Во время минского саммита «нормандской группы» президент Петр Порошенко потребовал вывести с территории Украины иностранные войска, очевидно, намекая на российские, которые, по утверждению Киева, принимают участие в конфликте на стороне ополчения. Своё требование Порошенко мотивировал тем, что в стране «нет никакого конфликта», а значит «им (иностранным войскам) нечего тут делать». Незадолго до этого, в аналогичном духе высказывался и директор департамента информационной политики МИД Украины Е.Перебийнис, заверявший, что «…никаких миротворческих войск Украине не нужно», поскольку украинцы «способны сами навести порядок на своей земле».
Означенным посылом глава киевской власти и члены его команды фактически исключали необходимость введения в страну иностранного миротворческого контингента, ибо проблема, как следует из заявлений, носит локальный характер и должна решаться исключительно внутренними силами. И вот, спустя всего 10 дней после минского форума, Порошенко обращается с просьбой к международному сообществу о необходимости введения в зону конфликта миротворцев. Что же произошло за эти десять, причём, относительно мирных дней, вынудив Порошенко изменить личную позицию с точностью до наоборот?
Ситуацию для читателей «НьюсБалт» проанализировал политолог Глеб Волков:
Просьба об инициировании международной миротворческой операции, исходящая от одного из участников конфликта, всегда свидетельствует о пораженческих настроениях в рядах просителя. В случае с Украиной, причиной таких настроений могли стать только итоги дебальцевской кампании. Ещё не зная точных масштабов разгрома украинской армии, но уже предчувствуя неладное, покровительствующий Киеву франко-германский тандем в спешном порядке инициировал переговоры в Минске. Как можно было заметить, в ходе саммита президент Порошенко старался излучать бравурный настрой, и, вероятно, вполне искренне – веря в стратегический гений своей команды. Ведь в районе Дебальцево находилась крупная, хорошо оснащённая группировка украинской армии и, при желании, её положение можно было интерпретировать как осознанную тактическую оборону.
Лишь по возвращении в Киев, когда стало окончательно ясно, что украинские военные уступили Дебальцево и командование подсчитало нанесённый ополченцами ущерб, перед президентом открылись истинные масштабы катастрофы. Даже западные СМИ не смогли удержаться от критики киевского руководства и вопреки собственным принципам признали верной оценку оппонентов, т.е. штаба ополчения.
Ведущие английские и американские издания подтвердили, что в окружении под Дебальцево Украина потеряла порядка 70% личного состава группировки, а также не менее трети всей тяжёлой техники и боеприпасов.
Итак, отрицать очевидное уже было невозможно, и именно в этот момент прозвучал призыв украинского президента к западному сообществу о необходимости ввода миротворцев. Иными словами, мы стали свидетелями панической реакции главы киевского правительства на реальное положение вещей, которое ему открылось слишком поздно. Постфактум Порошенко скажет, будто ранее уже обсуждал вопрос размещения на Украине «европолицейских» со своими партнёрами из ЕС, но инертность, с которой политическое руководство Германии и Франции отнеслось к предложению Порошенко, ставят под сомнение его слова.
О спонтанном характере инициативы Порошенко говорит также то, что Запад в принципе не мог рассматривать вариант открытия на Украине миротворческой миссии. Ведь действия направленные на мирное урегулирование (за исключением временных перемирий, вроде минских саммитов, дающих Киеву тактическую передышку) вряд ли входят в интересы Запада. Не для того на Украине был затеян майдан и развязана последующая за ним гражданская война, чтобы свернуть кампанию собственными же силами в начальной её стадии.
На Западе знают, что Россия не может не реагировать на происходящее в непосредственной близости от её границ и будут, скорее, содействовать мерам, направленным на поддержание конфликта, нежели его замораживание. Ведь суть традиционной, многократно апробированной стратегии западного блока в том, чтобы истощать конкурентов, посредством вовлечения их в военные кампании. И если в Брюсселе ещё пытаются вуалировать свои намерения, то в Вашингтоне процесс реализации милитаристских планов по Украине не прерывали даже на время минских переговоров. Именно тогда американский конгресс подготовил законопроект о поставках Киеву оружия на 1 млрд долларов. К слову, глава Национальной разведки США Джеймс Клэппер заявил, что поддерживает идею поставок Украине оружия, даже будучи уверенным, что действия США наверняка спровоцируют Россию на адекватные меры.
Вопреки призывам Порошенко, не выгодно присутствие миротворцев и для самой киевской власти. Расположившись на линии разграничения, военные посредники автоматически станут гарантом сохранения за ополченцами контролируемых ими территорий. Иными словами, косвенным образом миротворцы будут служить, скорее, интересам противников Киева, что не может входить в планы «партии войны». Как известно, реваншистские амбиции украинского руководства простираются не только на земли Луганской и Донецкой республик, но и на российский Крым.
Мало того, Порошенко не скрывает, что политика милитаризма является основой проводимого украинским государством курса. В этом плане, примечательна речь президента перед выпускниками Национального университета обороны Украины, произнесённая им в символичный день 23 февраля. В частности, Порошенко потребовал от военных постоянных новых усилий по укреплению боеспособности украинской армии, поскольку, по его мнению, «угроза» с Востока будет актуальной «даже при самом оптимистичном сценарии на Донбассе, даже при длительном перемирии, которое перешло бы в политическое урегулирование и прочный мир».
По некоторым подсчётам, уже сейчас Украине понадобится порядка 80 млрд долларов иностранной помощи, чтобы выполнить свои финансовые обязательства. Но, киевская власть явно не относит восстановление национальной экономики к числу приоритетных направлений деятельности. Одержимый фобиями гипотетической российской угрозы и вполне вероятно рассчитывая на долю в прибыли от военных поставок, Порошенко проводит время в характерных заграничных вояжах. Недавний визит в Объединённые арабские эмираты на международную выставку вооружений в этом плане весьма показателен. Трудно допустить, что означенные пристрастия украинского руководства могут сосуществовать с мирными намерениями.
Предложение Порошенко о международной миротворческой операции видится приемлемым для украинской стороны лишь в том случае, если посредники также займут и не контролируемый нынче Киевом участок государственной границы Украины с Россией. Такая схема позволила бы отрезать Луганскую и Донецкую республики от российских ресурсов, тем самым истощив их экономически.
Но, Москва, разумеется, никогда не согласится с этим планом и рационально мыслящие европейские политики едва ли могут здесь питать иллюзии. Другое дело Киев, который исключает участие россиян даже в миротворческой миссии.
При таких обстоятельствах, России, обладающей правом вето в Совете безопасности ООН, ничего не остаётся, как воспользоваться своими полномочиями, ибо трудно представить, что Кремль допустит игнорирование интересов Российской державы в зоне её исторического влияния. Как известно, Москва отвергла идею ввода миротворцев на современном этапе. По справедливому мнению российского руководства, минские соглашения, подписантами которого стали все заинтересованные стороны, вполне способны придать политическим процессам на Украине антикризисную тенденцию.
Между тем, позиция России по вопросу миротворцев была предсказуемо интерпретирована её оппонентами – как содействие эскалации, и уже послужила предлогом для поставок Киеву оружия. Надо заметить аргументация совершенно абсурдная. Так как ни одна держава сознательно не пойдёт на разжигание вооружённого конфликта вблизи своих границ. К тому же, намерение Вашингтона поставлять оружие Украине, было озвучено задолго до появления собственно темы миротворцев. Во всяком случае, американские конгрессмены уже давно приняли соответствующий документ, и президент Барак Обама отложил сроки его утверждения только за тем, чтобы на переговорах в Минске противники Москвы имели больше рычагов давления.
На этом фоне, обвинения в адрес российского руководства в провоцировании войны просто нелепы, и в то же время, так знакомы. Даже тема миротворцев – возможно, случайный продукт панических настроений киевского правительства, стала одним из элементов информационной атаки против России.
Итак, сумбур в правительственных кругах Украины принимает перманентный характер. Реализуемая Киевом политика противоречит уже не только интересам простых украинцев, но порой даже целям самой управленческой группы и её союзников. Распоряжения и указы, способные кардинально изменить жизнедеятельность десятков миллионов граждан, принимаются спонтанно, под влиянием эмоций и жажды реванша. А беря во внимание, что киевская власть действует под патронажем западных «консультантов», ещё более далёких от насущных проблем украинцев, цена такого управления может оказаться невероятно высокой.
Об авторе. Глеб Волков — кандидат политических наук. Являлся ведущим аналитиком таких организаций как Институт социально-политических исследований при администрации президента Белоруссии, Информационно-аналитический центр при АП РБ, НИИ теории и практики государственного управления Академии управления при президенте Белоруссии. Автор сотен статей по международной тематике.