Фото:

Ирина Кург: Обнародование итогов «языкового погружения» в Эстонии как научный и гражданский подвиг

Преподаватель эстонского языка Ирина Кург проанализировала для «NewsBalt» результаты школьного эксперимента в Эстонии.

Все люди разные. Национальность – всего лишь фактор, один из многих. И не надо его демонизировать, заслоняя им всё остальное. Везде и всегда в мире проигрываются одни и те же страсти. С поправками на время, общественный строй и иные обстоятельства. А в остальном всё так же, как и всегда.

Вхождение Эстонии в состав Европейского Союза тоже обязывает соблюдать хоть какой-то этикет. И вот, приступив к осуществлению глобальной (никак не меньше подвигов Калевипоэга¹) задумки по этнической переориентации 1/3 молодого поколения, при финансовой поддержке того же ЕС, наши эстонские ученые начали не только научно обосновывать, но и всячески мониторить сам процесс.

Масштабы популяризации были таковы, что даже на сайте филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова (!) как-то пару лет назад я обнаружила некую бодрую презентацию на тему нашего языкового погружения. В разделе эстонского языка и в рамках сотрудничества с Тартуским университетом.

— Господи! – подумалось тогда. – А им-то в Москве, зачем это надо? Неужели это в МГУ спустили такую разнарядку по быстрому поиску средств борьбы с массовым нашествием в российские школы детей трудовых мигрантов?

Как результат всестороннего изучения наших передовых школьных процессов, в конце 2012 года были составлены и опубликованы два серьёзных научных отчета. Несколько раньше, в 2009 году прошёл отчёт об исследованиях эффективности эстонской основной школы. Наши местные борцы за сохранение русского образования не заметили его совсем. Видимо, потому, что в нем речь шла не о русской, а только об эстонской школе.

Думаю, что настала пора обратить на эти три исследования самое пристальное внимание.

Мнение тартуской исследовательской группы

Экспертный состав группы (имена на языке оригинала): Hiie Asser, Martin Ehala, Kaie Holter, Andrei Lobov, Krista Loogma, Valeri Novikov, Viive-Riina Ruus, Ellu Saar, Tiia Tulviste, Raivo Vetik.

Итак, говоря максимально приближенно к языку оригинала, Центр образовательных исследований и развития учебных программ Тартуского университета во второй половине 2012 года опубликовал под названием «Мнения и опыт экспертов в связи с государственным языком и учёбой на государственном языке» свои результаты анализа исследования экспертов проекта «Русский ребёнок в обучении на эстонском языке русскоязычной общеобразовательной школы».

Последнее содержание кавычек поясню. Речь идёт о том, что в школах, где традиционно обучение ведётся на русском языке и учатся, за редким исключением, дети из семей, где домашним языком не является эстонский (как правило, это русский язык), введено и расширяется обучение на эстонском языке. Именно это обстоятельство явилось почвой для возникновения родительского протеста. Некоей неестественностью выглядит то, что перед русскими детьми на уроке ходят русские же учителя и на ломаном эстонском языке излагают свой предмет. Разумеется, при случае этих (в основном) женщин меняют на эстонок, если кто из учителей-эстонцев соглашается идти в русскую школу преподавать. Желающих немного, и находятся они чаще на административные должности.

Поясню также, что означает «меняют». Людей просто выгоняют с работы, со дня, в пустое пространство и безо всяких компенсаций. Повод – «недостаточное владение государственным языком»… Это маленький штрих к вопросу об аргументе, на который при случае ссылаются представители министерства, говоря о быстром исчезновении и отсутствии воспроизводства учительских кадров для обучения на русском языке. Ну, нет у нас учителей для русских школ! Опытные предметники, владеющие лишь русским языком и поэтому взашей выгнанные, не в счёт.

Пустое место

Этот отчёт опубликован только на эстонском языке. Экземпляр отчёта был любезно предоставлен господину Андрею Лобову, являвшемуся до недавних пор председателем правления некоммерческой общественной организации «Русская школа Эстонии» (РШЭ) и именно в этом качестве приглашённому участвовать в проводившихся опросах. Автор этих строк помогала Андрею Лобову на эти вопросы отвечать.

Почему председателя этой организации, профессионально никак не связанного с тонкостями школьной педагогики, пригласили в круг «глубоко погрязших» в данной области профессионалов – отдельный вопрос. Видимо, была задумка показать, что выводы отчёта отражают, среди прочих, и мнение РШЭ. Если и так, то победных реляций изобразить всё равно не получилось. Почему-то всё, что можно было бы принять в отчёте за возможные выводы, оказалось обтекаемыми, осторожными формулировками, изобилующими сплошь и рядом выражениями типа «ну посмотрим», «возможно», «ещё не вечер», … и т.д. и т.п.

При ответе на километры, сотни тяжелейших вопросов, возникало и с каждым кругом крепло ощущение, что блуждаешь всё вокруг одного и того же и никак не можешь вырваться. Прямо как грибник на ведьмином болоте.

Отвечаешь: «Да погодите, господа! Нам это совсем и в принципе не подходит». А тебе так вежливо-превежливо: «Пожалуйста, перечислите наиболее существенные возможности, которые подойдут для наилучшего переустройства образования в школах с русским языком обучения».

Ты им в ответ: «Да оставьте вы русские школы в покое, верните всё в исходную точку!» А тебе снова: « Как вам кажется, что лучше получится: плюралистическая Эстония, двусторонне переплетённое общество, муниципализация, сегрегация, фрагментация …? Расставьте, пожалуйста, циферки в порядке убывающей иль прибывающей вероятности».

И т.д. и т.п. Мы им про Фому – они нам про Ерёму! И в пятый раз, и в десятый. Ну, чем не заколдованный круг?

Самое забавное – это когда, поводив тебя до одурения по очередному кругу, задают последний вопрос:

«К специалистам какой сферы деятельности вы бы себя отнесли: процессы переходного общества, социальная стратификация, когнитивная психология, организация перехода преподавания предметов на эстонский язык…?» И так 13 пунктов.

Да.… И как это мы со своим свиным рылом да угодили в такой отборно-калашный ряд? Единственное утешение: не мы туда рвались, а нас пригласили.

Результаты этого исследования, промежуточного, мы тоже получили. Формулировки выводов оказались под стать вопроснику, такие же витиеватые, туманные, осторожно неопределённые. Ни рыба, ни мясо.

«Вот когда поймём, что свыше вышло, туда и повернём своё дышло. А пока осторожно погодим, кабы чего с нами самими не вышло…»

Ах, какой европейско-показательный плюрализм!

Отчёт Института психологии Таллинского университета

В противоположность Тарту, название и общий стиль этого отчёта лаконичны и точны. Это финальный отчёт проекта «Иноязычный ребенок в школе Эстонии». Руководитель проекта: Александр Пульвер, доктор философии, профессор. Главный консультант проекта: Ааро Тоомела, доктор философии, профессор.

Суть проекта (см. стр.3 отчёта). Министерство образования и науки Эстонии поддержало проводившиеся в 2009 – 2011 гг. исследования развития иноязычных детей в основных школах Эстонии. Целью исследований были ответы на вопросы, касающиеся того, как развиваются и справляются с учебой в школах с эстонским языком обучения дети, чей родной язык не является эстонским. В результате исследования была получена научно обоснованная информация для принятия обоснованных решений на разных уровнях: от уровня государственной образовательной политики и до уровня ученика.

Приведу лишь наиболее вопиющие, основные выводы этого отчёта:

• Успехи наиболее способных неэстонских учеников сравнимы с успехами учащихся на родном языке. Более низкий академический уровень, не соответствующий способностям, характеризует тех неэстонских учеников, у кого способности средние.

• Результаты указывают, что с течением времени начинает снижаться самооценка именно у иноязычных учеников, в то время как у одноязычных детей этого не наблюдается.

• В смешанном третьем классе социальные отношения иноязычных учеников относительно плохие, в четвёртом классе до того откровенно отторгающее отношение к ним эстонцев начинает смягчаться, замещаясь на нейтральное, но никак не на позитивное.

• Бьёт в глаза особенно низкая оценка русских эстонцами. Эстонские дети с негативными установками предпочитают игнорировать детей русской национальности.

• Выяснилось, что академическая успеваемость могла бы быть иной в эстонских школах, если бы там не учились иноязычные дети. В классах погружения академические успехи изученных детей были ниже, чем у иноязычных детей, учащихся в смешанных классах.

• Иноязычных детей характеризовало то обстоятельство, что их академические успехи существенно хуже, чем у эстоноязычных детей, учащихся в той же школьной среде.

• Самые низкие результаты получены в классах погружения.

• На этом фоне есть ещё одна очень чёткая черта: эстоноязычные ученики очень низко оценивают людей русской национальности, в то время как, например, русскоязычные дети оценивают эстонцев относительно позитивно. Этот результат указывает, что интеграционная политика должна быть в существенной мере направлена на эстонцев, которые со своим отношением отторжения препятствуют интеграции значительно более людей других национальностей, которые относится к коренной национальности довольно позитивно. Особенно позитивно относятся к коренной национальности именно те, кто на самом деле интегрируется в общество Эстонии, в том числе дети, учащиеся в школах с эстонским языком обучения.

И так далее, и тому подобное…..

Моё личное мнение – публикация этого отчёта, пусть только на эстонском языке и запрятанная далеко в лабиринтах интернет-сайта Министерства образования и науки Эстонии, является личным научным и гражданским подвигом авторов отчёта. Тем более что такая их позиция не является чем-то одномоментным. В проекте «Эффективность основной школы Эстонии» (2009), проводившемся под руководством профессора Тоомела, значительное внимание уделялось академической успеваемости двуязычных детей, получающих образование на эстонском языке. Выводы того проекта можно расценивать как логичный предвестник последнего отчёта.

И в заключение – оценка одного из немногих весомых русских социологов Эстонии Дмитрия Михайлова:

«Этот отчёт лонгитудного исследований психологов Таллинского Университета известен и был предметом внимания, ЯВНО НЕДОСТАТОЧНОГО, с полгода назад. В эстонских СМИ понятно почему: это самое весомое опровержение ожиданий политики погружения и эстонизации, и его дружно замолчали. … Несколько лет наблюдают за развитием одних и тех же "подопытных" русских детей младших классов в эстонских школах.

Это единственное в Эстонии за всё время такого рода УГЛУБЛЕННОЕ исследование именно результатов эстонизации. … Само исследование "на контроле", ибо оно убийственное для правой политики. … Это исследование неопровержимо ДОКАЖЕТ факт дискриминации русских детей в сфере образования».


¹ Калевипоэг — в эстонской мифологии богатырь-великан, борец с нечистой силой, с притеснителями народа и с иноземными врагами.

Об авторе. Кург Ирина Германовна. Родилась и выросла в г. Таллине в смешанной семье. Образование: МГУ им. Ломоносова. С 1992 года преподаватель эстонского языка. С 1994 года самостоятельная работа (с 1996 года – OÜ I.Kure äri), подробная разработка и обкатка на практике собственной системы преподавания. В 2009 году создала самоучитель эстонского языка Ekeel.ee. Эстонский и русский языки – родные. Основы филологических знаний получены в семье, позже успешно привиты также и своим двоим детям. Членсовета объединения «Русская школа Эстонии».