В ФРГ победу празднует новая партия «Альтернатива для Германии», которую сами немцы считают популистской партией правого толка. Политическое объединение, выступающее в первую очередь против евро, едва не преодолело 5-процентный барьер, необходимый для вхождения в бундестаг. Для партии, которая была создана полгода назад, это, действительно, прорыв. В свою очередь выпускник кафедры политологии Балтийского федерального университета им. Канта (Калининград) Алексей Цикунов проанализировал для читателей «NewsBalt» становление и развитие популизма в Прибалтике.
На начальном этапе становления восточно-европейских демократий практику популизма можно было отнести к необходимости проведения скорейших реформ для успешной интеграции в рамках нового политического пространства. Однако спустя двадцать лет новый всплеск популистских настроений имеет несколько другую природу. Прежде всего, одним из основных посылов волны популизма является общая усталость от либерализма и разочарование в демократии. Кроме того, нужно учитывать усталость избирателя в условиях непрекращающихся электоральных циклов. В подобных условиях наступает момент, когда избиратель готов отдать свой голос совершенно новой партии за говорящее название, громкий лозунг или броскую символику.
Яркими примерами в данной ситуации может служить партия «Движение Паликота» в Польше, которая, набрав в 2011 году 10% голосов, заняла третье место в сейме. Схожая ситуация была в Литве на выборах 2008 года, где второе место заняла созданная за несколько месяцев до выборов Партия национального возрождения, которая уже прекратила существование. Подобная статистика голосования может свидетельствовать о том, что избиратели не хотят голосовать только за основные партии-старожилы ввиду затянутости реформ и их неспособности в кратчайшие сроки решить определённый спектр задач. В этой ситуации на помощь отчаявшемуся избирателю выходят партии-новички с цепкими именами и зачастую невероятными обещаниями, давая возможность проголосовать за кого угодно, только не за правящую ныне партию, в чём собственно и заключается суть протестного голосования.
Популизм как таковой не может обеспечить долгую победу на выборах. Выше в пример приводилась литовская Партия национального возрождения, состоящая из известных в Литве актеров, ведущих и певцов. Набравшая в 2008 году 15% голосов на следующих выборах 2012 года не смогла набрать и трёх процентов голосов. Ещё одним ярким примером является латвийская Партия реформ Затлерса. В 2011 году, незадолго до своей отставки, президент Латвии Валдис Затлерс инициировал референдум о роспуске сейма и создал новую партию, которая по итогам новых выборов в сейм набрала почти 21% голосов, заняв второе место. Два года спустя Партия реформ Затлерса, участвуя выборах в Рижскую городскую думу, сумела набрать лишь чуть более полутора процентов голосов.
Таким образом, как показывает практика, популистские идеи, активно насаждающиеся в период нестабильности, не всегда могут обеспечить партии политическое выживание. Но только в том случае, если популизм не заменяется национализмом. Важную роль здесь играет то, что в периоды социальных перемен и нестабильности ярче проявляется чувство родины и возникает образ врага. В этих условиях популистские лозунги на почве национализма находят более живой отклик у народа.
Главной задачей новых независимых государств, возникших после распада СССР на основе национал-популистской политики, стала забота о национальном самоутверждении. Под призывами к демократии и борьбе с тоталитаризмом началось формирование политических режимов вполне определённого типа: процесс самоутверждения нации шёл одновременно с укреплением авторитаризма, сопровождался значительными издержками в межнациональных отношениях. Конфликт, возникший между властными группами на почве распределения властных ресурсов, сформировал дискурс, который продолжал определять характер политического процесса в прибалтийских республиках.
Постсоветские элиты в прибалтийских республиках, наряду с лидерами других постсоветских государств пришли к власти под лозунгами необходимости разрушения Советского Союза. И когда и коммунистические элиты и диссиденты заявили о необходимости выхода из состава Советского Союза, именно они сформировали основу политических элит Эстонии Латвии и Литвы, обеспечив себе широкую поддержку народных масс.
Население Эстонии к началу девяностых годов было уверено, распад СССР позволит стране избавиться от тех факторов, которые «тормозили» развитие её экономики и политической системы и которые были характерны для Советского Союза в целом, а не для «передовых» Прибалтийских республик. Экономические и политические успехи Эстонии после провозглашения независимости в формирующемся доминирующем дискурсе страны трактовались именно как следствие избавления от контроля со стороны СССР.
В основе эстонской популистской риторики доминировавшей в 1990-х – начале 2000 годов лежали, в первую очередь, высокие темпы экономического роста, широко использовались тезисы опережающего роста экономики Эстонии по сравнению с соседней Латвией. Обе части политической элиты страны делали всё возможное для того, чтобы накануне очередных парламентских выборов приписать эти успехи своей деятельности, что на деле привело к становлению тезиса об опережающем развитии эстонской экономики и политической системы в качестве центрального элемента доминирующего в стране политического дискурса.
Отрицание подобных «достижений» со временем стало непозволительным и табуированным, и именно отрицание значимых успехов в экономике со стороны созданной накануне парламентских выборов 2003 года партии «Республика» позволило ей добиться значительных успехов на тех выборах. Данная партия шла на выборы под лозунгом «Выбирай порядок!», подразумевая, таким образом, что в Эстонии порядка нет, а, напротив, существуют значительные проблемы, в первую очередь высокий уровень коррупции в органах государственной власти.
Однако уже накануне выборов 2007 года практически все политические партии Эстонии вновь говорили исключительно об успехах эстонской экономики. Неудивительно, что представляющая интересы русскоязычного населения страны Конституционная партия, пытаясь построить свою избирательную кампанию в 2007 года на заявлениях о существовании значительных проблем в эстонской экономике, потерпела крах. Несмотря на то, что по результатам выборов 2003 году заявления о существовании значительных проблем в эстонской экономике вызвали значительный резонанс в обществе: в меньшей степени среди этнических эстонцев и в гораздо большей — среди русскоязычного меньшинства, которое составляет примерно 25% всего населения Эстонии. Для последних это привело к росту недоверия к политическим институтам Эстонской республики в целом, что в дальнейшем вылилось в массовые беспорядки и активизировало в дальнейшем тему эксплуатации национал-популизма в стране которая, впрочем, постепенно пошла на спад, особенно на фоне экономического кризиса 2008 – 2010 годов, уступив место риторике евроскептицизма.
В Литве специфической чертой развития популизма являлось то, что после выхода из состава СССР движения, выступавшие за Перестройку, и политические партии коммунистического толка не были полностью упразднены. Даже наоборот, они впоследствии трансформировались и составили костяк партийно-политической системы Литовской республики.
Партийная система Литвы в определённой степени основана на движениях за независимость, которые теперь представлены в виде основных партий современной литовской политики. Ядром такой системы были консервативная партия «Союз Отечества», которая имеет свои корни в литовском народном фронте «Саюдис» и Демократическая партию труда Литвы, которая может быть классифицирована как преемник Коммунистической партии Литвы, поэтому в литовской политике было заметно постоянное раскачивание сил между двумя крупнейшими партиями.
Несмотря на то, что в 1990-х годах литовская система считалась наиболее стабильной, концентрированной и самой «западной» в странах Прибалтики, в течение следующего десятилетия основные стороны потеряли большую часть своей легитимности в результате проводимой ими жёсткой фискальной и бюджетной политики, осуществляемой в рамках подготовки к вступлению в Европейский Союз и НАТО.
Подобные действия подвели Литву к безработице и общему спаду экономики. В результате на выборах 2000 года в парламент прошла волна новых популистских партий, нашедших свою электоральную поддержку, выступая в качестве критиков текущей экономической политики, что однако не мешало им горячо поддерживать саму идею европейской интеграции и военного альянса.
Появление новых популистских партий продолжилось и в дальнейшем, в течении новых электоральных циклов. Популистские движения в Литве использовались крупнейшими партиями для удержания численности мандатов в парламенте как элемент политического контроля. Так как на фоне падения основных экономических показателей именно популистские заявления могли бы дать надежду обеспечить себе надежду на удержание текущего количества мандатов в парламенте.
В целом, характерной чертой популизма в Литве была борьба в обществе прозападных, антироссийских и левых социалистических идей. Первые делали упор на необходимость скорейшей интеграции, вторые предложили для начала избежать нежелательных последствий перехода с плановой экономики к свободному рынку. Так продолжалось до середины 1990-х, когда борьба между двумя сильнейшими партиями была ключевым элементом в партийной конкуренции. Ближе к началу ХХI века к активизации популизма в Литве привело то, что две основные партии начали придерживаться схожих идей касательно военного и экономического сотрудничества и интеграции с ЕС. Соответственно возникла необходимость в партийной дифференциации. Ситуация усугублялась запущенным состоянием литовской экономики, связанной со сложностями перехода к рыночной системе, с последствиями которой не справились правительства ни Партии труда, ни «Союз Отечества». В данных условиях старейшие партии прибегали к использованию альянсов и блокировок с новыми популистскими движениями и силами, зарабатывая политические очки чужими руками.
В постсоветских республиках, где к власти пришли национал-популисты, национальные движения использовались лишь как средство борьбы за власть. Сыграв свою роль, этнические группы, сплотившиеся ради великой цели — национальной независимости, распались. Дальнейшие развитие популизма как средства борьбы за власть и как элемента национальной стратегии в странах Прибалтики хоть и шло по схожему сценарию, всё же подвергалось влиянию особенностей зарождения и строения партийно-политической системы в каждой конкретной стране, безусловно, накладывавших определённый отпечаток на специфику развития популизма.
Тем не менее, в наше время довольно сложно описывать популизм в политике прибалтийских республик только в условиях социального, экономического и партийно-политического раскола общества. Структурные проблемы также сыграли свою роль. Другими словами, оказалась заметна не только противоречивость базовых партий (связанная с застоем у оппонентов), но и партий-новичков, которые привнесли в партийные системы определённые изменения. Кроме того, важно отметить, что в отличие от других стран Прибалтики, в Литве этнические проблемы гораздо реже применялись популистами в своих целях и играли, в общем-то, незначительную роль.