Несколько дней назад посмотрел любопытное видео, где коллега Андрей Выползов обсуждает с тремя польскими панами-товарищами жизненно актуальную для поляков тему перспективного переименования Калининграда. И это видео, вернее, срежиссированное поведение польских «экспертов-специалистов» при обсуждении темы планируемой смены названия столицы Янтарного края напомнило мне похожий случай, который в 1992 или 1993 году случился со мной.
Тогда, за ужином в кафе Варшавы, два пана и одна пани Эва начали обсуждать тему возможного переименования Бреста. Это обсуждение выглядело ненавязчиво, даже полушутливо, и, как показалось мне тогда, осмысленно.
Пани Эва первой начала разговор о переименовании и предложила свой вариант нового имени Бреста – Бжэсць, но тут же улыбаясь добавила, что это чересчур, мол, это позиция стопроцентной польки. Первый пан расхваливал возможное будущее название города – Брест-Литовский, но при этом отмечал, что такое красивое и исторически оправданное имя делает белорусский/ятвяжский город зависимым от Литвы. И добавлял, что ему, как истинному поляку, это не понравится. Второй же пан предложил компромиссный вариант – переименовать Брест или в белорусское Берестье (Бярэсце), или в ятвяжский Бересть (Бэрысть). И при этом он очень услужливо сказал, что, мол, такой вариант пану ятвягу из Белоруссии должен понравиться.
На прощание, после разговоров на другие темы, пани Эва напомнила о теме переименования Бреста и посоветовала мне, как тогдашнему издателю ятвяжской газеты «Збудiнне» («Пробуждение»), обсудить эту интересную тему на страницах газеты.
Предложенная поляками идея меня тогда заинтересовала, я не усмотрел в ней подвоха/подтекста и был готов по приезду в Минск поднять её на страницах газеты. Но… Буквально на следующий день у меня появилась неожиданная возможность понять глубокий подвох/подтекст темы переименования одной из столиц Етвязи, города – славного Брестской крепостью и символизирующего советский патриотизм.
Ещё одна авторитетная пани, активистка «Солидарности», не оставляла попыток или склонить меня и руководимое мной Ятвяжское движение в пропольский контект, или же натравить меня и Ятвяжское движение против белорусского и литовского национальных течений. В разговоре с ней я обмолвился о вчерашнем обсуждении темы переименования Бреста, на что она выдала неожиданное:
– Один из тех панов есть очень важный идеолог, есть классный специалист информационных войн.
И откровенно расшифровала мне суть предложенной двумя панами и пани Эвой идеи, как умелую информационную технологию: – замена Бреста на Берестье или Бересть поможет предать забвению память о событиях Брестской крепости.
И тогда же она добавила, что было бы неплохо взбудоражить и общественное мнение Калининграда рассуждениями о переименовании города, но не в немецкий Кёнигсберг, а, например, в нейтральный Кантоград!
Глядя видео с участием Андрея Выползова, где один из его польских собеседников предлагал столицу Янтарного края переименовать в Кантоград, я словно окунулся в события двадцатилетней давности и понял, что технологии наших заклятых друзей с тех пор не поменялись.
Но если до недавнего времени в Калининграде будировались только варианты немецкого Кёнигсберга и литовского Каралявичюса, то теперь, наряду с ними, появились и польский вариант Крулевца, и нейтральный – Кантограда.
Для чего всё это делается? Ответ на этот вопрос находится быстро и просто, когда задумываешься о том, кем это делается/инспирируется. Да, все эти инициативы по переименованию Калининграда имеют побудителей/заказчиков в Германии, в Литве, а теперь и в Польше!
Почему же иностранцев так волнует, так беспокоит название нашего города? И ответ на эти вопросы приходит сам по себе: тема переименования столицы Янтарного края, носящей имя советского (читай: российского!) государственного деятеля Михаила Калинина, это и попытка его десоветизации (вырывания из российского контекста), и попытка… хаотизации общественного мнения калининградцев.
А говоря современными терминами, показавшими свою эффективность на событиях в Сирии, в Ливии, в Египте, на Украине, — это попытка создания управляемого хаоса в сфере общественного мнения Калининграда и области.
Давайте задумаемся: а зачем нам, живущим в Бресте или Калининграде, менять названия своих городов? Что нам это даст? Какая нам всем, а не отдельным лоббистам, от этого польза? Никакого смысла и пользы в переименовании Калининграда ни в Кёнигсберг, ни в Кантоград нет.
Ещё можно допустить не переименование, а возвращение городу его исконного древнерусского (ятвяжского) имени Твангост. Но об этом варианте инспираторы дискуссий о переименовании Калининграда не заикаются, наоборот, этот вариант всячески замалчивают.
И на что указывает такая позиция пронемецко-пролитовско-пропольских переименовальщиков? Указывает на их желание сделать город менее русским! Вполне вероятно, что эти пронемецко-пролитовско-пропольские переименовальщики уже являются европейскими гастербайтерами в Калининграде: здесь работают, здесь зарабатывают деньги, а основной свой дом имеют в Европе. Вот и тянут они за собой в Европу и название города, не спросив разрешения у тех, кто намерен иметь родной дом для себя и своих детей в Калининграде. Этакий идейный «галицкий синдром» в начальном действии на российской земле!
И коль тема переименования Калининграда снова актуализирована, то предлагаю в этой вынужденной дискуссии использовать и информацию о древнерусском (ятвяжском) названии столицы Янтарного края – Твангосте. Ниже предлагаемый материал – это публицистический результат моего тридцатилетнего научного, исторического и лингвистического, исследования.
Твангост, Губино(в), Русь-матерь, Тапов, Тыльгост, Городня, Лыко, Лужа, Варшева…
Для восстановления/реконструкции ятвяжских (древнерусских) названий городов Северной Етвязи – нынешней Калининградской области и соседней польской Варминии – мной использованы и документальные упоминания этих названий на латыни, русском, идиш, польском и немецком языках, и методы лингвистической сравнительной реконструкции, когда сопоставлялись русские, немецкие/идиш, польские и другие формы топонимов.
Начнём с древнерусского названия курортного города Светлогорска Калининградской области. Ватиканские/тевтонские источники сохранили нам указание на его латинское название со времён оккупации ятвяжского города орденом Священной Римской империи в 13-м веке – Ruse-mater/Ruse-moter. Написание второго слова (mater/moter) в названии города и через «а», и через «о» вполне допустимо отнести на описку летописца – дальнейшее объяснение этимологии названия города тому подтверждение.
Мы хорошо знаем немецкое диалектное, вернее, идиш название Светлогорска во времена Прусского королевства – Раушен/Рушен. Немецкий язык, даже его многочисленные диалекты, убедительно не объясняют немецкую этимологию названия города. Попытки объяснить название города через литовский язык ещё менее убедительны, так как самого литовского языка в 13-м веке в природе не существовало!
Но если мы обратимся к идиш, то этимология названия города немного проясняется: раушен/рушен означает русское. И в переводе с латыни Ruse- также означает русское. Но есть кроме двух – идиш и латинского – свидетельств того, что в основе древнерусского названия Светлогорска лежит указание на русское, и свидетельство третье – польское: вплоть до 19-го столетия на польских картах тогдашний прусский Раушен/Рушен назывался Ruskowo, что в переводе означает Русское!
Нынешние польские городки Эльк и Ломжа в древнерусских источниках называются Лыко и Лужа. На что это указывает? А на то, что и во времена Ятвяжской Руси, и во времена Тевтонского ордена, и даже во времена раннего Прусского королевства названия здешних городов были никакие не балтийские, а были именно русские/славянские!
Для того, чтобы русскоязычному читателю было более понятно закономерное различие русского и польского вариантов общих славянских слов, приведу такой пример. Там, где у поляков пишется/звучит «он/ом», у русских, как правило, пишется/звучит «у»: мондры – мудрый, ломжа – лужа, гомба – губа… Здесь следует учитывать не только литературный польский язык, но и его диалекты.
А теперь переходим к анализу/реконструкции древнерусского названия одной из последних столиц Етвязи (до 1283 года) – Губино(ва), известного по немецким источникам как Гумбиннен, а по польским, как Гомбин/Гомбинен, а ныне носящего имя – Гусев. На южной Етвязи (Брестская область), где в первозданном виде сохранились говоры ятвяжского варианта древнерусского языка, форма слова «губина/губына» означает понятие: «одна губа». Словом «губына» на южной Етвязи до сих пор называется не только часть лица, но и, например, часть леса (в окрестностях деревни Огдемер Дрогичинского района) – Губа/Губына.
Топоним Гумбиннен не этимологизируется ни через идиш, ни через немецкий языки. А вот факт польского написания/произнесения средневекового названия Гусева – Гомбин/Гомбинен – красноречиво указывает на русскую/славянскую основу названия, где корнем является «гомб-» – «губ».
Сказать однозначно, как звучало древнерусское имя Гусева во времена и Ятвяжской Руси, и Тевтонского ордена сложно, оно могло звучать и Губинов, и Губино/Губина. Факт превращения ятвяжского названия нынешнего Гвардейска – Тапов – в немецкое Тапяу, позволяет склоняться к названию Губинов, а факт превращения ятвяжского названия Лыко в Эльк позволяет склоняться к названию Губино или даже к Губина.
Попробуем реконструировать и древнерусское название нынешнего городка Железнодорожный Правдинского района, называвшегося в прусские времена – Гердауэн. Прозрачной и убедительной идиш или немецкой этимологии прусское название города не имеет. Учитывая тот факт, что подавляющее большинство прусских топонимов – это переделанные на немецкий лад ятвяжские топонимы, то попытаемся восстановить с помощью ятвяжского языка и древнерусских топонимических аналогий русское название этого города.
В немецком корне «герд-» чётко просматривается и русская форма – «город». Если обратиться к древнерусской аналогии, то мы увидим, что название города Гродно, звучащее по-белорусски Городня, в Лаврентьевской летописи указывалось как Городен, а в латинских источниках, как Герден. На землях и Ятвяжской Руси, и Русской Литвы было много населённых пунктов с аналогичными названиями – Городня, Городная… Поэтому вполне допустимыми будут следующие формы древнерусского названия Железнодорожного/Гердауэна – Городня или Городная.
Что же касается ятвяжской/древнерусской формы названия современного Советска – Тыльгост, то здесь всё гораздо проще. На то, что немецкая форма названия Тильзит происходит от местного Тыльгост/Тыльгест, указывают и существующие до сих пор здесь топонимы с литовским окрасом Тыльжест и Тыльжа!
А теперь обратимся к ятвяжскому/древнерусскому названию Калининграда – Твангосту. Но сначала немного истории столицы Янтарного края, известной миру как город четырех имен: Твангост-Альтштадт-Кёнигсберг-Калининград.
Твангост – первое название Калининграда предположительно самое позднее с 860 года и до конца 13 века. После захвата в 1255 году столицы Северной Етвязи – Твангоста крестоносцы возвели на Княжьей горе рядом с ятвяжской чолотвердью (стольным городом) тевтонскую крепость Regiomontum/Княжья гора, вокруг которой образовалось поселение немецких и иудейских колонистов Штайндамм, пришедших сюда вслед за ватиканскими крестоносцами Тевтонского ордена.
Это поселение вместе с крепостью, построенной на месте захоронения ятвяжской знати, и костёлом, построенным вероятнее всего на месте православной церкви или часовни, было уничтожено восставшими ятвягами (второе прусское восстание) и пришедшими им на помощь дружинами князя Русской Литвы Минды в 1262 году.
Позже, прежде всего, после окончательного подчинения всех земель Северной Етвязи власти ордена тевтонов в 1283 году, вокруг восстановленной крепости Regiomontum/Кёнигсберг началась активная городская застройка. Новое окрестное поселение вокруг замка в Твангосте стало называться (нам известно по доступным источникам только его немецкое или идиш название) – Альтштадт. И это название – Альтштадт (старый город) – закрепилось за окрестным поселением вокруг крепости только после возникновения в 1300 году на месте центральной части Твангоста (располагался на восточном берегу ручья, протекавшим от нижнего пруда до Преголи) нового соседнего с Альтштадтом поселения – Нойштадт.
(Идиш или немецкое название «нового города» у местного населения, среди которого были и принявшие власть ордена ятвяги, не приживается, и в итоге, новый город естественным образом обретает свое идиш или немецкое имя на ятвяжской основе – Лёбенихт. Предполагается, что Лёбенихт (Ливенихт) получил свое название от соседнего ручья Ливый (Левый), протекавшего слева от центральной части тверди Твангост).
Здесь следует сделать небольшое объяснение. В 13-м веке немецкого языка, в отличие от латыни или русского, не существовало, немецкий язык сформировался только к 16-му столетию. Но в 13-м веке уже существовал идиш – язык, в основе которого лежит немецко-русская грамматическая составляющая! Именно этот немецко-русский язык – идиш – и был обиходным языком иудейского вероисповедования на западных землях Русского мира, в том числе и в северной части Ятвяжской Руси, оккупированной в 13-м веке ватиканскими захватчиками. А вот государственным языком Тевтонского ордена, обосновавшегося на Северной Етвязи, была латынь, на которой писались официальные и деловые документы, правилось в костелах, велось обучение и в костёлно-приходских школах и в других учебных заведениях… Следует помнить и о том, что немецкоязычное лютеранство, сформировавшееся в Баварии только к 1522-4 годам, на Северной Етвязи стало распространяться с момента изгнания отсюда Тевтонского ордена и создания Прусского княжества (герцогства) в 1525 году.
Таким образом, с начала 14-го века город Калининград, вернее его центральная часть, носит свое второе название – Альтштадт. Но законные городские права Альтштадт получает только в 1386 году. И с этим идиш или немецким названием города еще следует хорошо разобраться, обратившись к латинским анналам того времени! Дело в том, что немцами в 19 столетии история Северной Етвязи/Восточной Пруссии была переписана в вольном изложении. И чтобы добраться до истины, придется перепроверить все исторические источники того времени…
В 1327 году южнее Альтштадта – на острове Книпов – возникает первоначально альтштадская еврейская слобода (вилька, вильня, волынь) Кныпов, с 1333 года получившая статус города с идиш или немецким названием Pregelmünde. Но это название в народе также не приживается и постепенно за городом закрепляется его прежнее ятвяжское имя в онемеченной или идиш форме – Кнайпхоф. А сама еврейская слобода на острове Книпов через столетия превращается в немецко-прусский городок, в котором, вероятнее всего, на месте православного храма строится главный костел региона – кафедральный, в 16-м веке жестоко отобранный у католиков и превращённый в лютеранскую кирху.
В 1724 году три немецко-прусских города – Альштадт, Лёбенихт и Кнайпхоф – объединяются, и разросшийся тройственный город с центральной частью в Альтштадте получает свое третье название – Кёнигсберг. До этого же Кёнигсбергом назывался в основном только сначала тевтонский, а затем королевский замок. И здесь следует подумать о том: правильным ли будет называть замок королевским относительно периода Тевтонского ордена, ведь у тевтонов королей-то не существовало? Королевским замок стал называться только со времен возникновения Прусского королевства в 16-м веке. А до этого он носил своё первоначальное имя, зафиксированное в латинском названии Regiomontum/Княжья гора.
В 1945 году Северную Етвязь с её главным городом освобождают от немецко-фашистских войск. И бывший Твангост вместе с северными землями Восточной Пруссии возвращается в Русский мир – становится областью СССР/России. В 1946 году город получает своё четвёртое, нынешнее, название – Калининград.
История Твангоста – Альтштадта – Кёнигсберга – Калининграда насчитывает более 1154 года.
Под именем Твангост город был известен более 440 лет, под именем Альтштадт – не более 424 года, под именем Кёнигсберг – 222 года, и под именем Калининград город живет уже 68 год.
Латинские источники сохранили нам разные формы ятвяжского/дотевтонского названия Калининграда – Твангоста: это и Tuwangste, и Twangste, и Twangeste…
Ни немецкие лингвисты, ни польские особенно не обращали внимания на древнерусское название главного города Северной Етвязи/Восточной Пруссии, тем более, они не пытались прояснить этимологию этого интересного топонима. Но зато топоним Твангост, известный ещё во времена до возникновения литовского языка, взялись этимологизировать на своем языке литовцы. Корень «тван-» они расшифровали с помощью литовского языка, как «болотистая земля». И с такой этимологией литовцев отчасти можно согласиться. Да, основа названия города Твангост – «твань» означает «болотистую землю», но не согласно литовскому языку, а согласно языку русскому: до сих пор на Южной Етвязи (Брестчина, западная Гомельщина, северные Волынь и Ровенщина) болотистая местность называется по-русски: твань!
Ну а вторая часть – «-гост» – в названии города характерна для многих городов Русского мира времен Древнерусского государства, это и Старогост (Ольденбург), это и Погост…
Здесь будет не лишним отметить и тот факт, что в польском языке составная часть слова «-гост» в названии города могла трансформироваться в форму «-гощ», как это случилось в названии города Быдгощ. Поэтому польское звучание ятвяжского топонима Твангост могло бы выглядеть следующим образом – Твангощ!
Ну и в заключение сегодняшнего лингвистического обзора Ятвяжской Руси назовем исконное, ятвяжское, имя нынешней столицы Польши Варшавы – Варшева. Да-да, именно так на сохранявшихся до 19-го века древнерусских говорах вокруг этого города и соседнего ятвяжского городка Бреста (Куявского) произносилось название нынешней польской столицы, а ранее срединной ятвяжской тверди – Варшева.