Несколько дней назад депутат Бундестага Бернард Фабрициус, возглавивший небезызвестный «Союз изгнанных», поспешил «оребрендить» реваншистскую организацию, выброшенную вчера на свалку истории. Первое интервью в своём новом качестве Фабрициус дал польской газете Rzeczpospolita, да ещё накануне Дня независимости Польши, заставив поляков изрядно поволноваться. Парламентарий заявил ни много ни мало, что «современная немецкая юридическая мысль» считает незаконным послевоенное принудительное выселение этнических немцев «с территорий, где они жили веками».
Поскольку немецкого депутата интервьюировали польские журналисты, то и общий медийный акцент был сделан на Польшу, откуда было депортировано больше всего немцев (около 4 млн человек из ставших польскими Поморья и Силезии). Но, учитывая уточнение бундесдепа о «территориях, где они жили веками», становится ясно, что «Союз изгнанных» замахнулся и на другие страны — например, на Чехию с 3 млн депортированных судетских немцев и Россию с немцами Восточной Пруссии (на деле — к моменту прихода Красной армии в Восточной Пруссии оставались лишь 80.000 немцев, остальные 2 миллиона были эвакуированы самими гитлеровскими властями, эти 80.000 и были выселены). О Калининградской области я и хочу поговорить.
Но пока вновь послушаем Фабрициуса: «Выселение было не только преступлением, но и огромной ошибкой, поскольку само перенесение границ не должно нести за собой проведение этнических чисток». Оставляя за скобками методы «перенесения» границ Третьим рейхом, с сожалением вынужден констатировать, что такими заявлениями может возмутиться только польская аудитория.
Очень хочу ошибиться, но в Калининградской области, кажется, уже не услышать гневной отповеди «потерявшему берега» депутату. В российском эксклаве очень много людей действительно думают, что изгнание было «огромной ошибкой». Может быть, потому депутат «изгнанных» и начал «окучивать» поляков, поскольку знает, что с русскими уже проведена соответствующая работа.
За два десятилетия «мягкая сила» Германии онемечила мышление жителей Калининградской области. Это в наших исторических сборниках, выпущенных при поддержке российского университета имени немецкого профессора, написано, что первыми советскими переселенцами бывшей Восточной Пруссии были «авантюристы, преступники или бывшие заключённые», а вместе с депортацией немецкого населения в регионе исчезли «носители многовековой культуры».
Это у нас нон-стоп проходят историко-культурные форумы, где мы оплакиваем кёнигсбергские архитектурные осколки и параллельно плюёмся на советскую застройку, «похоронившую» древний европейский город. При этом забывая, что Кёнигсберг превратили в руины не «дикие» красноармейцы, а вполне европеистые асы британских королевских ВВС, впервые в истории войн применив здесь напалм. Мы хотим возродить взорванный в советское время Королевский замок, если не весь, то хоть кусочек, удивляясь при этом, почему жители Берлина не спешат строить подобный же орденский замок, взорванный в 50-е годы самими же немцами.
В итоге сегодняшний калининградский обыватель нет-нет да и задаётся вопросом: а действительно, зачем депортировали немцев? Ну, жили бы здесь параллельно с нами, глядишь, и порядок был бы. В общем, поступили нетолерантно.
Ответы на этот вопрос, безусловно, есть. Есть ответы «высокие» — о высшей исторической справедливости и государственной необходимости. Есть и совершенно приземлённые. Например, проживание внушительной части другого, в данном случае немецкого, народа на территории советской, по факту — русской области, заставило было Москву так или иначе узаконить двуязычие. Сегодня Калининградская область по языковому критерию — абсолютно русский регион, и то калининградцам внушают мысль, что они особенные, т.н. евророссияне. А что было бы, живи в эксклаве несколько десятков тысяч немцев в виде уже выросшего послевоенного поколения? Далее — после калининградского общественного консенсуса о «неоправданности» депортации немцев сразу встанет вопрос о реабилитации «изгнанных», словно это жертвы войны.
Чувствуете, как затирается ответственность Германии в развязывании мировой бойни? И тут уже недалеко до компенсации за брошенную недвижимость в Кёнигсберге и Тильзите.
Абсурд, скажете? Но все мы сегодня знаем модное словосочетание «окно Овертона» — как заставить общество согласиться с чем-то ранее немыслимым. Автор этих строк не так давно как раз попал в такое «окно». Только назову его по-своему — «окно Оберлендера».
Живёт в Бонне известный историк, профессор Майнцского университета Эрвин Оберлендер. Он родился в Кёнигсберге до войны и 10-летним мальчиком был депортирован в 1947 году. Уважаемый профессор попросил меня сфотографировать его «фатерхауз», расположенный на бывшей Штраус-штрассе (сегодня это тоже «музыкальная» улица, названная в честь Римского-Корсакова).
Я выполнил обещание профессора, сфотографировав совершенно обшарпанный дом, который, по воспоминанию Оберлендера, внешне особо не изменился после бомбёжек 44-го года. Конечно, мне стало стыдно, что за 70 лет русские «не успели» отштукатурить здание (там даже следы от пуль остались).
А потом я узнал, что отец Эрвина имел чин оберштурмбаннфюрера нацистских штурмовиков. А затем стал одним из вдохновителей этнической концепции «Нового порядка» в Восточной Европе, подразумевающей массовое уничтожение «недочеловеков» с целью немецкого господства. Есть на нём и кровь конкретных людей — советских военнопленных. Именно Теодор Оберлендер в 1950 году стал одним из основателей «Союза изгнанных и бесправных». Он скончался в 1998 году в возрасте 93 лет.
Хотел бы я, внук героев-победителей, чтобы в Калининграде жили такие «земляки»? Нет, не хотел.
Завершить материал я хочу комментарием молодого немецкого читателя к интервью Бернарда Фабрициуса: «Die Vertreibung war uncool, aber gerechtfertig» («Изгнание — не круто, но справедливо»).
Источник — Regnum.