— В 90-е годы, когда Литва боролась за независимость и была в политическом тренде, то в Европе её узнавали. Но время идёт. И вот теперь, например, когда я гостил в шведском Готланде, мне пришлось объяснять скандинавским писателям, где мы находимся. Там висит карта на кухне, и я показывал пальцем, где Литва. Среднестатистический швед из молодого поколения знает, что был Советский Союз, а что он него осталось, его уже не интересует.
Так уж получается, что страны Прибалтики становятся известными в Европе через трагические новости. Например, когда в начале 90-х годов утонул паром «Эстония», то вся Европа узнала об этой стране. Когда Литва первой пошла на разрыв в Советским Союзом, и были жертвы — к нам пришла такая же известность.
Сейчас европейцы знают точно столицу Латвии. Потому что Рига – это мегаполис. Около миллиона жителей. Хотя сейчас на 100 тысяч упало. Таллин давно остановился до 500 тысяч. Не упал только Вильнюс. Ещё и прирастает, уже 600 тысяч человек.
— Вы сейчас сказали слово «Прибалтика». Вы разделяете два понятия – «Прибалтика» и «Балтия». В России активно дискутируют на эту тему.
— Я в курсе дискуссии, когда в России слово «Прибалтика» говорят со скидкой на прошлое. В своё время мы боролись против этого даже на уровне парламентов. У трёх стран была объединённая позиция, чтобы в российский политический словарь вошло понятие «Балтия», а не Прибалтика. На Западе нет же такого понятия — Прибалтика. Но лично я смотрю на это спокойно и не вкладываю в слово «Прибалтика» никаких идеологических инспираций. Если так удобно соседям с Востока, если это культурная традиция, да ради Бога. Если это культура, а не политика. Для меня сегодня самое главное – культурная жизнь, политическая отошла уже на задворки.
— Тем не менее, вы в недалёком прошлом написали довольно жёсткую статью под названием «Последняя оккупация Европы» по поводу мультикультурализма. Назвали варварами мигрантов, сотнями тысяч прибывающих в Европу . Это же чистая политика.
— Ну варварами можно назвать многих. Это относительное понятие. Сам ваш вопрос о том, знают ли европейцы о странах Балтии, предполагает ответ, что незнание местоположения Литвы – это варварский взгляд простого обывателя из Евросоюза.
Страшнее сейчас другое — исход населения из Балтийских стран. По самым скромным меркам, Литву покинуло 230 тысяч человек. А по неподтверждённым данным, которые, кстати, озвучил мэр Вильнюса, речь идёт о 700 тысяч литовцев.
— Поговорим о Донелайтисе, которому через полгода исполняется 300 лет со дня рождения. Насколько Литва рассчитывает, что это юбилей приблизит страну к Европе?
— Конечно, европейцы читать Донелайтиса не станут. Он тяжело воспринимается даже на литовском. Но его имя, конечно же, будет звучать. Как имя Чюрлёниса (Микалоюс Чюрлёнис – родоначальник профессиональной литовской музыки. — «NewsBalt»). Нам очень нужен этот юбилей для того, чтобы как раз познакомить Европу с Литвой, её культурой и историей. И подготовка к юбилею Донелайтиса не случайно совпадает с председательствованием Литвы в Евросоюзе с 1 июля 2013 года. Наши политики и дипломаты постарались, чтобы так выпало.
— Как вы считаете, юбилей Донелайтиса может стать точкой в улучшении отношений между Россией и Литвой на высшем уровне?
— Я на это рассчитываю. Надеюсь, что Русская православная церковь, наконец, угомонилась и не будет претендовать на церковь в Чистых прудах, где жил Донелайтис, а не просто отложила этот вопрос (речь идёт о кирхе в Калининградской области, на которую три года назад претендовала РПЦ в рамках закона о реституции. — «NewsBalt»). Ведь у Литвы больших козырей нет в отношении с Россией. На сегодня дом Донелайтиса в России остаётся диким культурным местом, которое надо одомашнить совместными усилиями.
— Насчёт дикого места. В Литве есть также знаковое для России место – усадьба премьера Петра Столыпина, по сравнению с которым дом Донелайтиса просто блистает отделкой.
Имение российского реформатора лежит в руинах в Литве. Фото: Portal-kultura.ru.
— Упрёк принимается. Имение Столыпина находится в крайне заброшенном состоянии. Слава Богу, стоит под кровлей. Кстати, усадьба, если я не ошибаюсь, закреплена за евродепутатом Успасских. Когда-то он хотел восстановить дом, но нашлись противники, которые строили разные козни, и в итоге работы по восстановлению были прекращены. Ситуация со столыпинским домом некрасивая ещё и потому, что в десяти километрах расположено имение Нобелевского лауреата, поляка Чеслова Милоша (известный польский поэт, скончавшийся в 2004 году в возрасте 93 лет. — «NewsBalt»). Там сейчас культурный центр, всё прекрасно. А я сомневаюсь, висит ли на усадьбе Столыпина табличка, что охраняется государством. Надо проверить. А усадьба знатная. Когда Столыпин был премьер-министром России, то в этот дом был проведён телефон. То есть он управлял Россией, живя в Литве!
Справка «NewsBalt». Арвидас Юозайтис, 57 лет. В 1976 году во время XXI Олимпийских игр в Монреале выиграл бронзовую медаль в заплыве на 100 метров брассом, установив на 20 минут олимпийский рекорд. В 1980 году окончил Вильнюсский университет. Доктор философии с 1986 года. Автор 17 художественных книг. Один из создателей и лидеров движения «Саюдис», возглавившего в 1988-1990 гг. процесс выхода Литовской ССР из состава СССР. С 2004 по 2009 гг. работал атташе по культуре Генерального консульства Литвы в Калининграде. В настоящее время – вице-президент Литовского национального олимпийского комитета.