«NewsBalt» перевёл статью правозащитника-международника, соучредителя проекта «Свободы и Права», а в прошлом — директора Международной Хельсинкской федерации «За права человека» Аарона Родса, посвящённую Михаилу Ходорковскому и опубликованную в блоге правозащитника на страницах «Huffington Post».
— Михаил Ходорковский представляет собой самую мощную альтернативу «вертикальной» политике российского президента Владимира Путина. С его башковитым либерализмом и гуманизмом, в глазах россиян и людей всего мира является «не-Путиным». Но в некоторых вопросах он, похоже, разделяет подход Путина и большинства представителей правящего политического класса России относительно беспорядков на Северном Кавказе и терроризма – такое отношение не сулит мирного разрешения этих проблем.
С момента своего освобождения из тюрьмы 20 декабря 2013 года, Ходорковский вёл себя, в основном, как размеренная и вдумчивая политическая персона. Прежде всего, он принципиально осудил любое насилие со стороны власти, что и было причиной его ареста и тюремного заключения, и за что он заслужил редкое признание «узником совести» от организации Amnesty International (Международная амнистия). Народ ни в России, ни в каком ином государстве, не может уважать правительство, которое манипулирует правосудием и избирательным процессом, дабы сохранить власть в руках правящей клики. Когда правительство пренебрегает Верховенством Права, зарождается разлагающий цинизм, а граждане, не чувствуя единства, как правило, способствуют укоренению коррупции. Ходорковский сделал предостережение о недопустимости неправомерного осуждения и призвал к терпимости по отношению к инакомыслящим: «Не загоняйте в угол ваших сограждан… Нам жить в одной стране».
До своего ареста в 2003-м Ходорковский был яростным противником фиктивных «демократических институтов», при помощи которых российские власти старались обмануть международное сообщество и российский народ, заставив уверовать, что российские граждане наслаждаются правами и свободами человека. Он использовал своё огромное богатство для финансирования молодёжных программ и других инициатив гражданского общества, заслужив тем самым уважение многих российских правозащитников.
Создавая образ принципиального бескорыстия, Ходорковский, в интервью, данных им после освобождения, опроверг слухи о том, что он, возможно, возглавит оппозиционное движение. Он продолжал настаивать на том, что в общественной жизни, идеи и моральные стандарты важнее личностей. Пожалуй, наиболее интригующим из сказанного Ходорковским было то, что политическая и социальная проблема в России состоит в том, что русские «не понимают, что должны сами за себя отвечать» и передают такого рода ответственность вождям (лидерам). Он, таким образом, воспроизвёл взгляды наиболее значимых либеральных диссидентов, таких, как Валерий Чалидзе, который писал, что понимание принципов соблюдения прав человека означает «взять на себя ответственность за своё поведение и будущее».
Ходорковский и в самом деле дал повод для его ассоциации с героическими советскими диссидентами, появившись среди их изображений на пресс-конференции в берлинском музее «КПП «Чарли». И представители международных СМИ, и такие корифеи, как Эли Визель и Марио Варгас Льоса «сняли шляпу» перед Ходорковским, как «борцом за свободу», противостоящим авторитаризму.
А вот что международные СМИ, в основном, проигнорировали, так это заявления, сделанные в интервью русской редакции «New Times», где тон Ходорковского был ужасен. Он живо осудил сепаратизм некоторых политических движений на юге России, сказав, что территориальная целостность России неприкосновенна. «Это наша земля, — сказал он, — потому что мы её завоевали». Война за независимость будет, по его словам, стоить сепаратистам «миллионов жизней». Ходорковский продолжил, объявив себя «националистом».
Национализм в русском контексте связан со славянофильским государственным абсолютизмом и пренебрежением по отношению к меньшинствам. Заявления Ходорковского, угрожавшего новой кровавой войной, подразумевали, что он не проявляет никакого интереса к диалогу с народами этого региона или не собирается обращать никакого внимания на их проблемы. Заявления не подразумевали нового, российского гражданского национализма, а именно традиционный этнический национализм. Они (заявления) подразумевали, что Ходорковский разыгрывает ту же смертельную политическую карту, что и Путин, чтобы наладить связь с могущественными силами в российском обществе, которые могут принять его либерализм в сочетании с жёстким курсом.
Ходорковский не у власти и не обещал решить те противоречия, которые существуют в России на протяжении веков, но, тем не менее, он также несёт ответственность, как тот, кого многие почитают. Комментарии, которые за рубежом остались, в основном, незамеченными особенно потрясли борцов за права человека, которые добиваются соблюдения прав личности и установления мира в Чечне, Дагестане и Ингушетии – активистов, которые, скажем так, не занимают ту или иную политическую позицию в решении территориальных вопросов, но настаивают на соблюдении прав человека при их решении. Они категорически и недвусмысленно отвергают терроризм, но при этом так же категорически отвергают историческое насилие российского правительства по отношению к чеченскому народу и тактику выжженной земли, унёсшей сотни тысяч жизней среди мирного населения после двух Чеченских войн. Они ненавидят то, что Путин использовал этот конфликт для своего политического восхождения.
Некоторые российские правозащитники считают, что конфликт в Чечне разрешён. Очень уважаемый эксперт по вопросам иммиграции Светлана Ганнушкина, например, в ответ на заявления Ходорковского, высказала мнение, что русские и народы Северного Кавказа пережили эпоху захватнических войн, в результате которых, этот регион оказался во власти России; что завоёванные и завоеватели считают себя одним народом с общим будущим. Недавняя серия взрывов, унёсших несколько невинных жизней, говорит об обратном. Такие бессмысленные акты на руку тем, кто хочет создать атмосферу страха перед насилием сепаратистов и тем, кто ищет повод для применения методов полицейского государства.
Терроризм является трудноразрешимой проблемой для любого правительства: Как власти должны отвечать на это, чтобы не вдохновлять других незаконно брать в руки оружие? Президент Путин пообещал «полное уничтожение» террористов. Некоторые из тех самых террористов, вне сомнения, зашли слишком далеко в своей ненависти и реваншизме, и нет надежды, что они когда-нибудь изменятся. Но ни Путин, ни, что очевидно, Михаил Ходорковский не нашил подхода, который бы дал уверенность и веру тем гражданам, чьи семьи в нескольких поколениях пострадали от российской власти. Президент Путин объявил Чечню «очищенной от терроризма». Меж тем, тысячи чеченцев просят политическое убежище в Германии и где-то ещё, чтобы сбежать от марионеточного режима Рамзана Кадырова, где безнаказанно правит государственный терроризм.
Российские лидеры должны протянуть руку отвернувшимся от них гражданам, осуждая дискриминацию и сводя на нет привлекательность терроризма политикой равенства, уважения и примирения. Они должны понять, что Россия – многонациональное государство, где русский шовинизм угрожает стабильности, — пишет правозащитник.