Информационно-аналитический портал «NewsBalt» публикует закрытую лекцию для студентов и преподавателей Латвийского университета, которую прочёл латвийский дипломат Юрис Пойканс, объявленный в России персоной нон-грата. Высокопоставленный сотрудник внешнеполитического ведомства Латвии признался в несостоятельности программы Восточного партнёрства.
— Полагаю, что прежде чем начать говорить о Восточном партнёрстве, стоило бы посмотреть на то, что в целом произошло в Европе после 1990 года, и как развивался проект европейской интеграции.
После распада СССР в Европе создалась уникально новая ситуация, и выделились блоки различных государств. Мы были первыми государствами-членами Европейского союза, в которых этот процесс легко ли – тяжело ли завершился нашим участием в Европейском союзе, НАТО. После нас к Европейскому союзу присоединились Болгария, Румыния и Хорватия, которые уже в сравнении с государствами Центральной Европы и Балтии были более тяжелым случаем.
В отличие от этих первых двух групп, к третьей группе принадлежат Балканские страны, для которых перспектива евроинтеграции очень далека от того, чтобы они стали странами-членами Евросоюза, но у этих стран всё же есть перспективы участия в ЕС, что означает – однажды они могут стать странами-членами ЕС.
И последний блок, это так называемые страны-члены Восточного партнёрства, которые являются бывшими советскими республиками – Белоруссия, Украина, Молдавии, Армения, Азербайджан, Грузия. И среди этих четырёх блоков, которые отделяют все эти шесть государств от предыдущих, в первую очередь надо отметить то, что у них нет перспективы участия в ЕС. Подвергается сомнению даже то, к примеру, что государства Кавказа на самом деле принадлежат к Европе. И в этом случае речь не идёт о каких-то там географических ощущениях, это политическое чувство. Если в случае с Молдавией сомневаться в том, что она принадлежит к Европе, очень трудно, то в случае с Кавказом это возможно.
И какие из этого выводы — если государства принадлежат к Европе, то у них есть перспективы стать членами ЕС. Это означает, что если не сегодня, то когда-нибудь завтра шансы ещё появятся. А если мы определяем Грузию, а особенно Азербайджан, как государства, не особо принадлежащее к европейской цивилизации, то это означает, что у них этой перспективы — стать членами ЕС — нет.
Если взглянуть на Белоруссию, Украину, Молдавию, то это государства, которые граничат с ЕС. Все они с очень сложной, тяжёлой и комплексной историей. То, что мы сегодня наблюдаем в Киеве и других регионах Украины, это своего рода последствия этой тяжкой истории. И Украина, и Белоруссия – это государства, которые под действием различных исторических обстоятельств были в своём роде созданы, даже можно сказать, слеплены вместе искусственно, — с различной исторической памятью, с разным историческим опытом.
Особенно это касается Украины – это Крым, который присоединили к Украине в 1954 году. Это Восточная Украина и Западная Украина, которая когда-то была составной частью государства Австро-Венгрии и потом составной частью Восточной Польши.
То же самое и в случае с Белоруссией. Очень нелёгкой была история Второй мировой войны, практически можно сказать, что Вторая мировая война очень-очень тяжело повлияла на эти территории. В связи тем, что история очень тяжёлая, имеется различная историческая память и, в конце концов, и разные политические ориентации.
Молдавия, можно сказать, это румынская культурно-историческая составная части. Как это часто в жизни случается, несмотря на то, что в Молдавии говорят по-румынски, формально Молдавия была составной частью Румынии только две декады перед Второй мировой войной. И то, что в Молдавии говорят по-румынски, ещё не означает, что у государства не может быть своей идентичности.
И Кавказ – это регион вообще довольно уникальный, который как бы «вставлен» меж трёх больших цивилизаций: Российский, Персидско-Иранской и Турецкой. И, вероятно, эта формальная связь с Европой была достаточно небольшой, но если мы не причислим эти государства к географической Европе, то очень трудно сказать, являются ли они Азией. В результате, ради доброго мира, эти страны и были включены в круг государств-членов Восточного партнёрства.
Рассмотрим все эти шесть государств. Во-первых, все эти государства столкнулись со своего рода трудностями при формировании государственности, ибо по большей части они были не независимыми государствами. Белоруссия и Украина в значительной мере находились посередине как между поляками и русскими, так и между немцами и русскими, напрямую были составными частями этих государств. Опыт государственности очень небольшой. В случае с Молдавией – это в территориальном отношении очень небольшое государство, но и бывшее составной частью Румынии. Фактически и государственность для Молдавии – это что-то новое. И Кавказ, за исключением совсем небольшого периода после Первой мировой войны, фактически был или составной частью Турции, или составной частью Персии, или составной частью Российской империи. Своего рода совсем молодые государства.
Если мы сегодня говорим о неразрешимых конфликтах в Европе, то в основе их — страны-члены Восточного партнёрства. Это конфликт в Приднестровье – между Молдавией и Приднестровьем. Это кровавый конфликт между Арменией и Азербайджаном за принадлежность Нагорного Карабаха, это проблемы между Грузией и Россией, и между сепаратистскими регионами Грузии: Абхазией и Южной Осетией. На самом деле ни один из этих конфликтов к данному моменту с каким-то потенциалом так и не разрешён, несмотря на то, что когда-то, к примеру, Приднестровский конфликт считался условно наиболее простым. В данный момент вообще не видно, что там имеется возможность восстановить территориальную целостность Молдавии.
Третья огромная проблема – эти страны являются бедными государствами. Однако, если мы посмотрим на Европу, то Молдавия считается наиболее бедным государством. Если же взглянуть на Украину, то в 1991 году ВВП Украины и ВВП Польши, можно сказать, были в целом схожими. Сейчас ВВП Польши в три раза больше. Если взять Белоруссию, которую условно принято считать своего рода историей экономического успеха, то её промышленность в значительной мере зависима от дешёвых энергетических ресурсов России. Это означает: пока удаётся достигнуть договорённости с Россией, до тех пор белорусам фактически и удастся поддерживать социальную стабильность. В Грузии, скажем так, примерно – 15 % безработица, а скрытая безработица — 50%. Если взять Азербайджан, то это может показаться условно какой-то историей успеха, но представим себе, что было бы, если бы там не было нефтяных и газовых ресурсов? Ситуация была бы не лучше и не хуже, чем в других местах. И Армения, будучи страной без дипломатических отношений с двумя из четырёх соседних государств – Турцией и Азербайджаном.
Одним слово можно сказать, что все эти государства в значительной степени находятся в поисках своей экономической модели; если мы опять же посмотрим на то, что сегодня происходит на Украине, эти протесты против украинской власти, — они являются следствием весьма горькой экономики правительства Украины.
И последнее, что является общим, несмотря на то, что все эти государства сгруппированы вместе под названием «Восточное партнёрство», это огромная проблема, что между ними очень мало имеется того, что бы их связывало. Можно разделить эти государства на две большие группы: Белоруссия, Украина, Молдавия и Кавказ, и как мы посмотрим – этнически, политически и т.д. Да, белорусы и украинцы эвентуально достаточно близки этнически, но в ином отношении, исключая какую-то историю, будучи вместе в рамках какого-то единого государства, имеется очень мало того, что бы связывало их вместе.
И это опять же то отличие, которое было тогда, когда страны Балтии вступали в Европейский союз, было очень много торговых, политических, экономических и иных контактов между государствами Центральной Европы и между ними самими. А между этими государствами контактов очень мало. Но что в значительной мере создаёт проблемы, так это разные точки зрения среди стран-членов Европейского союза, — что значит «Восточное партнёрство».
Имеются более активные государства – это Швеция, Польша, Литва, которые фактически были наиболее активными государствами, также поддерживая подписание ассоциативного договора с Украиной. Сейчас они очень активны на дипломатическом фронте. Вторая группа, которая, по-моему, поддерживает Восточное партнёрство, но, быть может, не столь активна, — это Латвия, Эстония, Чехия, Словакия. Третья группа, это такие довольно уникальные страны как Германия, Соединённое Королевство, которые не против установления более тесных отношений с Восточным партнёрством, но в основном, хотя бы те же немцы, пытаются установить баланс между Восточным и Южным партнёрствами. Четвертая группа – это государства, для которых фактически Восточное партнёрство неинтересно, но они не готовы его блокировать, я бы причислил к ним Австрию, Финляндию, Данию.
И потом идут так называемые государства, основу которых составляют страны Средиземноморья, которые боятся, что по каким-либо причинам политическое и экономическое внимание может быть больше посвящено странам Восточного партнёрства, а не Южного партнёрства. И, конечно, своего рода точка отсчёта во всём этом, если мы посмотрим на то, что происходит в таких государствах как Египет, Ливия, Тунис, что напрямую касается, к примеру, Италии, Мальты, Греции, становится ясно, что их центр тяжести более обращён на Южное партнёрство.
Следует иметь в виду, что у этих государств имеются очень тесные отношения с Россией. В этом случае, например, Греция, Кипр, Италия, которые ни в коем случае, если мы посмотрим на тот же самый Вильнюсский саммит, не хотят испортить свои отношения с Россией, в обмен на Восточное партнёрство.
Здесь я немного коснусь России – очень существенного игрока в контексте Восточного партнёрства. России было предложено стать членом Восточного партнёрства. Она отказалась. И частично это можно понять, ибо Россия – это очень огромное государство со своим историческим опытом, она, наиболее вероятно, не хотела быть вместе в этой группке, что было бы 6+1 или 7. Но эти государства, которые находятся между Европейским союзом и Россией, что никак нельзя отрицать, очень важны для России.
Во-первых, что ни в коем случае нельзя было бы списать, это культурно-исторические ментальные связи, особенно с Белоруссией и Украиной. Это чувство общности части совместной истории. Разного рода интеллектуалам, исследователям очень трудно акцептировать независимость Белоруссии, Украины, с учётом того очевидного факта, что исторические связи очень-очень тесные.
Во-вторых, это то, что Россия предлагает альтернативный геополитический проект – Евразийский экономический союз, который в значительной мере она не видит без Украины. В данный момент у Белоруссии, Казахстана есть желание к нему присоединиться, ещё осталась Армения. Но без Украины проект Евразийского экономического союза для России или Путина не особенно интересен. В результате, здесь очень сильно сталкивается интерес ЕС и России. И Россия рассматривает Восточное партнёрство, в основном, исходя из собственных геополитических категорий.
Но Европа не собирается бороться с Россией за геополитическое влияние. В результате политика ЕС фактически априори, стратегически не очень ориентирована на эти государства, если получится — то получится, не получится – не получится. Но это отличие, которое имеется в плане мышления Евросоюза и России, оно открывает этот взгляд на Восточное партнёрство. Сегодня, если мы снова коснёмся той же самой ситуации на Украине, то огромная проблема состоит в том, что у Европы нет ни ресурсов, ни огромных интересов, ни стратегии, как разрешить этот украинский кризис.
Пока в случае с Россией имеются большие опасения и страх потерять в какой-то мере Украину геополитически. В связи с чем имеются два конфликтных интереса. И фактически, что, по моему мнению, сейчас сделано в связи с президентством Латвии в ЕС, у нас состоится саммит в мае 2015 года. И я полагаю, что в отличие от Литвы прогнозировать, что произойдёт на саммите 2015 года очень трудно.
Что происходит с Грузией, с Молдавией? Можно сказать, это общая мысль, которая имеется среди различных исследователей, среди стран Запада, стран ЕС. Это то, что после Олимпийских игр в Сочи, в интересах России отговорить Грузию и Молдавию от подписания ассоциативного договора, и инструментов для этого имеется достаточно много. В случае Молдавией – это энергетическая зависимость, в случае Грузии таковой не имеется, так как они получают энергоресурсы из Азербайджана. Конфликты, возможные провокации на границе, которые могли бы остановить эти государства, экономические эмбарго. Но, быть может, в случае с Грузией, уже зашло так далеко, что политэкономический фактор там больше почти не работает.
Но в отношении Молдавии всё же это может быть болезненно. Работающим в России мигрантам, им можно угрожать, каким-то образом нарушив визовый режим или же отказав им в виде на жительство в России, — этим им можно угрожать — хотя бы возможностью послать их домой. Представьте себе, что случится, если в Кишиневе сейчас появится 100 тысяч человек из России, озлобленных на мир. У правительства Молдавии нет идей, как это всё решить.
И, как я уже упоминал, я действительно не верю, что в целом у Европейского союза имеются огромные возможности повлиять на эти процессы, в результате чего можно было бы сказать, что Грузия с Молдавией это давление выдержат, на четвёртый день договор будет подписан. В целом это какая-то новая страница в отношениях с Европейским союзом.
Может быть и противоположный результат в отношении подписания этих договоров с Европейским союзом, что подписания не будет. И тогда возникнет огромный вопрос, что же происходит с Восточным партнёрством как таковым. Если ни одна из стран не желает сближения с Европейским союзом, тогда действительно возникает вопрос, что мы будем делать дальше со всем этим. И вместе с тем я считаю, что латвийские энтузиасты, безусловно, имеются, чтобы этот саммит каким-то образом, можно сказать, стал бы новой страницей в диалоге между странами-членами Восточного партнёрства и странами-членами Европейского союза.
Да, действительно у Рижского саммита 2015 года имеются огромные проблемы… И снова, возвращаясь к России, что, по моему мнению, ожидает наше президентство, — это достаточно тяжёлый год, отношения, как я уже упоминал, отношения Восточного партнёрства как таковые. Мы видим, что произошло в отношениях между Россией и Литвой, это весьма дискуссионный вопрос. Связан ли он или же не связан напрямую с Восточным партнёрством – версии выдвигаются очень разные. Во-вторых, это то, чтобы эта инициатива и платформа не стала бы каким-то полем конфронтации между Восточным партнёрством и Россией, и между Латвией и Россией. В-третьих, чтобы нам удалось также, беря во внимание интересы стран-членов Восточного партнёрства, ближе придвинуть, ибо эта красная линия, о чём мы всегда говорили, — у государств должен быть свободный выбор будущего, и те государства, в данном случае Молдавия и Грузия, которые сейчас желают сближения с Европейским союзом, если у них имеется такой интерес, то нам надо дать им такой шанс.
И в то же самое время мы готовы настолько далеко устанавливать отношения с Азербайджаном, Арменией или Украиной, насколько они желают формировать партнёрство с Европейским союзом. Огромный блок, который был бы для президентства Латвии в ЕС как консенсус успеха среди самих стран-членов Европейского союза. И без сомнения, чтобы всё же это наше президентство оказалось бы удачным, очень важно, чтобы у нас было бы сколько-нибудь единое видение, что имеется у Франции, Италии, Германии, Польши, на более высоком или низком уровне.
Диалог между Европейским союзом и Россией двусторонний, а в отношении Восточного партнёрства этот диалог очень трудно прогнозируемый, и Латвия на него повлиять не может. В связи с этим, имея в виду те глубокие стратегически различные интересы, нельзя исключить, что эта конфронтация между Европейским союзом и Россией продолжится не только в этом, но и в следующем году. И в данный момент в Европе очень популярна тема, что надо вовлечь Россию, однако же нет идеи, как это сделать. И, конечно, это может оказать большое влияние на президентство Латвии в ЕС.
Справка «NewsBalt». Юрис Пойканс, 39 лет. Посол Восточного партнёрства Министерства иностранных дел Латвии. 10 лет назад Пойканс, будучи первым секретарём посольства Латвии в Москве, попал в «Шпионский скандал». Дипломат был объявлен персоной нон-грата и выдворен из России за «деятельность, несовместимую со статусом дипломата и наносящую ущерб интересам Российской Федерации». По данным СМИ, Пойканс проявлял интерес к неформальным московским группировкам («Кровь и честь», «Объединенные бригады – 88»), открыто поддерживающих шествия бывших эсэсовцев в Риге.