Завтра, 9 апреля 2015 года, исполняется 70 лет со дня победоносного взятия Кёнигсберга, который министр пропаганды Третьего рейха Геббельс именовал «неприступной крепостью для азиатско-еврейских полчищ современных гуннов». О великом значении этой победы говорит лишь тот факт, что в городе, который ещё не был переименован в Калининград, Москва возвела первый в мире мемориал советским солдатам, павшим в Великой Отечественной войне. Однако после краха Советского Союза подвиг Красной армии в Кёнигсберге оброс идиотскими мифами – сначала в западной прессе, а затем и в российской околоисторической беллетристике. Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» подготовил материал, который развенчивает «сказки Венского леса».
Сегодня в интернете полно россказней, что штурм Кёнигсберга стоил Красной армии больших немотивированных потерь, и вообще советская пропаганда мифологизировала «непреступность» города-крепости. Давайте разбираться.
Есть радиообращение коменданта Кёнигсберга Отто Ляша от 4 апреля 1945 года к войскам и населению: «Для того, чтобы рассчитывать на какой-либо успех штурма, русские должны будут стянуть огромное количество войск. Слава богу, они практически не в состоянии этого сделать».
Так много ли Красная армия «стянула» к Королевской горе войск? Калининградский историк Геннадий Кретинин, исследовавший архивные документы (в частности, «Сведения об укомплектовании стрелковых рот соединений Земландской группы войск по состоянию на 1 апреля 1945 года», «Журнал боевых действий войск фронта за апрель 1945 года»), приводит реальную численность военнослужащих, участвовавших в штурме Кёнигсберга — 106,6 тыс. человек.
«Естественно, что не вся 106-тысячная группировка советских войск принимала непосредственное участие в штурме, — продолжает Кретинин в работе «Правда о штурме Кёнигсберга». — Укреплённые рубежи и позиции противника преодолевали специально подготовленные подразделения: штурмовые группы и штурмовые отряды, основу которых составляли стрелковые роты из активных бойцов. В каждой армии их насчитывалось 9–10 тыс. человек. Общая численность активных бойцов составила 24 473. Таким образом, в непосредственном штурме Кёнигсберга участвовали подразделения, по численности значительно уступавшие оборонявшимся».
Интересно, что Ляш во время первого допроса, говоря о численности немецкого гарнизона, оперировал фразой «более 100 тысяч». Вот его слова: «Общая численность подчинённых мне войск вместе с фольксштурмом и полицейскими частями составляла более 100 тысяч человек». И далее, вновь на допросе: «Мы потеряли всю 100-тысячную армию под Кёнигсбергом. Раненых было до 30 тыс. человек, убитых тоже было много».
Вернувшись после советского плена, бывший комендант неожиданно «вспомнил», что Кёнигсберг защищали всего 35 тысяч солдат. Но даже если взять (с большой натяжкой) на веру эту цифры, получается, что красноармейцев, непосредственно штурмовавших город-крепость, была всё равно меньше оборонявшихся: 25 тысяч против 35 тысяч.
Теперь о «больших потерях». По итоговому донесению штаба 3-го Белорусского фронта, с 1 по 10 апреля 1945 года (заметьте, сам штурм Кёнигсберга шёл четыре дня – с 6 по 9 апреля) было убито 3506 человек, пропало без вести 215. Конечно, сравнивать количество погибших на других фронтовых участках некорректно, но приведём лишь один пример: двумя месяцами ранее в ходе тяжёлых кровопролитных боев был взят город Прейсиш-Эйлау (ныне Багратионовск). В братской могиле Багратионовска захоронено примерно такое же число советских воинов, что пало при штурме Кёнигсберга, – 3617 человек.
Становится очевидным, что столицу Восточной Пруссии брали филигранно, и словосочетания типа «разменная монета» и «пушечное мясо» по отношению к красноармейцам кощунственны и преступны. Немецкие же потери при штурме Кёнигсберга куда серьёзнее — до 42 тысяч военнослужащих, что уже опровергает мемуары Отто Ляша о 35-тысячной группировки защитников столицы Восточной Пруссии.
И последний миф – о зверствах красноармейцев над мирным населением и военнопленными.
Немецкая сторона сегодня как флагом любит размахивать именем Льва Копелева, который в 1945 году в Восточной Пруссии был арестован советской контрразведкой якобы за то, что пресекал факты изнасилования красноармейцами немецких женщин. Даже президент Германии Йоахим Гаук в своём письме к Владимиру Путину по случаю 70-летия снятия блокады Ленинграда упоминает имя Копелева, называя его «глубоко убеждённым гуманистом».
Расчёт Берлина спустя 70-лет после Великой Победы ясен: уравнять жестокость своих соотечественников и советских солдат. А то, что ещё 19 января 1945 года (когда наши войска овладели лишь первыми на территории Германии городами Лазденен и Рагнит — ныне Краснознаменск и Неман) Верховным главнокомандующим Иосифом Сталиным был подписан приказ о недопущении грубого отношения к немецкому местному населению, сторонники «тотального изнасилования» предпочитают умалчивать. Либо говорят, что «он не исполнялся», то есть пытаются убедить современного читателя, что советские солдаты, которые жизни отдавали за «товарища Сталина», вот так просто могли наплевать на сталинский приказ.
Далее – есть документальные свидетельства, что весной 1945 года за совершённые бесчинства по отношению к мирному немецкому населению было осуждено военными трибуналами более 4 тыс. советских офицеров, не считая рядовых. Несколько показательных судебных процессов завершились вынесением смертных приговоров. Вспомните Жеглова: «Порядок в стране определяется не количеством воров, а умением властей их обезвредить».
А теперь вернёмся к Копелеву. К 43-му году он уже имел звание майор, а в Кёнигсберг вошёл с двумя орденами – Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Копелев был переводчиком немецкого языка и ордена получил именно за свою работу в 7-м отделе политуправления Северо-Западного фронта.
Вот что написано о нём в наградном листе, датированном ноябрём 1943 года:
«Майор Копелев Лев Залманович, обладая литературным талантом, выдумкой и исключительной инициативой, является автором большей части оперативных листовок, изданных политуправлением СЗФ… В деле использования антифашистов и вообще военнопленных на фронте проявил наибольшую инициативу и творческую энергию».
Согласен ли читатель, что 10-летний лагерный срок «талантливому политработнику» и целому майору мог быть напрямую связан с тем, что Копелев пропагандировал «сочувствие к противнику»? Когда и без инициативы Копелева политрукам-офицерам было поручено взять под личный контроль исполнение приказов Ставки Верховного главнокомандующего о «гуманном отношении к немцам» (цитата из директивы Сталина № 11072 от 20 апреля 1945 г.).
Насчёт жестокости к немецким военнопленным. Автор книги «Кёнигсберг. Четыре дня штурма», известный в советское время калининградский журналист Анатолий Дарьялов описывает такой эпизод. По улице Кёнигсберга двигалась сдавшаяся в плен большая колонна немецких солдат, которую сопровождали всего два наших автоматчика. Вдруг из окна дома по пленным ударил немецкий пулемёт. Дав команду ложиться, два красноармейца вступили в бой. Пулемётчик был уничтожен, но и наш солдат, четыре года прошагавший по дорогам войны, не поднялся с земли. Его тело на руках понесли немецкие солдаты.
…На сегодняшний день в Калининграде проживает 83 ветерана Великой Отечественной войны, участвовавших в штурме Кёнигсберга. Здоровья вам, герои! И знайте, что правда о войне живёт.
