Белоруссию ждёт свой Крым?

Не так давно калининградскую блогосферу «взорвали» исследования филолога и историка Николая Шеляговича о «забытом древнерусском периоде в истории Калининградской области». Реакция калининградцев на эту тему оказалась полярной: от «как мало мы знаем об истории России» до «блевотина псевдоисторическая». Информационно-аналитический портал «NewsBalt» взял интервью у историка, который переехал в Калининград несколько лет назад.

— Николай, вы откуда родом?

— Из Етвязи/Западного Полесья.

— Объясните нашим читателям, что означает этот географический термин.

— Ятвяжская Русь – это сегодняшняя территория юго-запада Белоруссии, северо-запада Украины, северо-востока Польши и, безусловно, Калининградская область. Несколько веков назад эти земли принадлежали нашим предкам — славянам. Более того, нашим предкам принадлежала северо-восточная часть современной Германии, известная как Полабская Русь. В архивах, научной литературе эти факты существуют, но весьма в разрозненном виде. Я взял на себя смелость сделать российское изложение истории этой земли.

— На что вы, прежде всего, обращаете внимание?

— На язык, поскольку в этом регионе очень много древнерусской лексики. Самые простые примеры: Рига. Да это город. Но одновременно – это сельхозпостройка для хранения соломы. Берлин – это «болото» по-полабски. Возьмите север Германии с десятками русских названий маленьких населённых пунктов – Teterow (Тетеров), Thürkow (Тюрков), Wardow (Вардов), (Telkow) Тельков, (Semlow) Землов. Первое название места, где сегодня Калининград – Твангост (город на болоте). Русские аналогии: Старогост (нынешний Ольденбург), Погост на Пинщине… В Пруссии были целые династии с русскими фамилии, скажем, фон Брюлофф. Это были немецкоязычные русские. Забегая вперёд, скажу, что технологии стравливания близких по крови народов не изменились. Как гитлеровская пропаганда превратила немецкоязычных русских – наших генетических братьев – в самых главных врагов русских в Советском Союзе, так и сейчас США и Запад пытаются превратить украинцев во врагов россиян.

А скажите, зачем в Кёнигсберг раз семь или восемь приезжал Пётр Первый? Когда же сюда приезжал, то получал лучшие замки, все вокруг него бегали. Как сейчас, когда в Германию приезжает Обама и вокруг него все вертятся. Потому что Пруссия была вассальной Российской территорией. Территорией, которую Россия защищала, позволяя Пруссии быть удельным государством. Пётр знал об этом, безусловно.

— Вы профессиональный историк? 

— А что такое профессиональный историк? Скажите, человек, не имеющий степени историка, но который 30 лет перелопачивал архивы Вильнюса, Риги, Тарту, Будапешта, Варшавы, Люблины, Кракова, Москвы.., это профессионал или нет? Конечно, я мог бы на Савёловском рынке в Москве купить диплом кандидата наук или доктора. Поверьте, это было совсем несложно. Моим руководителем, когда я учился в Белорусском университете, был профессор Адам Евгеньевич Супрун. Величайший славист и выдающийся специалист полабского языка и Полабской Руси.

— Опять неизвестные для рядового читателя термины…

— Полабская Русь от названия реки Лаба, Эльба. То есть Западная Пруссия. Сейчас это восток и северо-восток Германии. В том числе Берлин. В аспирантуре моим неформальным покровителем стал Никита Ильич Толстой – академик АН СССР из Института славяноведения и балканистики, праправнук Льва Толстого. Никита Ильич считал, что именно Ятвяжская территория стала основой для формирования языка и культуры Киевской Руси. В итоге я стал автором литературного варианта современного ятвяжского языка. К сожалению, мой научный труд совпал с началом Перестройки…

— Почему к сожалению?

— В Белоруссии к этому времени началось активное формирование так называемой белорусской нации. И мою грамматику ятвяжского языка некоторые сторонники создания белорусской нации посчитали ни много, ни мало – сепаратизмом. Некоторые из них даже говорили, мол, раз появились сепаратисты, значит, белорусы, действительно, состоялись как нация. Ведь невозможно оторвать от того, чего не существует. Но дело в том, что ятвяжская идея не была сепаратисткой по отношению к белорусской нации. Потому что такой сформированной белорусской нации не было тогда и нет сейчас.

Если мы глянем сегодня на карту диалектов Белоруссии, то увидим там три чётких этнических региона. Есть русские белорусской закваски. Это вся восточная часть Белоруссии – Витебщина, Могилёвщина, восточная часть Гомельщины. Туда же относятся российские Смоленск и южная Псковщина. Второй ареал – ятвяги. Это юго-запад Белоруссии: Брестская область, запад Гомельской области и юго-запад Гродненской области. Это бывшая южная часть Ятвяжской Руси. Очень православный регион. Люди, проживающие там, осознают себя русскими, они чётко противопоставляют себя и белорусам, и литвинам.

— Кто такие литвины?

— Это жители северо-запада Белоруссии. То есть, третий этнический регион Республики Белоруссия. Это большая часть Гродненщины, Минщина и запад Витебщины. Помню это разделение ещё с детства. Да, была БССР, но в народном понимании мы, ятвяги/западные полешуки называли своих северных соседей литвинами. Но при этом понимали, что и они тоже русские, но с польской примесью.

— А литовцев как называли?

— Жмудинами, конечно.

— Я правильно, понимаю, что именно ятвяжский язык стал основой белорусского языка?

— Наши исследования показали, что ятвяжский язык был более развит, чем литвинский и белорусский диалекты русского языка. Например, в ятвяжском фольклоре больше всего легенд, песен, сказок, хотя Ятвяжская Русь составляет процентов 16 от всей территории Белоруссии. Но что делали сторонники белорусской нации. Они брали ятвяжские песни и переделывали их на белорусский лад. Например, народный поэт Белоруссии Нил Гилевич отбирал у студентов привезённый ятвяжский фольклор и создавал так называемую «литературную запись», выдавая за белорусскую. Академик Никита Толстой считал это преступлением.

Для популяризации ятвяжской идеи в начале 90-х годов я, именно как автор грамматики ятвяжского языка, выступал со своими наработками в Европе – на всемирных конгрессах славистов в Любляне, в Академии наук Будапешта, но полностью замалчивался в Белоруссии. И пока был Советский Союз, эта идея ещё как-то жила. Меня поддерживали два ятвяга. Это мой друг, известный космонавт Пётр Климук и тогдашний президент Академии наук СССР Гурий Марчук. Благодаря им, удалось зарегистрировать ятвяжскую газету «Збудiнне» («Пробуждение») как орган союзного масштаба. 

Во времена Русской Литвы именно ятвяжский вариант русского языка был государственным в этом западнорусском государстве. Позднее, перед поглощением Русской Литвы Речью Посполитой уже литвинский вариант русского языка стал там государственным. Современный белорусский язык создается на основе белорусского и литвинского наречий русского языка, ятвяжское наречие в формировании современного белорусского языка не участвует.

— Что случилось после распада СССР?

— В 1994 году в Белоруссии стартовали президентские выборы, в которых я принял участие. Вместе с Лукашенко. Меня поддерживали Ятвяжское движение в лице общественно-культурного объединения "Полiсьсе" и руководимая мной партия Всебелорусского единства и согласия. Я знал, что президентом никогда не стану, но мы использовали президентскую кампанию для раскрутки ятвяжской идеи. И изначально я поддерживал Лукашенко. Например, доверенные лица, собиравшие за меня подписи, собирали подписи и за Лукашенко. Мне импонировало, что говорил тогда Лукашенко.

— А что он говорил?

— Он обещал объединить Белоруссию с Россией. Он говорил, что не считает, что есть «белорусская нация». Говорил, что он противник этой идеи, называл её абсурдной. Говорил, что создавать новую нацию нет никакой целесообразности. Что она выгодна только для европейцев, чтобы таким образом создать буферную зону между Европой и Россией. Но когда он пришёл к власти, ничего из декларированного им не произошло. Но я рад этому.

— Это почему?

— Большое видится на расстоянии. На мой взгляд, если бы Лукашенко согласился объединить Белоруссию с Россией в ту, ельцинскую, эпоху, то произошёл бы окончательный крах русской идеи. Тогда Лукашенко, рассчитывая стать президентом России (для него реальной угрозой был молодой Путин, Путин-ельцинист), начал пропагандировать русскую идею через голову Москвы. Он специально ездил по российским регионам и общался с народом. Он распространял две идеи. Первая – идея социальной справедливости, поскольку социальное расслоение Белоруссии в разы меньше, чем в России. Вторая – русская патриотическая идея. И это дало свои плоды. В российских регионах начал пробуждаться патриотизм. И это в итоге начало воздействовать на Москву. И я думаю, что теперешний патриотизм, который царит в том же Кремле, это большая заслуга амбициозного Лукашенко. Суммируя вышесказанное — Белоруссия выполнила функцию отрезвителя России от либерального и антинационального опьянения.

— То есть, по вашему мнению, пришло время вспомнить о первых обещаниях Лукашенко?

— Ещё рано. На сегодня Белоруссия до конца не выполнила свою задачу по распространению идей русского патриотизма на территории России. Когда и россияне, и белорусы поверят, что Россия – это русская страна, а не филиал Западной Европы и США, тогда белорусские области войдут в состав Российской Федерации. Например, как новый федеральный округ. Сегодня ещё не время.

— Как вы смотрите на распространение идей патриотизма в Калининградской области. Судя по комментариям под вашими статьями, у калининградцев с этим швах.

— Для меня понятно, почему калининградцы увлеклись прусскими сказками. Давайте заглянем в историю этого края. И не недавнее немецкое прошлое, а древнерусские времена – в эпоху Ятвяжской Руси. Это был регион, откуда рекрутировали солдат в состав Древней Руси. Ятвяги были главными воинами Древней Руси. Когда же тевтоны захватили северную часть Етвязи, то здесь был сформирован такой же милитаристский регион, только принадлежащий Священной Римской империи. Идём дальше – Бисмарк, Гитлер и вновь самая милитаристская территория.

Когда же Пруссия перестала существовать после 1945 года, новообразованная Калининградская область также была превращена в военную базу в масштабе одного региона. Здесь была военная элита Советского Союза и распространена соответствующая идеология.

И вот в 1991 году эту часть России сделали бесхозной. Военную элиту оскорбили, обидели и бросили. Им не дали идеологической подпитки. И они начали искать какую-то замену. Некоторые бросились в торговлю, во власть. Как говорится, самореализовываться. И тут появились готовенькие немцы, шведы, которые стремительно начали вымывать русскую идею из Калининградской области, издревле нашей, славянской земли. На мой взгляд, кульминация депатриотизма и дерусификации произошла при правлении губернатора Егорова. Тогда произошла консолидация власти с бывшими военными и свадебным адмиралом-губернатором на коррупционно-чиновническом уровне с чётко выстроенной пирамидой. Тогда произошло идеологическое опустошение Калининградской области. Приход Бооса в Калининград приостановил этот процесс, но Бооса скинули те остатки власти, которые припеваючи жили при Егорове.

— Каким вы видите будущее Калининградской области?

— Будущее только одно – вернуться к исторической традиции, когда Ятвяжская Русь выполняла роль форпоста империи. Калининградская область должна развиваться как мощный военно-промышленный регион России. Давайте трезво глянем, никогда Европа не станет уважать Россию без её сильных границ. Священная война между Римской и Русской империями продолжается, а она никогда не заканчивалась. Пример Украины показал, как жестоко и беспардонно европейцы вмешиваются в русские дела. А Калининградская область – это самая главная граница России с Европой. В Калининградской области должны быть хорошие воинские части, суперсовременное оружие в армии и на флоте. Этот тот аргумент, который заставит Запад считаться с нами. А туризм, достопримечательности, «колыбель Канта», это приложение.

— Всё-таки уточните, почему о древнерусском периоде в истории Калининградской области очень мало научно-популярной информации? Лично я о том, что вместо пруссов здесь жили славяне, читал в сборниках времён Сталина…

— Совершенно верно, при Сталине писали об этом, но новые власти после дискредитации сталинской эпохи отказались от этого, взяв за основу германо-литовскую трактовку истории Пруссии. Там правды – процентов 10-15.

— Германо-литовская трактовка появилась после Сталина?

— Конечно же, нет. Точку зрения о «славянских землях» на территории современных Германии, Польши, Прибалтики, поддерживал ещё Ломоносов. Однако, начиная с середины 19-го века, когда в Германии пошли центростремительные идеи, эта информация в России сразу стала замалчиваться. В 1845 году профессорами Кёнигсбергского университета была проработана идеология будущей Жмуди (нынешней Литвы), как отдельного балтского региона от сотворения мира. Хотя ясно, что изначально это было нечто общее – «балто-славянское». Жмудинская культура формировалась и на русской основе, и под воздействием латыни. Но в царские времена, чтобы противостоять польскому влиянию, петербургская власть стала тоже поддерживать жмудинский этнизм, не понимая, что это мина замедленного действия. Жмудины быстро сориентировались и начали переписывать историю на свой, жмудинский лад. Так и была создана история якобы Великого княжества Литовского. Здесь писали, там переписывали. А после Красной цветной революции 1917 года и вовсе появилась независимая Литва с полным отрицаем всего русского, что было в Жмуди.

Ситуация не изменилась после Великой Отечественной войны, когда Жмудь стала Литовской Советской Социалистической Республикой. В СССР было очень мало специалистов по истории Русской Литвы. И нужно было эти дырки закрывать. И тут появились бодрые профессора из Каунаса и Вильнюса, которые стали выходить на Москву и предлагать свои трактовки истории. В результате за неимением лучшего им был дан карт-бланш. В итоге Академия наук СССР, по сути, узаконила, литовское виденье на историю Западной Руси. Даже такой академик, как Топоров, стал им поддакивать. Они наградили его орденами – литовским, латышским, и он стал рупором антирусской идеи на территории СССР и потом и в России.

— Кто ваши оппоненты в Калининграде?

— Самое смешное, что оппонентов нет, есть люди, которые оскорбляют. Потому что, если выйти оппонировать, то человек должен оперировать источниками, а не этой фантасмагорической идеологией, которую навязали немцы и литовцы. Повторюсь, сегодняшнее восприятие Восточной Пруссии – это фантазия, а не исторические факты. Здесь люди поверили в образ Пруссии как красивой девушки. Но у меня есть много споров с учёными из Белоруссии, Литвы, Украины, Польши, Японии. Спорим, но по деталям. Например, известно, что Святополк прятался в Бресте, которых сегодня два — на территории Белоруссии или тот, который возле Варшавы. В архивах я нашёл документы, где указано, что это тот польский Брест-Куявский. А это значит, что Варшавские околицы в 11-12 веках были частью Руси, как срединная Ятвяжская Русь.

Но люди меняются. Например, мне рассказывали, что наши туристы уже спрашивают во время экскурсий по Вильнюсу – на каком языке говорили литовские князья? Гиды молчат. Потому что литовского языка как государственного, национального, как языка образования, не было вплоть до 19-го века. О какой тогда литовской государственности можно говорить? И калининградцы возвращаются с чувством, что их маленькая Литва обвела вокруг пальца.

---

Подробнее с наработками Николая Шеляговича можно познакомиться здесь.