Разброд, взаимное недоверие и бесконечные склоки, царящие в среде русских общественных организаций Эстонии, давно уже стали притчей во языцех и предметом колких определений. Но – nihil novi sub sole – лет восемьдесят тому назад русское национальное меньшинство в Эстонии столкнулась с такой же проблемой. Постоянные разногласия сотрясали общественную жизнь и мешали консолидации русского населения.
К чести русских деятелей той поры, они смогли преодолеть личные амбиции и начать открытую дискуссию по наиболее острым темам. В течение 1930 года на страницах популярной таллинской газеты «Вести дня» развернулось острое и в тоже время корректное обсуждение вопросов объединения русского меньшинства. Дискуссия началась с подачи редакции самого издания, которое выступало в качестве независимого арбитра и миротворца.
В ходе нескольких интервью виднейшие русские общественные деятели смогли высказать своё мнение в отношении проблем, стоящих на пути объединения русского населения. Свои мысли на этот счёт озвучили такие политические «зубры» русского меньшинства довоенной Эстонии как Янсон, Шиллинг, Кленский (родной дед известного в Эстонии общественного деятели Димитрия Кленского. – «НьюсБалт»), Сорокин и многие другие.
Сегодня эти слова, сказанные многие десятилетия назад, не утратили своего смысла и звучат как назидание современным деятелям русского населения Эстонской республики. Подшивку эстонской газеты для читателей «НьюсБалт» полистал Александр Котов из культурно-просветительского и спортивного общества «Витязь» (Таллин).
«Действительно, есть у некоторых общественников грех считать себя «непогрешимыми» и не допускать возможности, что у других могут быть дельные и толковые идеи», — отмечал в интервью «Вестей дня» А. А. Егоров, председатель общества «Русский дом» и гласный городской думы Ревеля (так с 1219 по 1917 гг. назывался сегодняшний Таллин).
По мнению Егорова, который от души приветствовал «зародившуюся идею объединения всех русских», тогдашние противники на общественном поле должны были поступиться своими «непогрешимостями» ради общей для всех цели — вопросов «нашего быта, языка, религии и культуры».
Эту мысль продолжил С. Д. Кленский — председатель правления русской крестьянской трудовой партии, председатель общества «Святогор», член Везенбергского уездного самоуправления и гласный Нарвской городской думы. Сергей Дмитриевич призывал русских «наконец понять», что есть ценности, стоящие выше различных партийных интересов и они достижимы лишь при том условии, «что будет отброшена смрадная политика отдельных лиц, и мы освободимся, наконец, от грязи эгоистических стремлений».
Не менее критично высказывался на страницах газеты лидер русских социалистов, первый русский национальный секретарь, основатель Союза русских просветительных и благотворительных обществ и автор идеи «Дней русского просвещения» в Эстонии А. К. Янсон. По его словам, предыдущие 10 лет русские, в сущности, проспали, а «в течение долгих лет политическая атмосфера в русских кругах была до того была насыщена злобой, неприязнью…».
Алексей Кириллович со всей справедливостью отмечал, что без общего единения самого крупного меньшинства в Эстонии – русского, оно «никогда не будет иметь того влияния, которым оно могло бы пользоваться, и будет бессильно в своей политической работе». Развивая эту мысль, Янсон высказался о том, что «коль скоро будет достигнуто действительное объединение, — с русским меньшинством вынуждены будут считаться».
Тогдашний председатель правления Союза русских, просветительных и благотворительных обществ Е. И. Гильдебрандт также отмечал «ужасающий разброд» в сфере политического объединения, при этом отмечая немалые успехи в сфере культурной организации русского меньшинства.
Довоенная полемика о русском единении в Эстонии. Таллинская газета «Вести дня».
В ходе этой дискуссии прозвучали и первые конкретные идеи о формах и возможностях объединения русского меньшинства. Экс-министр по русским делам во Временном правительстве Эстонии, гласный Ревельской городской думы и один из основателей Русского национального союза (крупнейшая русская партия того времени. – «НьюсБалт») А. П. Сорокин предлагал создать представительство русского меньшинства из числа представителей имеющихся русских организаций. Создание подобного представительства на чисто выборном начале Сорокин не считал возможным, ссылаясь на невозможность «в данное время провести в жизнь для русских закон о культурной автономии»
Ещё большую конкретику идеи объединения русского меньшинства озвучил в своём интервью А. С. Пешков, директор Русской городской гимназии в Ревеле и товарищ председателя Русского центрального учительского союза. Пешков предлагал несколько вариантов объединения русского меньшинства, но наиболее удобной формой считал реорганизацию Русского национального союза путём введения в союз представителей всех русских организаций, от правых до социалистов. По мнению Пешкова «такой реформированный Национальный союз пользовался бы и надлежащим авторитетом и был бы, действительно, защитником всего русского населения не только в глазах русского меньшинства, но и государственного большинства».
К объединению сторонников различных партий призывал и многолетний председатель Русского центрального учительского союза и член епархиального совета Г. М. Алексеев. «Я глубоко убеждён, что все мы — и «правые», и «левые», и социалисты, и представители буржуазного класса, и «церковники», и «культурники» при добром, искреннем желании сможем найти общий язык для преодоления розни и для общей работы, — отмечал Алексеев. — Много есть общих всем нам ценностей, вокруг которых могли бы объединиться, независимо от того, будут ли эти ценности в области духовно-просветительской или культурно-экономической».
Алексеев справедливо отмечал, что в рядах деятелей русского национального меньшинства наличествует «вполне естественное для всякого человеческого общества разнообразие во взглядах и настроениях». В тоже время он усматривал среди этих же деятелей другое — «противоестественное, болезнетворное, разъедающее самые основы нашей жизни» явление, которое во многом процветает и в наши дни. «Явление это – рознь, взаимная нетерпимость, подозрительность, обоюдные обвинения то в «левом» уклоне, то в «буржуазности», — отмечал Алексеев.
«Насколько грозны симптомы распада и вражды в нашем обществе, настолько глубоко симптоматичными являются попытки объединения русской общественности… Целый ряд вопросов первостепенного жизненного значения получит безболезненное разрешение, если мы будем помнить, что дробление и узкая партийность для нас смертоносны, тогда как единение есть жизненный нерв нашего бытия в качестве национального меньшинства», — объективно подытоживал Алексеев.
«Мы должны положить конец этому и всегда помнить, что никто кроме нас самих, не выкует для нас нашего счастья», — призывал покончить с разногласиями епископ Иоанн, настоятель Псково-Печерского монастыря и член Государственного собрания от Русского национального союза.
«Сама жизнь в своей суровой современности настойчиво принуждает нас к объединению. Отдельные события у нас за последние годы показывают несомненный и непоправимый вред от наших разногласий, нашей партийности, борьбы наших мелких честолюбия и властолюбия, — рассуждал епископ Иоанн, — Мы из-за них постепенно теряем те возможности и права нашего должного и необходимого развития и расцвета, которые предоставлены нам законами нашей республики. Своим нежеланием использовать предоставленное нам — мы теряем самое уважение к себе».
Епископ совершенно справедливо отмечал, что «разность наших личных взглядов не должна нас разделять в делах общего национального блага и воспитания».
В заключение владыка Иоанн, со страницах печатного издания призывал «всех русских людей, которым дорога своя святая православная вера, своя национальная культура, своя общественно-политическая организованность, своя житейская самобытность – короче, всё своё родное русское – к полному объединению».
Русский национальный секретарь С. М. Шиллинг признавался, что «дружная согласованность работы всех русских общественных организаций на пользу всего русского населения Эстонии» является предметом его постоянных стремлений и заветной мечтой. Шиллинг также отмечал, что для ее достижения «важна не столько форма, сколько сущность – искреннее искание соглашения, взаимное понимание и доверие».
Наконец, член совета Русского национального союза и, как бы сказали сегодня – крупный предприниматель И. Е. Егоров констатировал, что объединение русского меньшинства требует взаимных уступок. «Ради общего дела эти уступки должны быть сделаны. Все мелкое, незначительное, преходящее, что нас до сих пор разъединяло, нужно оставить, забыть ради самого большого и самого главного: нашей принадлежности к великой русской нации», — резюмировал Егоров.
Таким образом, анкета, проведённая изданием «Вести дня» показала, что все круги русского общества на тот момент осознали необходимость объединения. Вскоре последовали и конкретные шаги. Состоялось несколько совещаний русских центральных организаций, на одном из которых было избрано особое бюро. Его главной задачей стало изыскание способов к проведению в жизнь идеи объединения русского населения.
Но, наступившая вскоре «эпоха молчания» и, как следствие, запрет любой политической деятельности смешали все карты в среде деятелей русского меньшинства. Реорганизованный к тому времени Русский национальный союз из политической партии вынужденно превратился в обычную общественную организацию. Окончательный крест не только на идее объединения русского населения, но и на всем укладе его жизни поставило «присоединение» Эстонии к СССР и последовавшие за этим драматические события.
Однако сегодня идея об единении русского населения республики звучит не менее актуально, чем восемь десятилетий назад, а призывы русских деятелей того времени стали своего рода историческим завещанием. И теперь перед нами стоит такой же жизненно важный вопрос- сумеем ли мы отбросить все расхождения «ради самого большого и самого главного»?