Сегодня, 22 июля, исполняется два года со дня чудовищной расправы, учинённой над своими политическими противниками Андерсом Брейвиком. Между тем данное преступление имело ярко выраженную причину: убийца уничтожал тех, кто, по его мнению, причастен к исламизации Норвегии. И трагедия в Осло высветила крайнюю запущенность проблемы интеграции мусульман в норвежское общество.
Брейвик — зеркало страха перед исламистами
В ходе судебного процесса весной прошлого года Брейвик откровенно сказал о том, что расстрелял лагерь сторонников правящей Рабочей партии по причине их лояльного отношения к иммигрантам. Столь «оригинальным» способом он постарался пробудить соплеменников остановить процесс, способный через 10 лет привести к превращению норвежцев в этническое меньшинство на территории собственной столицы.
И ведь слова Брейвика не были полной неправдой – разве что некоторым преувеличением. Во всяком случае, норвежское издание Vg.no привело следующие цифры. Число школ в Осло, в которых выходцы из Азии и Африки (в основном, мусульмане) составляют большинство, выросло за последние пять лет с 40 до 58 (всего же в Осло 136 школ). А количество школьников-мусульман в норвежской столице достигло 40%.
Весной нынешнего года советник норвежского Центра по борьбе с расизмом с характерным именем Шойб Султан пожаловался, что после событий 22 июля 2011 года отношение коренных норвежцев к мусульманам существенно ухудшилось. Вроде бы парадокс: преступник был коренным норвежцем и крайним националистом, да и расстрелял он преимущественно своих, белых…
Однако, не разделяя методов Брейвика, многие норвежцы согласились с тем, что проблема с иммигрантами из мусульманских стран стоит очень остро. Например, во время прихода на парламентские выборы 2009 года. Тогда рекордные 23% голосов набрала Партия прогресса, выступающая за запрет мусульманской иммиграции.
Иммигрантский удар по бюджету
Подобное положение вещей стало возможным, благодаря мультикультурной политике, проводимой норвежскими властями в последние десятилетия. Хотя исторически Норвегия всегда была моноэтнической страной – титульную нацию чуть-чуть «разбавляли» разве что саамы и финны. У северного королевства не было колоний в Азии и Африке – следовательно, комплексу вины, подобному Франции и Англии, тут неоткуда было взяться.
В 1970-е гг., благодаря разработке нефтегазового шельфа, страна сделала существенный рывок вперёд. К тому моменту всё меньше норвежцев были готовы идти на неквалифицированную работу. И традиционные правые, и левые политики уверяли, что без иммигрантов стране просто не выжить. Вдобавок ко всему власти Норвегии оказались весьма сердобольными и приняли у себя многочисленных беженцев из «горячих точек».
На сегодняшний день иммигранты составляют 14% населения Норвегии (их более 700 тысяч). Примерно четвёртая часть их – мусульмане. По данным местного статистического ведомства на 2012 года, выходцев из Пакистана в северном королевстве насчитывается 32 тысячи, Ирака и Сомали – по 28 тысяч, Ирана – 17 тысяч, Турции и Боснии по – 16 тысяч, Косово – 13 тысяч, Афганистана – 12 тысяч. Некоторый процент выходцев из России (16 тысяч) приходится на уроженцев Северного Кавказа.
Некоторая часть иммигрантов-мусульман действительно приехала работать, со временем она вписалась в местное общество. Но очень многие прибыли с иными мыслями по программе «воссоединения семей» и в качестве беженцев из Афганистана, Сомали, Ирака и ряда других охваченных войной стран. Согласно квоте ООН, Норвегия обязана принять 1,5 тысячи вынужденных переселенцев в год, однако в действительно счастья в ней желают попытать в разы больше.
Официальные норвежские данные гласят: каждый год решения о предоставлении вида на жительство ожидают в спецприёмниках от 15 до 20 тысяч беженцев – в основном, мусульман. Содержание каждого обходится в 20 тысяч долларов, в итоге получается 300-400 млн долларов в год. Кроме того, 55% беженцев, осевших в Норвегии в далёких в 1992–1996 годах, по-прежнему, не работают, предпочитая жить на пособия.
Перейдём к воссоединению семей. Здесь явственно проявляется разница в подходах к тому, кого считать родственниками. Так, для пакистанцев или сомалийцев троюродные племянники или четвероюродные дяди – тоже родня. Ассимилируются ли они в обществе? 45% иммигрантов даже не владеют норвежским языком, а безработица среди них превышает 9%, в то время как среди коренных норвежцев она ниже в четыре раза.
Может быть, какая-то часть иммигрантов-мусульман работала бы, но власти сами создавали для них тепличные условия. Так, пособия на иммигранта доходят до тысячи долларов в месяц, а выплаты на каждого ребёнка – 1600 долларов. А ведь есть и другие льготы… В итоге многие выходцы из Азии и Африки предпочитают не работать, а сидеть на шее у государства. Если учесть, что рождаемость у них куда выше, чем у коренных жителей, их содержание влетает бюджету в круглую сумму.
Так возникают экономические причины для недовольства коренных жителей. Налоги платят они, а многие иммигранты сидят и ничего не делают. Но если бы дело ограничивалось только материальной стороной дела… Гораздо серьёзнее пропасть в традициях и менталитете коренных норвежцев и иммигрантов-мусульман. И они не раз давали о себе знать.
Джихад и несовместимость традиций
Так, убежище в Норвегии ещё в 1991 году получил иракский курд Наджмуддин Фарай Ахмад по прозвищу «мулла Крекар». «Мы пришли изменить вас. Посмотрите за ростом населения в Европе, где численность мусульман растёт, подобно комариным стаям. В 2050 году 30 процентов населения в Европе будут составлять мусульмане», — говорил он семь лет назад. И назвал вдобавок Усаму бен Ладена «достойным человеком».
Удивительно, но тогда исламиста-горлопана не посадили. Тюрьма засветила ему только после того, как в 2010 году Крекар пообещал расправиться с лидером Консервативной партии Норвегии Эрной Сёльберг, которая ранее ставила вопрос о его высылке. В 2012 году суд приговорил исламиста к пяти годам тюрьмы. Но ведь за 21 год на свободе у него появились последователи.
Лидер Консервативной партии Норвегии Эрна Сёльберг.
Твёрдость же норвежские власти проявляли в тот момент, когда она была не особенно уместна. Например, они защищали местных художников-карикатуристов, рисовавших карикатуры на пророка Мухаммеда. Тут уж норвежские флаги стали жечь по всему миру вместе с датскими. А предложение о том, чтобы биологические родители не имели преимущества при воспитании детей? Желание оторвать дитя от родителей-исламистов понятно, только вот такие изыски бьют и по коренным норвежцам. И недовольны ими все.
Возьмём кулинарную сторону дела. Как и у других народов Европы, живущих в умеренном климате, основной вид мяса у норвежцев – свинина. Мусульман же (по понятным причинам) сиё оскорбляет. Статус женщин в стране – едва ли не самый высокий в мире, за ними зарезервирована квота в 40% мест на госслужбе. Плюс ещё пресловутые однополые браки. Мусульмане из Афганистана или Сомали явно привыкли к другому, и всё настойчивее пытаются установить свои правила.
Власти словно воды в рот набрали, предпочитая молчать о происходящем в столичном районе Гроруддален. За последние годы его покинули свыше трёх тысяч коренных норвежцев, превратившись в беженцев у себя дома. Они рассказали, как мусульмане отбирали у детей бутерброды с ветчиной и грубо приставали к светловолосым девочкам, заставляя краситься их в тёмный цвет.
А вот что случилось незадолго до того, как Брейвик отправился на своё чёрное дело. В 2010 году мусульманский юноша с норвежским паспортом пригрозил Норвегии новым «11 сентября» за карикатуры. Удивительно, как местная полиция не закрыла потенциального террориста. Сел он только спустя полгода, когда опять же публично пригрозил убить премьера Йенса Столтенберга… По иронии судьбы, его хотел расстрелять и Брейвик.
За месяц до трагедии в Осло произошёл случай, который и мог подвигнуть Брейвика на преступление. В Тронхейме группа мусульман изнасиловала белую школьницу, которая впала затем в депрессию и свела счёты с жизнью. Потом выяснилось, что на счету этих же иммигрантов ещё пара насилий над белыми девушками. Местные полицейские уже прямо говорят, что львиную долю изнасилований в Норвегии совершают выходцы из Африки и с Ближнего Востока. Но власть ничего не делала…
А следующее проявление издержек мультикультурализма случилось уже в тот момент, когда Брейвик сидел в СИЗО. В начале 2012 года полиция города Шиен задержала рождённого в Норвегии исламиста. Тот выложил в интернете угрозы в адрес Столтенберга и наследного принца Хокона. «О Аллах, уничтожь их и пусть им будет больно!», — написал юноша, протестуя против участия Норвегии в войне в Афганистане.
Странный выход из положения
Осенью 2012 года премьер ответил на происходящее тем, что назначил министром культуры… 29-летнюю дочь иммигрантов из Пакистана Хадию Тайик. Она стала первой мусульманкой-министром в истории Норвегии. Правда, Тайик ходит без платка, её гражданский муж – норвежец. Но в первых же словах на новом посту она пообещала работать над укреплением мультикультурного общества.
Министр культуры Норвегии Хадия Тайик. Фото: Nettavisen.no.
Между тем мультикультурное общество в Норвегии давно уже дало трещину. Вписавшаяся в норвежское общество Тайик никак не может оттенить то обстоятельство, что иные её соплеменники и единоверцы норвежцами становиться откровенно не хотят. Мало того — они открыто враждебны европейскому обществу. И власть ничего не делает для того, чтобы этот чуждый элемент из Норвегии убрать.
А когда власть бездействует, решать проблему часто берутся такие, как Брейвик.