В последние годы школьную сеть Латвии усиленно «оптимизируют». Причина проста – резкое сокращение населения не позволяет государству содержать столько же учебных заведений, как раньше. За последние пять лет Министерство образования и науки Латвии закрыло 98 школ. Сокращение образовательной сети началось в 2009 году, когда закрыли 57 учебных заведений. В следующем, 2010 году, ликвидировали десять школ, в 2011-м — двенадцать, в 2012-м — пять, в 2013-м – две, а в 2014-м – ещё четыре. Сто пятьдесят восемь учебных заведений подверглись реорганизации. Сейчас в школах Латвии учится 209 212 детей — почти вдвое меньше, чем десять лет назад. Состояние сельских школ в самом русскоязычном регионе Латвии — Латгалии — проанализировал для читателей «НьюсБалт» публицист Владимир Веретенников.
Нелёгкая судьба инвалида
Согласно оперативному анализу Минобрнауки, в Латвии насчитывается шестьдесят четыре школы, где в десятых классах учатся менее допустимого количества в четырнадцать учеников. В свою очередь, министр образования Марика Сейле допускает, что в будущем количество учебных заведений сократится ещё более. По её словам, школьную сеть планируется «оптимизировать» и в дальнейшем. При этом, считает министр, необходимо соблюдать два принципа: маленькие школы должны находиться как можно ближе к дому детей, а средние — давать как можно более качественное образование.
Естественно, все эти события вселили в педагогов, трудящихся в небольших учебных заведениях в глубинке беспокойство и тревогу. Мало кто испытывает уверенность в своём рабочем месте, наоборот, у людей в привычку вошло присматриваться к объявлениям «требуется…» в базах служб занятости.
Как известно, в результате демографического спада последних лет из латвийских регионов сильнее всего пострадала Латгалия. Но поскольку жизнь в латгальской глубинке ещё теплится, местным обитателям необходимо где-то обучать своих отпрысков. Как существуют здешние сельские школы, какие проблемы приходится решать их руководству? Чтобы выяснить автор этих строк побывал в двух учебных заведениях.
Посёлок Медуми расположился в тринадцати километрах от Даугавпилса, рядом с литовской границей. Посёлок, как посёлок: волостной совет, католический костёл, старое кладбище. Главная здешняя достопримечательность – живописнейшая природа, благодаря которой тут основали природный парк «Медумский озёрный край». В силу этого, область возлюбили даугавпилсские нувориши, понастроившие здесь для себя загородных домов. А вот местные жители Медуми постепенно покидают: с рабочими местами тут трудновато, вот медумцы и перебираются поближе к центрам цивилизации. Тем не менее, здесь всё ещё действуют две школы – «обычная» и интернат для деток с отклонениями умственного развития. Вот именно интернат и решил я посетить.
Интернат для детей в латгальком посёлке Медуми.
…Довольно изящное двухэтажное здание, выкрашенное в весёленький жёлтый цвет. Когда оказываешься внутри, то, не зная здешней специфики, сначала довольно трудно определить, куда попал. Здешние дети, на первый взгляд, мало отличаются от любых других своих сверстников – они столь же шумные, весёлые и любопытные. Маленькая девчушка охотно показывает дорогу к директорскому кабинету, а вокруг со смехом носятся озорные мальчишки.
К слову, данное учебное заведение отличается от других школ тем, что находится в значительной степени на «привилегированном» положении: государство всё ещё даёт на воспитание маленьких инвалидов довольно значительные средства. Хорошие целевые дотации отпускает Минобразования, помогает и краевая Дума. Благодаря средствам, полученным в рамках специализированного европроекта, удалось отремонтировать первый этаж и спальни, приспособить туалеты для нужд детишек с нарушениями опорно-двигательного аппарата, приобрести мебель, обзавестись микроавтобусом с подъёмником. Денег хватает и на учебные пособия, в том числе достаточно дорогие, и на питание, и на реконструкцию классных помещений.
Под крылом у здешних педагогов 113 подопечных — это дети из Даугавпилсского и прилегающих краёв. В школе трудится 45 учителей, преимущественно женщины. Возглавляет интернат представительная Галина Пищуленок, уже двадцать два года восседающая в директорском кресле. О своих воспитанниках глава школы может рассказывать бесконечно:
— У нас дети получают основное образование – и учатся они, обычно, до восемнадцати лет. Впрочем, поскольку нынче большинство воспитанников составляют дети с тяжёлыми недостатками развития, они могут обучаться и дольше. От экзаменов и прочих государственно-проверочных работ ребята освобождены, проверка их знаний проводится по специальным методикам. Позже судьба наших выпускников складывается по-разному. Инвалиды детства переходят на пожизненное государственное обеспечение, получают пособие. Те, у кого недостатки развития не столь серьёзные, поступают, как правило, в профшколы, имеющие коррекционные программы…
Конечно, грустной судьбы инвалида никому не пожелаешь, особенно в современной Латвии. Таким людям, если они желают доказать – в первую очередь, самим себе! – собственную полноценность, хочется где-то работать, приносить пользу обществу. Но в Латгалии и здоровому-то человеку, зачастую, трудновато найти себе достойное место. Что же говорить о тех, кого обозначают корректной формулировкой «люди с особыми потребностями»?! Из них «пробиваются» куда-то лишь единицы, и Галина Пищуленок с удовольствием рассказывает о подобных случаях:
— Один из наших выпускников, например, трудится уборщиком у супермаркета Rimi в Даугавпилсе. Другой, Лёша Тугулев – он частенько мне звонит! – перебрался в Англию, живёт под Лондоном, выучил английский, работает на автопогрузчике. Женат тоже на нашей выпускнице, имеют троих детей, получают весь необходимый социальный пакет…
А как живут здешние педагоги? Когда речь заходит об оплате педагогического труда, директор пытается найти максимально корректные выражения:
— Конечно, если учитель трудится лишь на ставку, то его уровень доходов окажется далёк от идеального – хотя наш труд очень тяжёл, в том числе и в психологическом плане. Именно поэтому сейчас, кстати, мужчины без охоты идут в педагогику. Но у нас оплата труда обладает одним несомненным достоинством – педагоги имеют ставку на 20 процентов большую, чем в обычных школах. Кроме того, на одну ставку трудятся лишь те, кто сам не хочет брать больше, считает, что не справится с дополнительной нагрузкой по состоянию здоровья. Но если есть желание, то пока мы вполне можем обеспечить педагогу, который может и хочет работать, полторы ставки. Ведь здесь не только школа, но и интернат. Поскольку у нас, по правилам, в одной группе не может насчитываться более шести-двенадцати детей, таких групп довольно много…
На перспективы здесь смотрят с осторожностью. Количество учащихся в интернате год от года уменьшается – хоть и незначительно. Согласно существующим сейчас тенденциям, ребят с лёгкими недостатками развития стараются интегрировать в обычные школы. По мнению здешних педагогов, это не всегда правильно, поскольку такие дети нуждаются в повышенной заботе и внимании. Впрочем, рост количества учеников в этом интернате был бы плохим показателем для общества…
Хочешь жить, умей вертеться
А вот основная школа в Рандене не может похвастать какой-либо «привилегированностью» — её руководству приходиться «крутиться», во многом, самостоятельно. Здешний посёлок в советскую эпоху служил центром обширного и процветающего колхоза. Потом пришли новые времена. Тогда, в самом начале 90-х, многие начали активно скупать участки бывшей колхозной земли, сколачивать собственные хозяйства. Большинство, однако, испытало горькое разочарование: мечты об обильных урожаях, на корню скупаемых иностранцами, так и остались мечтами. Некоторые здешние жители потеряли доступ даже к минимальным жизненным благам, вынужденные последовательно отказаться от автомобиля, телевидения, даже электричества. Живут такие люди, как в средневековье, коротая зимние вечера при свете керосинки и развлекаясь брагой собственного изготовления.
Конечно, на самое дно опустились далеко не все ранденцы, но общий уровень жизни здесь стабильно невысок. Однако, люди продолжают создавать брачные союзы и рожать детей. Автору этих строк известны некоторые здешние семьи, сделавшие деторождение основным источником дохода – так они хоть получают какие-то деньги от государства. Ну и детей, естественно, где-то надо учить.
Школа в Рандене уже давно относится к категории маленьких. Коллектив сплоченный, сработавшийся — он стал, по словам здешних педагогинь, для них, фактически, второй семьей. В этом году здесь числятся пятьдесят два ученика в основной школе и тридцать четыре ребенка – в детском саду. Девятого класса нынче здесь уже нет, а больше всего первоклассников: двенадцать человек.
— Надеемся, что в будущем году мы снова откроем первый класс, — с грустью говорит директор Лидия Пейпиня, — пусть и с меньшим количеством деток… За минувшие восемь лет мы отчислили уже тридцать пять учеников, уехавших с семьями за границу. Впрочем, иногда эти люди возвращаются. Приходится признать, что многие из родителей наших учеников являются безработными, живут на социальные пособия… Немало многодетных семей…
Завуч Нонна Степанко не скрывает:
— Мы живём довольно нервно. Стоит в министерстве опять смениться руководителю, как снова поднимается вопрос о судьбе небольших учебных заведений в глубинке. Некоторые считают, что сейчас, дескать, вся образовательная отрасль страдает из-за маленьких школ, «оттягивающих» на себя деньги. Но лично я считаю, что закрывать их нельзя. Сельским детям тоже удобнее учиться ближе к дому, так у них меньше стрессов. Мы их всех прекрасно знаем, хорошо знакомы с родителями, разбираемся во всех их проблемах, трудностях и тяготах. Кому помочь, кому обеспечить обеды, кому ботинки принести… Такое взаимопонимание очень облегчает учебный процесс. А представьте, как чувствует себя маленький ребёнок, если его вырвать из привычной среды и отправить за много километров!
Школу финансирует самоуправление – но в последнее время её работники поняли, что многого можно добиться самим. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Теперь директор с завучем активно пишут проекты, и под некоторые из них удаётся получить деньги. Благодаря этому удалось провести ремонт некоторых помещений, обустроить тренажерный зал – где могут бесплатно заниматься и взрослые местные жители.
Кроме того, учителя создали организацию, которая помогает детям из Рандене проводить свободное время: дополнительные занятия, спортивные состязания, настольные игры. Открыли и «Центр поддержки родителей», где папаш с мамашами консультируют, как готовить ребенка к школе, как заниматься дома, как создавать комфортную психологическую обстановку. Здесь стараются, по возможности, отслеживать дальнейшую жизнь выпускников.
— Судьбы складываются по-разному, — рассуждает завуч. — В основном, конечно, наши питомцы поступают в местные средние школы, а после её окончания многие уезжают – это надо признать. Или в Ригу, или за границу… С работой в регионе туго и молодёжи приходится искать счастья в чужих краях.
Лидия Пейпиня подводит итог:
— Если нас досрочно покидает хотя бы пара школьников – это уже серьёзная потеря. Мы ежегодно боремся за свою школу и надеемся на её счастливое будущее. О своих личных перспективах, на тот случай, если школа закроется, стараемся даже не думать – там видно будет, в случае чего…
Школьники Рандене. Фото: Edu.dnd.lv.
Конечно, самый интересный вопрос: а сколько получают сельские педагоги? Директора школ не очень-то любят об этом рассуждать. Но есть у меня приятель Паша, с которым мы когда-то работали в одном из даугавпилсских изданий. Потом Паша уехал в деревню и кардинально сменил род деятельности, устроившись в школу на полпути между Даугавпилсом и Резекне помощником учителя. Он и рассказал:
— Как известно, учительская ставка привязана к официальной «минималке», которая с 2015 года составляет 360 евро. В среднем, у нас педагог из латгальской глубинки получает 1,25 ставки. Помощник учителя, в обязанности которого входит оказание помощи педагогам младших классов, имеет, как правило, от ставки и меньше. Поскольку у нас действует система «деньги следуют за учеником», зарплаты понижаются – школьников становится всё меньше. Скажем, если раньше я имел те же 1,25, то сейчас лишь «голую» ставку. Не исключаю, что со следующего года, если школьников станет ещё меньше, мне просто укажут на дверь. Сейчас у нас многие учителя живут в тревожных ожиданиях…