Стратегия Брюсселя о сентиментальном образе России — ошибочна. Такое мнение высказал профессор Торуньского университета, бывший советник президента Польши Леха Качиньского по вопросам госбезопасности Анджей Зибертович. В настоящее время Зибертович — кандидат в Европарламент от оппозиционной партии «Право и справедливость» («ПиС»). Информационно-аналитический портал «NewsBalt» перевёл на русский язык интервью с Зибертовичем, опубликованное в «Polska Times».
— Вы уже давно стоите одной ногой в политике. Когда вы почувствовали, что настал момент поставить туда и вторую ногу?
— Уже долгое время поступали сигналы – и не только со стороны «ПиС», что я обязан войти во властные структуры, чтобы использовать своё понимание механизмов власти. Однако ключевым моментом было обострение ситуации на Украине. Тогда я всерьёз начал задумываться над предложениями руководства партии. Кроме того совсем недавно я увидел, что мог бы продолжить мою работу в области государственной безопасности, которую я выполнял для светлой памяти президента Леха Качиньского.
— Украинский кризис будет главным мотивом вашей предвыборной кампании?
— Я не специалист по Украине, хотя, естественно, в последнее время, как и множество других поляков, я в ускоренном темпе приобретаю знания об этой стране. Моя кампания будет опираться на более широкую понятийную основу. Мои устремления это: сталь евродепутатом, заботиться об интересах Польши и бороться за христианский образ Европы.
— Что это значит?
— Евросоюз должен произвести переоценку иерархии своей политики. До сих пор политику безопасности отодвигали на второй план. Нынешняя ситуация показала, что не только для Польши и стран Прибалтики, но в долгосрочной перспективе для всего Евросоюза ключевое значение будет иметь создание механизмов, которые сделают его экономически независимым от диктаторских государств. До начала украинского конфликта ЕС не сталкивался с реальной угрозой утраты своей безопасности. Европейские лидеры не видели необходимости в излишней концентрации на этом сегменте политики. Брюссель ошибочно оценивал ситуацию. Действия ЕС основывались на сентиментальном образе ситуации, согласно которому при нынешних условиях экономического развития захват других государств себя не оправдывает. Нас убеждали, что, коль скоро сегодня источником развития являются свобода и креативность, то завоевания не имеют смысла. Кроме того утверждалось, что чем сильнее мы втянем Россию в экономическое сотрудничество, тем больше она будет заинтересована в мирном решении проблем.
— Стратегия оказалась ошибочной?
— Думаю, что в настоящее время во многих странах гораздо больше людей мыслит подобным образом. Одновременно следует помнить, что Европарламент является важным элементом ЕС, однако – по мнению некоторых экспертов – его возможность принимать решения не превышает 10-15%. Важнее нечто другое: то, что для государств Западной Европы и элит евробюрократии Российская Федерация потеряла свою маску.
— Маску, которая определяла восприятие Путина?
— Многочисленные аналитики были очарованы великой российской культурой. К этому добавился сентиментальный образ Москвы, который годами создавали агенты влияния и PR-компании. Однако в последнее время мы увидели иное обличье России. Обличье с великодержавными амбициями
— Как вы полагаете, российские агенты влияния широко представлены в деятельности структур Евросоюза?
— Агенты влияния составляют часть нормального, профессионального дискурса. В специализированных работах можно найти указания конкретных пропагандистских действий, которые приписываются российской агентуре. То же самое касается и деятельности PR-компаний, имеющих дело с западноевропейской общественностью и формирующих у неё образ России.
— Агентура лоббирования? Это было бы слишком просто.
— Нужно отличать информационную агентуру от агентуры влияния. Агент влияния не должен заниматься поиском информации: он оказывает влияние на образ мысли общества, в котором он имеет возможность действовать.
— С юридической точки зрения это легальная деятельность. С моральной точки зрения – довольно сомнительная. Как обычно в России.
— С моральной точки зрения это попросту пропаганда лжи.
— Как показывает деятельность высокопоставленных европейских чиновников, она имеет успех.
— Прошу не путать чиновников с политиками первой лиги. Эти последние не действуют под влиянием пиара, и не пользуются услугами СМИ, финансируемых из России.
— Ну да, у них в распоряжении есть собственные разведки.
— С одной стороны они видят подлинную Москву. С другой – они должны считаться с тем, что говорят бизнес-элиты в их странах. Создаётся впечатление, что контрразведки Запада подставились под удар, проморгали, насколько активно российский финансовый капитал проник в бизнес-сети Запада. Сегодня это ослабляет волю Евросоюза в вопросе использования санкций. Когда Лех Качиньский годами сигнализировал об этой угрозе президентам других стран, эти сигналы нигде, кроме стран Прибалтики, не встретили должного внимания.
— Вернёмся в родные пенаты. Многие партии сделали своими кандидатами более или менее известных медийных персон. Что вы об этом думаете?
— Это результат циничного политического расчета. Избиратели в любой стране делятся на более или менее политически грамотных. Эти последние не читают серьезных газет, да что там: большинство не читает даже таблоидов. Проглядывая новостные порталы в сети, они ищут лишь сплетни и спортивные новости. Поэтому медийные персоны если и притягивают людей на выборы, то скорее этих, самых наивных.
— Словно дети в тумане.
— Использование медийных персон это двойная манипуляция. Во-первых, идет манипулирование избирателями, когда им внушают, что политика это дело несерьезное, что в политике не нужны люди, понимающие механизм власти, способные реально позаботиться об интересах своей страны.
— А второй уровень манипуляции?
— Прошу взглянуть на тех выдающихся спортсменов, которые являются депутатами «ГП». Ни один из них не достиг многого в политике. Они просто марионетки, машинки для голосования.
— Политики всех направлений любят ссылаться на пример Виталия Кличко. Но при этом они забывают, что прежде чем стать лицом Майдана, у него уже имелся значительный политический опыт, не говоря уже о прекрасном образовании, которого – со всем уважением – не хватает многим польским спортсменам.
— Дело не в том, что тот, кто не был политиком, не может им стать. Речь идет об опыте политического пути. Я решил подвергнуться оценке избирателей только по прошествии многих лет учения на пути политика.
— Вас беспокоит эта утрата достоинства в политике?
— Как социолога меня это совсем не удивляет.
— А как, может быть, будущего евродепутата?
— Меня нервирует цинизм Дональда Туска, который на билбордах избирательной кампании в органы местного самоуправления своим лицом укреплял лозунг: «Не будем делать политики. Будем строить дороги». Такое ощущение, что для строительства дорог не нужны политические бюджетные решения.
— Если вам не удастся одержать победу на этих выборах, будете ли вы искать другой возможности стать двумя ногами в политике?
— До сих пор я отказывался от предложений принять участие в выборах в польский парламент.
— Это значит…
— Ключевым для меня будет то, как я справлюсь с ролью человека, который решил побороться за голоса избирателей. Только тогда я смогу сделать выводы, насколько я гожусь для такой работы.
Справка «NewsBalt». Анджей Зибертович (Andrzej Zybertowicz), 60 лет. Польский социолог, доктор наук, профессор Торуньского университета, публицист. Бывший руководитель программного совета Центра подготовки агентства внутренней безопасности. Бывший советник президента Польши Леха Качиньского по вопросам государственной безопасности.