Видный польский блогер, пишущий под псевдонимом Wolny-rynek, выпускник университета в Меце и Европейского университета Виадрина во Франкфурте-на-Одере прокомментировал шотландский референдум о независимости, проведя параллели с польскими территориями, где компактно проживают другие народности. Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» перевёл на русский язык мнение блогера-экономиста.
Шотландский референдум — любопытная тема для экономиста. В том числе и потому, что различные этнические группы в Польше не могут при нашей правовой системе рассчитывать на какое-либо особое отношение. И ещё потому, что на тему региональных автономий дискуссии в Польше вообще не проводятся.
О кашубах забыл даже бывший премьер, который когда-то хвалился своим кашубским происхождением, а за время его премьерства перестало существовать кашубское телевидение (речь идёт о Дональде Туске. — «НьюсБалт»). Уже не собирается Варминьско-Мазурский парламент, существующий с 1370 года. Парламент Великопольский, основанный в 1823 году, также канул в Лету. Силезский — существовал с 1500 года, тоже не действует. Включающий в себя Малую Польшу сейм королевства Галиции вкупе с великим княжеством Краковским разделил судьбу иных подобных институций в Польше. Так же как и сейм поморских сословий, от которого в Щецине остался очень даже симпатичный дворец. На месте здания Гданьского сената сегодня размещается обычное административное здание. Трудно не заметить процесса перехода региональной власти к её унитарной форме. Что интересно — этот процесс не всегда проходил легально.
Трудно — хотя и вполне возможно — сравнивать польское и британское законодательство о государственном устройстве. В Великобритании нет единой законодательной системы. Словно в средневековой Польше, там сохранён ряд отдельных правовых систем.
Великобритания, как унитарное государство, максимально использовала возможности деволюции власти — добровольной её передачи от центрального правительства властям отдельных «стран» — таким как Шотландия и Англия, княжеств — Уэльс, провинций — Северная Ирландия.
Де юре такая система остаётся унитарной. Легислация, создающая региональные или локальные парламенты, может быть отменена или изменена центральным правительством.
Зато в Польше царит правовой балаган. Конституция Силезии — так называемый «Органичный статус» — так и не была в полном смысле слова отменена, что — согласно базовому определению федерализма — делает Речь Посполитую Польшу… федеративным государством, которое, согласно конституции, предоставляет Силезскому воеводству широкую автономию.
Одновременно судьи Верховного суда в Варшаве — как можно судить по их высказываниям, выступающие против такой интерпретации — пропагандируют с 90-х годов XX века собственную версию правопорядка, которая является их ответом на принятые ранее постановления по этому вопросу, которые им явно пришлись не по душе. На своём очередном заседании они признали действующим другой законодательный акт.
Неизвестно, однако, являются ли оба эти акта взаимоисключающими. В предложении конституции, принятой в 1997 году группой судей Верховного суда в Варшаве, которая получила поддержку 22,58% уполномоченных для голосования на общегосударственном референдуме, имеется следующая запись: Статья № 3 «Речь Посполитая Польша является единым государством».
Обе записи необязательно являются взаимоисключающими, тем не менее законы, дающие Силезии широкую автономию в соответствии с его собственной конституцией, не признаются центральными властями в Варшаве, а представитель Верховного суда в первой половине 2014 года заявлял, что конституция Силезии не может быть признана, хотя и не сумел объяснить — почему и на основании каких юридических актов он делает такое суждение. В связи с отсутствием аргументов, такого рода заявления следует трактовать только как высказывания полемического характера.
Огромную роль тут сыграли также разнообразные предрассудки, фобии и страхи. Если все страны, непосредственно граничащие с Польшей на юге и западе, состоят из земель, как базовой структуры административного деления, то в Польше в этом вопросе тон до сих пор задают сторонники уникального в масштабах континента государственного централизма, небывалого даже для больших по площади унитарных государств, которые — такие как Испания — могут делиться на многочисленные автономные регионы (comunidad autónoma).
К слову сказать, создаётся впечатление, что на эту тему наложено некое табу. Может, это политическая паранойя, а может быть ответ на угрозу со стороны России, хотя практика показывает, что завоевательных устремлений нашего восточного соседа не остановят никакие границы, поскольку их в любой момент можно перекроить абсолютно по-новому, как в случае с Донецком.
Резюмируя, можно сказать следующее: в государстве де юре унитарном, каким является Великобритания, легально проходят сепаратистские референдумы. А в Польше нельзя даже однозначно определить форму государственного устройства. Де юре это страна с федеральным устройством, а де факто с абсолютно унитарным. Таким положением, при котором разные конституционные акты не согласуются друг с другом, мы обязаны судьям Верховного суда, которые вероятно считают, что одни конституционные акты можно заменить другими только путем их собственных решений с нарушением всех принципов становления права, которые судьи на это время посчитают необходимым отклонить. Этот пример показывает размер данной проблемы в Польше, где даже судьи Верховного суда на прямой вопрос об этом предпочитают давать уклончивые ответы, противоречащие содержанию принятой когда-то конституции.
Кажется, что такого типа опасения преувеличены, а признание всем регионам страны тех же самых прав, которые когда-то получило Силезское воеводство, скорее всего, останется незамеченным широкой общественностью, поскольку эти права носят, в основном, экономический характер. Возможно, всё это дело является всего лишь очередным жупелом, который ловкие политики используют для получения голосов путём разжигания фобий и предубеждений.
«НьюсБалт» уточняет, что сегодня, 18 сентября, в Шотландии стартовал референдум о независимости. Специально для этого референдума планку опустили до 16 лет. В итоге для участия в голосовании зарегистрировались рекордное количество граждан — 4,3 млн человек. Это почти 97% от имеющих право голоса.