В интервью «NewsBalt» лидер партии «За родной язык» в Латвии Владимир Линдерман рассказал о становлении нового политического образования в прибалтийской республике — Парламента непредставленных (ПН).
— Владимир Ильич, вот уже месяц, как вы – депутат этого самопровозглашённого Парламента непредставленных Конгресса неграждан Латвии. Скажите, удалось непредставленным за это, пусть и короткое, время решительно заявить о себе? Удалось заставить власть признать, что ваш голос им придётся услышать?
— До этого ещё далеко. Парламент непредставленных начнёт работать только в сентябре. Не берусь прогнозировать, станет ли он серьёзной головной болью для правящих или превратится в одну из бесчисленных и бессильных общественных организаций. Для себя я решил так: есть программа-максимум и есть программа-минимум. Удастся превратить ПН в боевой, энергичный штаб русского сопротивления – отлично. Не удастся – что ж, по крайней мере, у меня и у тех депутатов, кто настроен решительно, будет дополнительная площадка для агитации.
— Ещё до выборов вы говорили, что от Парламента непредставленных будет толк, если туда изберут «бойцов», а не «болтунов». Понимаю, не слишком этично, но за прошедшее со дня выборов время, вы, конечно же, могли присмотреться к своим новым коллегам. Есть среди них те самые «бойцы»?
— Настоящих буйных всегда мало… Но люди с твёрдым характером есть. В любом случае, я не собираюсь вставать в позу «ультрарадикала», создавать особую фракцию и т.п. Я постараюсь убедить большинство парламента в своей правоте. В том, что только острыми, дерзкими инициативами можно пошатнуть этнократический режим.
— Вам не кажется, что требование предоставления гражданства негражданам – это важно, но далеко не всё? Скажем так, не стоит ли определить другие общие идеи, которые сильнее сплотили бы Конгресс, некую программу на тот случай, если даже всем негражданам предоставят гражданство?
— Националисты костьми лягут, чтобы не дать гражданство негражданам. Это борьба на годы, борьба, которая потребует большого мужества и стойкости. Я бы не забегал слишком далеко вперёд. Проблема безгражданства – это лишь часть русского вопроса. Прорыв на любом участке одинаково важен, будь то право неграждан голосовать на муниципальных выборах или присвоение русскому языку какого-либо официального статуса.
— Следующий мой вопрос является логическим продолжением предыдущего. «Центр согласия» себя дискредитировал и показал, что никакая он не «русская» и даже не «левая» партия. Так почему бы не превратить Конгресс неграждан в истинно оппозиционную партию? Тем более, когда в парламенте неграждан такой харизматичный лидер, как вы, почему бы вам не стать главным «бойцом», который поведёт за собой остальных?
— Нет, Парламент непредставленных – это не партия и не имеет перспективы в таковую превратиться. Собрались люди разных взглядов, разного политического темперамента… Тем более, что уже есть такая оппозиционная партия, которую я возглавляю, — «За родной язык!».
— Историк Владимир Симиндей однажды посоветовал негражданам искать поддержки в гражданах. Насколько это возможно? Много ли в Латвии граждан-латышей, подобных Эйнару Граудиньшу, готовых поддержать Конгресс?
— Такие латыши есть. Но когда латыш занимает дружественную по отношению к русским позицию в вопросах языка и гражданства, его мгновенно отключают от латышских СМИ. В русских СМИ он получает раскрутку, но теряет возможность влиять на взгляды других латышей. Такие люди заслуживают особого уважения, потому что они попадают под атаку не только со стороны государства, но и со стороны своих друзей, родственников и т.п.
— Насколько сильны в Латвии позиции таких нацистов, как Дзинтарс, Кирштейнс, Домбрава, Парадниекс и им подобных? Много ли у них сторонников среди простых людей?
— Неонацисты сильны как никогда. Латыши разочарованы политикой национал-либеральных партий. Команда Дзинтарса, с одной стороны, наращивает административный ресурс, а с другой стороны — несмотря на то, что они входят в правительство, — умудряется сохранять имидж оппозиционной партии, не несущей ответственности за провалы в экономике и социальной политике. Кроме того, податливость «Центра согласия» (например, недавнее голосование за запрет советской символики) придаёт им уверенности в своих силах.
— И, наконец, такой вопрос. Представим себе ситуацию, что и русским, и латышам, не приемлющим нынешнюю власть, удалось объединиться в единый кулак (допустим, сформировать единую политическую партию). Будет в этом случае шанс взять власть в свои руки, объявив курс на разрыв страны с ЕС и НАТО, а, возможно, и вновь обратив взор в сторону России? Или если даже объединить все силы, несогласные с курсом правительства, сторонники «Единства» и нацистов останутся в большинстве?
— На сегодня это предположение из области фантастики. Что-то подобное может произойти, если сама Россия станет новым мощным полюсом притяжения. Но пока нет никаких реальных подтверждений, что Россия к этому стремится. Процитирую слова зампреда Конгресса российских соотечественников Киргизии Станислава Епифанцева из его интервью, опубликованному на вашем сайте: «То ли мы нужны в России, но тогда не понятно, почему так принципиально мало делается для возвращения русского народа. То ли мы нужны России здесь, но тогда непонятно, почему такая слабая поддержка прав и свобод русского населения. Или мы вовсе не нужны, но тогда зачем вообще тратить какие-либо ресурсы на этот вопрос?»
Он очень чётко сформулировал то, о чём думают многие русские общественники и политики за пределами Российской Федерации.