Не так давно президент Литвы Даля Грибаускайте инициировала создание специальной программы интеграции русского и польского нацменьшинств, компактно проживающих на востоке Литвы. Глава прибалтийского государства напомнила, что подобная программа работала сразу после провозглашения независимости, и это помогло развитию регионов, где доминируют представители того или иного национального меньшинства.
— Увы, некоторое время спустя мы решили, что это более не нужно, а сейчас, когда в геополитическом отношении этот регион становится весьма чувствительным, если в него не инвестируем мы, то это сделают другие, — объяснила Грибаускайте.
Большинство литовских экспертов видит корень проблемы не в пресловутом усилении «руки Кремля», а в деятельности «Избирательной акции поляков Литвы», вышвырнутой её партнёрами из правящей коалиции. Польскую партию обвиняют в «критической настроенности к украинским властям» и в «более благосклонном, по сравнению с центральными властями Литвы, отношении к действиям России».
Во сколько литовским налогоплательщикам (как этническим литовцам, так и «тутэйшим» полякам и русским) обойдётся очередная инициатива Грибаускайте, доподлинно никому неизвестно. Можно с уверенностью сказать лишь, что сумма эта будет довольно значительной (даже в приходящих на смену литу евро), и что никакой пользы тем, под кого эта программа будет создаваться, она не принесёт. Зато (и в этом можно нисколько не сомневаться) она принесёт большую материальную пользу различным клеркам из курирующих нацменьшинства ведомств, включая, конечно же, «главного куратора» в лице Департамента госбезопасности Литвы.
Тут стоило бы напомнить госпоже президенту (которая после провозглашения восстановления независимости Литвы в марте 1990 года продолжала читать лекции слушателям Высшей партийной школы), что в ту пору большинство проживавших в республике русских и поляков даже не надо было финансово поддерживать: во многих случаях они едва ли не более активно, чем их соседи-литовцы, участвовали в митингах в поддержку этой самой независимости! Даже десять лет спустя на нужды почти трёхсот тысяч русских жителей Литвы выделялось 40 тысяч литов в год. По меткому признанию одного из местных активистов, если разделить эти средства между всеми поровну, каждому хватило бы ровно на один коробок спичек.
Сейчас русских в свободной и независимой Литве — вдвое меньше: по сравнению с данными последней советской (т.е., «оккупационной») переписи населения 1989 года, их число сократилось на 49%: если точнее, то с 344,5 тыс. в 1989-м до 176,9 тыс. в 2011-м. Лишь за первое свободное десятилетие (1989-2001) численность литовских русских снизилась на 36,2% — притом, что общая численность населения за тот же период сократилась на 5%, а этнических литовцев — всего на 1%!
Естественно, что с уменьшением числа этнических русских в Литве число детей, получающих образование на русском, с начала 90-х уменьшилось втрое. Даже в русских школах экзамен по родному языку не входит в список обязательных для аттестата зрелости. Родители, стремясь к овладению их чадами «государственным» литовским языком в совершенстве, всё чаще отдают своих детей в литовские детские сады и школы. Это влияет на сокращение количества учеников в русских школах и, соответственно, на уменьшение числа самих школ.
Многие исследователи отмечают, что русский перестаёт быть в Литве «языком повседневного общения». В результате мы имеем социальный отрыв русских Литвы от других (прежде всего, литовской) этнических групп. Налицо признаки социальной изоляции. Русские Литвы в большей, чем представители любой другой этнической группы, мере ощущают чувство дискриминации, гораздо хуже оценивают своё социальное положение и свои перспективы на будущее.
Если же посмотреть на эту проблему со стороны литовских властей, то увидим, в частности: полное отсутствие у местной политической «элиты» внимания к политике «интеграции» (которую в Литве принято понимать как добровольно-принудительную ассимиляцию) этнических меньшинств, незавершённость литовской правовой базы, отсутствие у представителей меньшинств своего представительства в органах власти, сложности в межведомственном сотрудничестве в ходе осуществления «интеграционных» программ, ну, и прежде всего, доминирующее в среде литовских политиков мнение о том, что проблема «интеграции» этнических меньшинств была успешно «решена» в 1989-м году с принятием закона (кстати, Литовской ССР!) о гражданстве, и что этнические группы не должны существенно отличаться от «большинства» общества.
Официальные власти, частично признавая существующие проблемы, как правило, объясняют их наличие наследием «проклятой советской оккупации» и слишком непродолжительным периодом существования независимого литовского государства.
По утверждению выпускника вильнюсской Высшей партийной школы, а затем инструктора Ленинского райкома и отдела культуры ЦК Компартии Литвы Гедиминаса Киркиласа, причина отсутствия в Литве проблемы пресловутых «неграждан» лежит в лояльности русскоязычного населения Литвы и в автоматическом предоставлении гражданства по так называемому «нулевому варианту» в начале 90-х:
— Дело не в том, что русских в Литве меньше, чем в Латвии. Дело, скорее, в том, что община русскоязычного населения в Литве — не советская. Наша русскоязычная община очень старая, в основном, это православные ортодоксы (Киркилас имеет в виду староверов, которых в странах Прибалтики, в отличие от «обычных русских» ныне принято считать «автохтонным» меньшинством. — «НьюсБалт»), которых высылали из царской империи на окраины. Здесь с середины XVIII-го века многие из них интегрировались настолько, что вы уже их не отличите от литовцев. Это немного другая община и она создаёт основу русских в Литве. Тех русских, которые приехали во время советской оккупации, у нас немного. Литва не нуждается в программах интеграции — наши русские сразу же получили гражданство по «нулевому варианту». Более того, почти вся русская община всегда говорила по-литовски, даже когда официальным языком в Литве был русский язык.
Действительно, на самых первых порах новейшей литовской независимости «русский вопрос» имел первостепенное значение, поскольку властям новообразованного государства поддержка проводившихся тогда экономических и социальных реформ была жизненно важна со стороны именно русского нацменьшинства. Тем не менее, в последующие годы (главным образом, на фоне благоприятных оценок «нулевого варианта» в России и мире) внимание к ним ослабло, и при формировании социальной политики о русских (равно как и всех остальных нацменьшинствах) вообще забыли. Кстати, по данным переписи 2001 г. 3,448,878 из 3,483,972 (или 99%) жителей Литвы являлись гражданами республики, 659 человек указали, что имеют двойное гражданство, 13,376 жителей Литвы являлись российскими подданными, и (внимание!) численность апатридов (лиц без гражданства) составила 10,531 человек. Через 10 лет такие «мелочи» уже никого не интересовали — а суть переписи 2011 года состояла единственно в …инвентаризации жилого фонда!
— Нацменовские старики однажды вымрут, а молодёжь уедет на историческую родину или за границу. Ну, чем не решение национального вопроса в «нужном» ключе?!, — задаётся риторическим вопросом лидер российских соотечественников Литвы Рафаэль Муксинов.
По его замечанию, творцы и исполнители «лучшей в мире» национальной политики Литвы полностью игнорируют в своей бурной «интеграционной» деятельности мнение самих нацменьшинств о её (этой политики) сущности.
Между тем, ни одна созданная этими нацменьшинствами партия (будь то «Избирательная акция поляков Литвы», «Союз русских Литвы» или «Русский альянс»), мягко говоря, не разделяет официальных оценок этой политики — а участники ежегодных конференций соотечественников неизменно принимают резолюции, в которых выражается «серьёзная озабоченность в связи с усиливающимися ассимиляционными тенденциями».