Информационно-аналитический портал «NewsBalt» побеседовал с белорусским журналистом Александром Папко, работающим в Польше и только что вернувшимся из командировки на киевский «евромайдан».
— Сейчас в столице Украины проходят многотысячные антиправительственные митинги, ранее в России на Болотной площади также значительное количество людей вышло протестовать против действующей власти. Белоруссия же на этом фоне выглядит островком спокойствия. В чём основные причины политической пассивности белорусов? И могут ли события на майдане Незалежности стать примером для белорусской оппозиции?
— Белорусы остаются политически пассивными, прежде всего, из-за репрессивного характера режима. Украинцы массово вышли на улицы после жёсткого разгона митинга в ночь на 30 ноября потому, что сцены избиения студентов для них стали шоком. За 22 года независимости это произошло впервые. Для белорусов такие разгоны митингов — обычное явление. Во время массовых протестов в Минске 2006 году административному аресту были подвергнуты около 800 человек. В результате жёсткого разгона манифестации в декабре 2010 года более 30 человек получили реальные тюремные сроки, десятки были сильно избиты, на сутки также были посажены сотни людей.
Кроме того, задержанных участников протестов в Белоруссии, как правило, увольняют с работы. Спецслужбы часто лишают их перспектив трудоустройства. 20 лет авторитарной власти воспитали в гражданах страх и осторожность. Украинцы имеют возможности протестовать, которых абсолютно лишены белорусы. Это намного более свободная и децентрализованная страна. В Украине действует заявительный принцип проведения массовых собраний. В медпунктах манифестантов дежурят врачи из Киевских бригад скорой помощи, и их никто не увольняет с работы. Коммунальщики вывозят мусор с Майдана. Украинские власти не решаются отключить на Майдане электричество, водопровод и канализацию. Майдан не блокируется спецподразделениями, как это происходит в Минске. Они не арестовывают и не отправляют на сутки людей, которые подвозят еду и одежду. Безопасность людей, которые находятся в занятых административных зданиях, гарантируется иммунитетами депутатов оппозиционных партий. Они объявили оккупацию зданий круглосуточной встречей с гражданами, организовать которую они имеют права в любом месте. Даже украинские силовики не горят желанием умирать за Януковича. Власти не дают им льготных квартир в столице и высоких зарплат. Во время штурма Майдана в ночь на 11 ноября спецотряды милиции не использовали дубинки, у них был приказ избежать жертв. Майдан в Киеве произошёл, потому что у украинских граждан есть правовые возможности его организовать и власть не способна организовать массовые репрессии.
— Судя по перечисленным вами «техническим» аспектам следует, что организация Майдана вряд ли возможна в Москве…
— Да, власти в России будут реагировать на протест значительно жёстче, чем в Киеве.
— Как вы считаете, в случае если власть Лукашенко пошатнётся в Белоруссии, стоит ли ожидать подобные события в крупных городах республики?
— Массовых протестов в Белоруссии исключить нельзя. Но произойдут они только тогда, когда возможности (или воля) властей найти и «наказать» участников протестов значительно сократятся. Это возможно при смене политического руководства, либо чрезвычайно сильном ухудшении экономического положения, когда на улицы выйдет масса людей, с которой силовики будут не в состоянии справиться. Кстати, мнение о пассивности белорусов опровергает тот факт, что десятки белорусов в эти дни находятся на Майдане. Они приезжают поддержать украинцев, поскольку лишены возможности высказать своё мнение у себя в стране.
— Вы – журналист – добровольно приехали на майдан Незалежности поддержать протестующих. Как вы считаете, какой итоговый сценарий развития событий наиболее благоприятен для будущего вашей родины — Республики Беларусь? Выгодно ли возможное вхождение Украины в Таможенный Союз, так как это откроет многомиллионный рынок для белорусских товаров?
— Я приехал в Киев как журналист и политолог, который обязан сложить собственное суждение о происходящем. Успешное сближение Украины с ЕС в долгосрочной перспективе окажет положительное влияние на Белоруссию. Если ЕС сможет мотивировать украинское руководство и общество к реформам (прежде всего, устранению коррупции, укоренению правового государства, реформам социальной сферы), упростит контакты между людьми и принесёт новые технологии, то Украина станет позитивным примером для Белоруссии. Однако такие перемены не могут произойти быстро. Вхождение Украины в Таможенный союз не исправит экономической ситуации Белоруссии. Наши основные экспортные продукты (трактора, автомобили и изделия из чёрных металлов) не выдерживают конкуренции на намного большем рынке России. Белоруссии нужны не новые рынки, а новые технологии, которых Таможенный Союз дать не может.
— Существуют ли схожие черты между нынешним главой Украины Виктором Януковичем и президентом Белоруссии Александром Лукашенко?
— Янукович напоминает Лукашенко своей непредсказуемостью, нежеланием слушать компетентных советников, а также тактикой балансирования между Западом и Востоком. Но различий между режимами Януковича и Лукашенко гораздо больше. Нельзя забывать, что Янукович является президентом децентрализованной страны с сильными региональными элитами и олигархической экономикой. Лукашенко же правит в централизованной небольшой стране, где 70% экономики контролируется государством.
— По вашему мнению, какое отношение большинства митингующих на Майдане относительно лидеров протестного движения: Арсения Яценюка, Олега Тягнибока и Виталия Кличко?
— Евромайдан — это первый в истории независимой Украины по-настоящему гражданский протест. Люди вышли на улицы не по зову какого-либо партийного лидера, партии не финансировали митинг. Люди вышли, поскольку не могли больше терпеть коррумпированного правительства Януковича и Азарова, которые отняли у них мечту. Ассоциация с ЕС для большинства украинцев являлась символом надежды, что их дети будут жить лучше, чем они. Ассоциация с Евросоюзом вселяла слабую надежду, что всё не останется так, как есть. Недоверие к оппозиции перед началом протестов было крайне высоко. По заявлению многих экспертов и простых людей Яценюк и Тягнибок относились к избирателям как к массовке, Кличко не внушал доверия как компетентный лидер, а проплаченные митинги были верхом политических технологий. Сегодня политики не руководят Евромайданом. Они стараются соответствовать ожиданиям манифестантов. Скорее всего, Евромайдан помешал их планам спокойно победить Виктора Януковича на выборах 2015 года. Не секрет, что Украина находится на грани банкротства. Однако теперь Евромайдан дал шанс политикам проявить себя и вернуть доверие избирателей. Сцены, когда Кличко ведёт переговоры с «Беркутом», несомненно, повышают популярность политика.
— Не для кого не секрет, что многотысячные митинги в Киеве имеют проевропейскую направленность, но стоит ли их рассматривать как антироссийские?
— Митинги в Киеве не столько проевропейские или антикремлёвские, сколько анти-януковичевские. Люди желают отставки людей, которые отнимают у них надежду на лучшую жизнь. Это их волнует прежде всего. Критика российского руководства на Майдане звучит, но из уст, в основном, заграничных гостей. Многие европейские и американские политики считают, что к отказу от подписания договора об ассоциации с ЕС и разгону митингов Януковича склонил Владимир Путин. Я считаю, что причину нужно искать в самом Януковиче. Следует также отличать риторику антипутинскую от антироссийской. Ксенофобских лозунгов я на Майдане не слышал. Более того, встречал там россиян. Сами же украинцы протестуют не против России, а за то, чтобы отстоять свою независимость. Таможенный Союз для них — это символ консервации той коррупции и беззакония, которые они имеют сейчас.
— Какова роль Польши в украинских протестах? Могут ли польские власти оказать какую-нибудь поддержку возможных протестов в Белоруссии в будущем?
— Поляки отыгрывают важную роль в урегулировании кризиса. Бывший президент Алекандр Квасьневски является специальным посланником Европарламента в Украине. Известные евродепутаты Павел Коваль, Ежи Бузек и Яцек Сариуш-Вольски посещали Евромайдан. Польша, Германия и Швеция по естественным причинам наиболее активны. Депутаты и политики этих стран формулируют политику институтов ЕС в вопросах Украины. Польша уже заявила, что примет у себя студентов, которых исключат из ВУЗов за «евромайдан». Таким образом, польские политики заявили о своей солидарности с митингующими и готовности способствовать переговорам, государство пообещало оказать поддержку репрессированным. На что-то большее рассчитывать не стоит. Такую же помощь Польша оказывала и оказывает Белоруссии. К примеру, стипендию для студентов, выгнанных из белорусских университетов за гражданскую активность, Польша открыла ещё в 2006 году.
— Вы учитесь в Варшаве, не создаёт ли отрицательного общественного мнения в Польше относительно украинского протеста то, что среди митингующих есть представители радикальных националистических организаций, как, например, УПА?
— На чёрно-красные флаги УПА в Польше реакция крайне негативная. Тема волынского геноцида 1943 года до сих пор остаётся камнем преткновения в польско-украинских отношениях. Однако польские СМИ стараются не заострять внимания символике, присутствующей на Майдане. Флаги УПА для подавляющего большинства ребят из Западной Украины, которые приехали на Майдан — это символ героев сопротивления. Я сам ходил по Майдану с микрофоном Польского радио, и эти ребята, принимая меня за поляка, старались меня поприветствовать по-польски. Польские журналисты прекрасно видят, что к ним относятся дружелюбно, поэтому не раздувают конфликта.