Политолог, доктор философских наук Лев Криштапович поделился с читателями «НьюсБалт» своими мыслями о необходимости создания учебника отечественной истории в неразрывной связи всех её периодов – досоветского, советского и постсоветского.
В современной отечественной литературе при описании Первой мировой войны доминирует логика возможности. И в этом заключается принципиальная ошибка тех литераторов, которые мыслят по принципу условного наклонения «что было бы, если это произошло бы так …». В силу этой логики реальный исторический процесс подменяется условной историей, что ведёт к мистификации исторических событий и не позволяет осуществить истинное прочтение отечественной истории во время Первой мировой войны.
Вот почему надо чётко понимать, что в науке важно не то, что можно мыслить, а то, что действительно мыслят, поэтому подлинное историческое знание следует искать не в логике возможности, а в логике действительности, т.е. в реальной, а не в условной истории. Возможно нечто или невозможно — это зависит от действительного исторического процесса, который в своем реальном развитии обнаруживает себя не как возможность, а как необходимость.
Проблема истинности исторического познания важна не только в отношении освещения событий Первой мировой войны, но в целом при изложении всей нашей отечественной истории. Именно поэтому президент России Владимир Путин своевременно поднял вопрос о необходимости создания объективного и патриотического учебника отечественной истории в неразрывной связи всех её периодов – досоветского, советского и постсоветского.
Как подчеркнул российский лидер, выступая в 2013 году перед участниками Валдайского клуба, «мы должны гордиться своей историей, и нам есть чем гордиться. Вся наша история без изъятий должна стать частью российской идентичности». А это означает, что реальную историю нельзя подменять условной, несостоявшейся историей.
В этом плане интересно проанализировать логику взаимосвязи между Первой мировой войной и Великой российской революцией 1917 года. Обычно эти два исторических события современные исследователи не только разрывают, но и абсолютно противопоставляют друг другу. Считается, что революция 1917 года «украла» победу у России в Первой мировой войне. Тем самым революция изображается как некое антироссийское, антиисторическое явление. Но такая гносеологическая позиция, разрывая единство отечественной истории, сама оказывается в ловушке антиисторизма, ибо исходит не из анализа реальных исторических событий, а из экстраполяции мироощущения внутренних и западных реакционных сил на революционные события 1917 года.
Историческая истина как раз заключается в том, что Великая российская революция является непосредственным следствием Первой мировой войны. Восстанавливая реальную взаимосвязь между этими историческими событиями, мы тем самым восстанавливаем логику реального процесса нашей объективной истории в данное время.
Тогда становится понятным, что революционные события 1917 года – это не какая-то мистическая конспирология, а результат накопившихся фундаментальных противоречий в российском государстве и обществе, реально проявившихся в ходе Первой мировой войны. И в результате на обломках Российской империи возникло новое Российское государство – РСФСР, которое представляло собой не выпадение из исторического процесса, а закономерное явление в нашей отечественной истории.
Диалектика истории такова: подлинная победа к России пришла не в результате окончания Первой мировой войны, а в ходе Великой российской революции 1917 года. Поэтому вполне естественно, что в последующем историческом сознании эта война закономерно трансформировалась и перекрылась событиями Великой российской революции. Вот почему всякие попытки выбросить её, а следовательно, и всю советскую эпоху из отечественной истории будут означать не что иное, как отказ от своей истории и подмену её чуждыми, антироссийскими взглядами и концепциями.
Это неразрывное единство Первой мировой войны и Великой российской революции, закономерное перетекание войны в революцию персонифицировалось в личности выдающегося русского полководца – Алексея Алексеевича Брусилова. Его исторические оценки кануна Первой мировой войны, самого хода военный действий и последующих революционных событий представляют собой несомненное подтверждение неразрывного единства отечественного исторического процесса. Приведём наиболее характерные места из его «Воспоминаний», изданных в 1963 году.
Своей жизнью Алексей Алексеевич Брусилов доказал неразрывное единство нашей отечественной истории.
В 1909 году А.А. Брусилов был назначен командующим 14-м армейским корпусом, расквартированным в Варшавском военном округе. Вот как описывает он свою службу в этом округе:
«Я был окружён следующими лицами. Мой ближайший начальник, командующий войсками Варшавского военного округа, генерал-адъютант Скалон, скорее царедворец, чем военный, немец до мозга костей. Соответственны были и все его симпатии. Он считал, что Россия должна быть в неразрывной дружбе с Германией, причём был убеждён, что Германия должна командовать Россией. Сообразно с этим он был в большой дружбе с немцами, и в особенности с генеральным консулом в Варшаве бароном Брюком, от которого, как многие мне это говорили, никаких секретов у него не было.
Я считал эту дружбу неудобной в отношении России, тем более что Скалон, не скрывая, говорил, что Германия должна повелевать Россией, мы же должны её слушаться. Я считал это совершенно неуместным, чтобы не сказать более. Я знал, что война наша с Германией — не за горами, и находил создавшуюся в Варшаве обстановку угрожающей, о чём и счёл необходимым частным письмом сообщить военному министру Сухомлинову.
Не могу не отметить странного впечатления, которое производила на меня тогда вся варшавская высшая администрация. Везде стояли во главе немцы: генерал-губернатор Скалон, женатый на баронессе Корф, губернатор — её родственник барон Корф, помощник генерал-губернатора Эссен, начальник жандармов Утгоф, управляющий конторой государственного банка барон Тизенгаузен, начальник дворцового управления Тиздель, обер-полицмейстер Мейер, президент города Миллер, прокурор палаты Гессе, управляющий контрольной палатой фон Минцлов, вице-губернатор Грессер, прокурор суда Лейвин, штаб-офицеры при губернаторе Эгельстром и Фехтнер, начальник Привислинской железной дороги Гескет и т. д.
Зимой 1912 года я был послан к военному министру с докладом о необходимости задержать запасных солдат от увольнения с действительной службы. В Петербурге я доложил военному министру о положении дел в Варшавском округе, и он нашёл необходимым, чтобы я доложил об этом лично царю. Я сказал Сухомлинову, что считаю это для себя неудобным. Но когда он стал настаивать на этом, я ему сказал, что если сам царь меня спросит об этом, я по долгу службы и русского человека скажу ему, что думаю, но сам выступать не стану. Сухомлинов заверил, что царь меня обязательно спросит о положении в Варшавском округе. Но когда я явился к Николаю II, то он меня ни о чём не спросил, а лишь поручил кланяться Скалону. Это меня крайне удивило и оскорбило. Я никак не мог понять, в чём тут дело».
Очевидно, что Россия вступала в Первую мировую войну в условиях, когда вся система государственного управления в империи была пропитана антирусским духом. Поэтому понятно, что в таких условиях победить в Первой мировой войне было невозможно.
А вот воспоминания А.А.Брусилова о знаменитом наступлении его Юго-Западного фронта в июне 1916 года.
«21 мая вечером Алексеев (начальник штаба Верховного главнокомандующего русскими войсками. — Л.К.) опять пригласил меня к прямому проводу. Он мне передал, что несколько сомневается в успехе моих активных действий вследствие необычного способа, которым я его предпринимаю, то есть атаки противника одновременно во многих местах вместо одного удара всеми собранными силами и всей артиллерией, которая у меня распределена по армиям. Алексеев высказал мнение, не лучше ли будет отложить мою атаку на несколько дней для того, чтобы устроить лишь один ударный участок, как это уже выработано практикой настоящей войны.
Подобного изменения плана действий желает сам царь, и от его имени он и предлагает мне это видоизменение. На это я ему возразил, что изменять мой план атаки я наотрез отказываюсь и в таком случае прошу меня сменить. Откладывать вторично день и час наступления не нахожу возможным, ибо все войска стоят в исходном положении для атаки, и, пока мои распоряжения об отмене дойдут до фронта, артиллерийская подготовка начнётся. Войска при частых отменах приказаний неизбежно теряют доверие к своим вождям, а потому настоятельно прошу меня сменить.
Алексеев мне ответил, что верховный уже лег спать и будить его ему неудобно, и он просит меня подумать. Я настолько разозлился, что резко ответил: «Сон верховного меня не касается, и больше думать мне не о чем. Прошу сейчас ответа». На это генерал Алексеев сказал: «Ну, бог с вами, делайте как знаете, а я о нашем разговоре доложу государю императору завтра». На этом наш разговор и кончился».
За успешное руководство войсками фронта генерал А.А. Брусилов был награждён золотым Георгиевским оружием с бриллиантами, а его имя вошло в списки лучших полководцев мировой войны 1914 — 1918 гг.
С началом Февральской революции А.А. Брусилов вместе с другими главнокомандующими фронтами поддержал отречение Николая II, искренне считая, что перемена руководства государством позволит России победоносно закончить войну. Приняв революцию, Брусилов старался сочетать военное дело с новой действительностью. Он был одним из первых генералов, принявших существование солдатских комитетов, и старался наладить с ними рабочие отношения.
В мае 1917 г. генерал от кавалерии Брусилов был назначен Верховным главнокомандующим русскими армиями. До него этот пост в годы войны занимали представители царствовавшего дома (Великий князь Николай Николаевич и сам император Николай II), а с февраля по май 1917 г. — генерал от инфантерии М.В. Алексеев.
Раздумья тех дней отразились в его воспоминаниях:
«Я больше 50 лет служу русскому народу и России, хорошо знаю русского солдата и не обвиняю его в том, что в армии явилась разруха.
Утверждаю, что русский солдат — отличный воин и, как только разумные начала воинской дисциплины и законы, управляющие войсками, будут восстановлены, этот самый солдат вновь окажется на высоте своего воинского долга, тем более, если он воодушевится понятными и дорогими для него лозунгами. Но для этого требуется время.
Возвращаясь мысленно к прошлому, я часто теперь думаю о том, что наши ссылки на приказ № 1, на декларацию прав солдата, будто бы главным образом развалившие армию, не вполне верны. Ну а если эти два документа не были бы изданы — армия не развалилась бы?
Конечно, по ходу исторических событий и ввиду настроения масс она всё равно развалилась бы, только более тихим темпом. Нужно также помнить, что революция 1905-1906 годов была только первым актом этой великой драмы. Как же воспользовалось правительство этими предупреждениями? Да, в сущности, никак: был лишь выдвинут вновь старый лозунг: «Держи и не пущай», а всё осталось по-старому. Что посеяли, то и пожали!..
…Из всех бывших главнокомандующих остался в живых на территории бывшей России один я. Считаю своим священным долгом писать правду для истории этой великой эпохи. Оставаясь в России, несмотря на то, что перенёс много горя и невзгод, я старался беспристрастно наблюдать за всем происходящим, оставаясь, как и прежде, беспартийным. В самом начале революции я твёрдо решил не отделяться от солдат и оставаться в армии, пока она будет существовать или же пока меня не сменят. Позднее я говорил всем, что считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это ни стоило. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным».
Сама логика реальной истории заставила Брусилова сделать решительный шаг, и он добровольно вступил в Красную Армию. Учитывая большой стратегический и преподавательский опыт бывшего генерала, его назначили председателем «Военно-исторической комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг.». На этом посту Брусилов способствовал публикации ряда учебных пособий и аналитических работ для командиров молодой армии республики Советов.
В 1920 г. он, стремясь покончить с Гражданской войной, выступил с призывом к офицерам армии барона Врангеля, а потом ко всем офицерам бывшей русской армии с обращением вместе сражаться против общего врага русского народа — панской Польши. Полководец с возмущением писал о военном союзе врангелевцев и поляков, выступивших одновременно против Советской России, отмечая политическую недальновидность сторонников «белого дела», не понимавших, что «поляки, завладев нашими западными губерниями, не отдадут их обратно без новой войны кровопролития».
На основании письма А.А.Брусилова при главнокомандующем всех вооруженных сил Советской Республики было образовано Особое совещание по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением панской Польши. Председателем Особого совещания был назначен Брусилов. В состав совещания вошли видные русские военачальники: А.А.Поливанов, В.Н.Клембовский, П.С.Балуев, А.Е.Гутор, А.М.Зайончковский, А.А.Цуриков, М.В.Акимов, Д.П.Парский и другие. В 1922 г. А.А. Брусилов назначается на должность главного кавалерийского инспектора РККА и усиленно занимается возрождением русской кавалерии.
Выдающийся полководец Первый мировой войны, Верховный Главнокомандующий русской армии и блестящий военный педагог и теоретик А.А. Брусилов умер 17 марта 1926 года в Москве от воспаления лёгких в возрасте 72 лет. Похоронен со всеми воинскими почестями у стен Смоленского собора Новодевичьего монастыря.
Таким образом, своей жизнью Алексей Алексеевич Брусилов доказал неразрывное единство нашей отечественной истории.