На днях совет по культуре при губернаторе Калининградской области обсудил концепцию мемориальной композиции «Русская победа спасла Париж». Памятник в честь победы Русской императорской армии в Гумбинненском сражении в августе 1914 года должен разместиться на берегу реки Писса в центре города Гусева. Губернатор Антон Алиханов уже успел отметиться в СМИ просьбой не цитировать Уинстона Черчилля на граните. Речь идёт о фрагменте письма британского министра к Иосифу Сталину:
Русская пехота в атаке. Реконструкция Гумбинненской битвы. Фото: Защитникиотечества.РФ.
«Земля этой части Восточной Пруссии обагрена русской кровью, щедро пролитой за общее дело. Здесь русские войска, наступая в августе 1914 года и выиграв сражение под Гумбинненом и другие битвы, своим наступлением и в ущерб собственной мобилизации заставили немцев снять два армейских корпуса, наступавших на Париж, что сыграло существенную роль в победе на Марне. Поэтому мне казалось, что русские имеют историческую и хорошо обоснованную претензию на эту немецкую территорию».
Табу на цитату Черчилля калининградский губернатор объяснил нежеланием «иметь дело с политикой». Спорное суждение, учитывая исключительно внешнеполитический посыл мемориального комплекса. В этой связи редакция «Новостей Балтики» предлагает оценить на «политичность» весь проект «Русская победа спасла Париж», который победил на Всероссийском конкурсе лучших проектов создания комфортной среды в исторических поселениях и малых городах, проводимом Минстроем РФ. Деньги из федерального бюджета поступили немалые — 135 миллионов рублей. Но что на выходе?
Итак, первоначально планировалось, что центром мемориала станет памятник русскому генералу Николаю Епанчину, который, командуя 3-м армейским корпусом, принял участие в Гумбинненской операции (собственно Минстрой и дал денег за воплощение идеи со статуей русского полководца, военного писателя Епанчина). Однако затем — уже после победы в конкурсе — на сайте Gusev-online.ru был проведён странный опрос — по изменению в концепцию проекта «Русская Победа спасла Париж». Вместо конной скульптуры Епанчина администрация Гусева предложила… фонтан. Голосование на подконтрольном чиновниками сайте показало убедительную победу над русским генералом:
- 94, 37% — за фонтан с гербом города Гусева.
- 5, 63% — за памятник Епанчину.
Русский генерал Николай Епанчин.
Дальше — больше. В проекте есть скульптура некоего ангела на 16-метровой высоте, которую чиновники и приближённые к ним «искусствоведы-историки» пытаются сделать символом Гумбинненского сражения. Ангел похож на монумент независимости Украины, что высится в Киеве на Майдане Незалежности (украинский вариант «Википедии» честно указывает, что это — языческое божество Берегиня). А что в Гусеве? Сороковая (или больше) копия «Ангела-хранителя мира» скульптора Петра Стронского. Поставленные на конвейер ангелы Стронского сверкают от Канн до Магадана, держа в руках то голубя, то ветвь. Понятно, что гусевским чинушам хочется, как «в Каннах», но от ассоциации с майданным ангелом никуда не деться. Проработать идею создания ангела в русской, православной традиции, например, Архангела или Георгия Победоносца, у калининградских евролюбцев, по всей видимости, нет силы духа.
Вернёмся к фонтану, в центр которого муниципалитет хочет установить современный герб Гусева. Понятно, что и он к «русской победе, спасшей Париж в 1914 году», не имеет никакого отношения. Герб Гусева, как уточняет heraldicum.ru, скроили в 2005 году. При немцах такого символа не было. Правда, половина его (со стрелой) взята с герба германского города Гумбиннен, но вторую половину (с Тевтонским орлом) взять не решились. Вместо неё появилась лосиная голова. Тогдашний главный «впариватель» германских гербов Григорий Лерман (сейчас живёт в ФРГ) пел слащавую песню о гусевском новодельном символе:
«После крушения монархии орёл должен был подходить к республиканским государственным формам, поэтому от королевских символов пришлось отказаться. При таком развитии и с исчезновением провинциального герба вместо него появляются другие символы. И в первую очередь мы назовём, изображение лося и его роговой лопатки ставшими символами края. Традиция эта восходит к использованию изображения лосиных рогов о семи отростках в качестве клейма для тракененских скакунов в 1787 году. Поэтому единственно равноценным заменителем орла старинного Гумбинненского герба в современном гербе Гусева может быть только лось».
…..Но мы-то знаем, что Тракенен со своим конезаводом — это Ясная Поляна Нестеровского района. И до 1945 года это был крайс (район) Эбенроде, но никак не крайс Гумбиннен. Обман? К тому же на тавре тракененского конезавода (располагавшегося в другом крайсе) нет лосиной головы. Там только символическое изображение лосиного рога. Но лосиную голову мы где-то встречали. Где? А вот где.
Эмблема 291-й пехотной дивизии вермахта.
Перед вами эмблемы восточно-прусских дивизий вермахта. Элитная 11-я пехотная дивизия вермахта, т.н. «лосиная», большую часть войны провела, осаждая Ленинград (1941—1944 гг.). Фашистов из этого подразделения называли Roter Elchkopf («Красная лосиная голова»). Далее следует элитная 291-я пехотная дивизия вермахта, которая ударила по Советскому Союзу в первые два дня немецко-фашистского вторжения — 22-23 июня 1941 года. Прозвище — Elchdivision («лосиная дивизия»). В 1944 году «лоси» из Восточной Пруссии были практически уничтожены в районе Черкасс Украинской ССР нашими доблестными воинами. На эмблеме 291-й дивизии силуэт лосиной морды ну очень похож на гусевский.
«Русская победа спасла Париж», говорите?