В последнее время политический и общественный климат многих стран мира ухудшается на глазах. На виду у большинства русскоязычных людей яркий пример Украины, которая за один год из островка относительного спокойствия превратилась в зону боевых действий.
Но события на Украине — лишь один, хотя и весьма красноречивый, пример того, как из искры может возгореться пламя. Протесты в Турции, в Венесуэле, в Бразилии, в Гонконге, в маленьком американском городке Фергюсон… Европу до недавнего времени столь бурная волна гражданского недовольства обходила стороной. Теперь же в список взбунтовавшихся наций можно внести и каталонцев, живущих на севере Испании.
В Фергюсоне причиной бунта стал расизм. В Гонконге – изменения в избирательном законодательстве, которые пытался навязать Гонконгу Пекин. В Бразилии – проходивший там чемпионат мира по футболу, все тяготы которого легли на плечи простых людей. Достаточно вспомнить, как целые кварталы просто сносили, не предоставляя жителям жилья взамен, или как отменили запрет на продажу пива во время матчей, ибо именно пиво производил один из главных спонсоров чемпионата. При этом сам запрет был введён не просто так, из борьбы за трезвость нации. В прошлом, до введения этого запрета, случаи столкновений между болельщиками со смертельным исходом на матчах в Бразилии случались сплошь и рядом; после введения запрета смертность значительно уменьшилась. Однако как только спонсор попросил, жизни людей почему-то оказались не так уж и важны.
В Венесуэле другая грустная история — псевдо-социалистическое правительство, которое проводило антисоциальные реформы, загоняя как экономику, так и население, в гроб. С Украиной, можно полагать, и так всё ясно — скоро народный бунт станет национальным видом спорта, традиционным времяпровождением. В чём же проблема благополучной Каталонии? Почему она бунтует?
Каталония – это Шотландия, которой не дали провести референдум. У них даже и претензии точь-в-точь — национальная гордость с примесью экономической целесообразности. Богатой Каталонии, как и развитой Шотландии, хочется самостоятельно распоряжаться заработанными средствами, а не содержать тех, кто несколько столетий назад завоевал и подчинил себе богатую и гордую землю, превратив её в провинцию. Мадриду, естественно, не хочется терять лишний источник дохода, регион влияния. Поэтому, несмотря на то, что независимости в Барселоне захотели не вчера и не в прошлом месяце (достаточно вспомнить прошедшую в 2012 году демонстрацию за независимость Каталонии, столкновения сепаратистов с полицией в 2011 году, Каталонский протест за автономию в 2010 году), воз и ныне там.
В принципе, в Лондоне тоже не хотели отпускать Шотландию. Не хотели и не хотят – но им и не пришлось. К воле народа прислушались, референдум в Шотландии организовали. Это был рискованный шаг, однако по дальновидности британский премьер-министр даст сто очков вперед испанскому. Вместо того, чтобы запрещать референдум, всячески тормозить этот процесс, он его разрешил, организовал… и провёл мощную пиар-компанию. Результат таков: за отделение Шотландии проголосовало 45% шотландцев, тогда как большинство, выходит, отделения не хочет.
Британский премьер-министр сделал ставку и выиграл, а испанский премьер заключил сделку со своей совестью. У него на руках – беспокойный регион, волнения в котором потенциально могут вылиться в гражданскую войну. Чтобы этого избежать, у властей есть только два варианта: разрешить референдум, на котором будут голосовать только жители Каталонии, или очень, очень эффективными силовыми способами подавить протесты.
Первый вариант вряд ли возможен – если бы Мариано Рахой был человеком, способным на подобный стратегически верный шаг, он бы это уже сделал, не доводя ситуацию до точки кипения. Ему мешает неуверенность в собственных силах убедить, а не принудить каталонцев остаться в составе Испании и лишить их права решать, как им жить; за них это должны сделать другие..
В оправдание господина Рахойя можно сказать, что он, впрочем, не так уж и плох — всё, как водится, познаётся в сравнении. На другом конце Европы находится государство Украина, центральная власть в которой далека от проблем юго-востока и меньше всего думает о национальном самосознании жителей Новороссии. Но испанские власти не направляют в Барселону из Мадрида пронацистски настроенные карательные отряды для подавления «мятежных провинций», как это происходит на Украине…И это не просто ошибки и просчёты Киева — это политические преступления.
А Мариано Рахой совершает именно ошибку. Пойди он на сделку с Артуром Масом, региональным лидером Каталонии, у него были бы все шансы сохранить спокойствие в стране, и свою репутацию; какие бы ни были результаты референдума (а на примере Шотландии мы видим, что даже если регион долго взращивает идею независимости, это не означает желание всех жителей отделиться от центра), Мариано Рахой остался бы в истории политиком с большой буквы. Человеком великодушным, человеком рассудительным, человеком справедливым. Независимая Каталония – не угроза испанцам. Более того, независимая Каталония – не угроза и самим каталонцам.
Кто в Каталонии против получения независимости, так это, в основном, мигранты. Причин много: кто-то только в процессе оформления испанского гражданства, а получение каталонского в их планы не входит. Кто-то надеется использовать Испанию как перевалочный пункт между его страной и другими странами Евросоюза, а независимая Каталония уже не будет считаться частью ЕС и передвигаться там свободно они не смогут. Мигрантов из Латинской Америки недолюбливают каталонские националисты, и эта «любовь» у них взаимна. Не зря Артур Мас начал заигрывать с единственной многочисленной группой мигрантов, с которой ему нечего делить – с марокканцами. Он обещал ввести в школах обучение исламу и арабскому языку. Кстати, многие аналитики при этом сомневаются, стоило ли ему разбрасываться такими обещаниями. Выполнить это будет трудно, а голоса испанцев, живущих в Каталонии, теряются.
Акции в поддержку независимости Каталонии поражают своей массовостью.
Каковы же главные политические силы, стремящиеся к отделению Каталонии? Это левые партии провинции: Левая республиканская партия Каталонии (ERC, Esquerra Republicana de Catalunya), Инициатива для Каталонии (Iniciativa per Catalunya), Национальная Ассамблея Каталонии (Assemblea Nacional Catalana) и, наконец, Кандидаты народного единства (CUP, Candidatura de Unidad Popular). Лидер последних, Давид Фернандез, организовал на минувшей неделе марш против запрещения — с подачи Мариано Рахойя — проведения референдума Конституционным судом.
Вообще, в каталонском парламенте много левых партий, однако не все они яро защищают каталонскую независимость. Объединённые левые и альтернативные (EUA, Esquerra Unida i Alternativa), например, молчат. Возможно, дело в том, что это не одна партия, а коалиция, в которой перемешаны коммунисты, троцкисты, марксисты, социалисты и т.д., и т.п. Они все, теоретически, где-то заодно, за идеалы, за которые люди умирали в начале прошлого века. И при этом единым фронтом им выступить сложно.
Необходимо также учитывать, что сама коалиция EUA – это часть Европейской социалистической партии. Она одновременно слишком разобщена (на уровне Каталонии лидеры партий-«союзников» не могут найти общий язык друг с другом) и слишком централизована (на уровне Евросоюза всем, откровенно говоря, плевать на независимость Каталонии), чтобы добиться в этом деле реальных результатов.
Говоря о партиях каталонского парламента, нельзя забывать и о том, что там значительную часть мест занимают местные националисты: Гражданская партия (Partit de la Ciutadania), Народная партия Каталонии (Partit Popular de Catalunya). Кроме того, некоторые левые партии Каталонии – это, так сказать, филиалы испанских: Партия социалистического действия Каталонии (Partit d’Accio Socialista de Catalunya), Социалистическая партия Каталонии (Partit dels Socialistes de Catalunya). В том, насколько сильно они преданы идеалам независимой Каталонии, можно и нужно усомниться.
Но можно вспомнить искренних поборников независимости Каталонии — не вошедших в парламент Unitat Nacional Catalana или, попросту, Каталонское национальное единство. Их программа, по большому счёту, состоит из двух пунктов: сепаратизм и ксенофобия. Они весьма ненадёжные союзники в деле политического оформления возможного отделения Каталонии. Пока Unitat Nacional Catalana громогласно требуют независимости, марокканские мигранты будут чураться их, как черти – святой воды.
Кто не знает историю, тот вынужден повторять ошибки прошлого. Дело в том, что события, с которых премьер-министр Рахой обязан был взять пример того, как делать нельзя — это события на Украине, а именно — так называемый Майдан. Вернее, его разгон. Либо Майдан нельзя было трогать вообще, либо разгонять его надо было жёстче, в самые короткие сроки. Но в деле обеспечения порядка в стране нужно быть непреклонным и сильным, и идти до конца. Иначе придётся бежать в соседнюю страну, рискуя быть осмеянным как противниками, так и союзниками. А страну свою отдать на растерзание ярошам и порошенко…
Но может ли позволить себе глава страны, которая является членом Евросоюза, пойти на те меры, которые осуждались у Януковича? Да, может. Из всех стран-членов Евросоюза Испания была одной из тех, кто меньше всего высказывал осуждение Януковичу и поддержку Майдану. Это стало бы проявлением здравого политического смысла.