Референдум в Шотландии был похож на попытку перепрыгнуть «из феодализма в социализм, минуя капитализм». Такое мнение высказал «НьюсБалт» преподаватель кафедры зарубежного регионоводения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета Вадим Трухачёв.
«Поторопились», — так можно сказать об инициаторах референдума в Шотландии. Большинство её населения ещё не «достала» жизнь в составе Великобритании. Экономика в годы кризиса не рухнула, участие в войнах в Ираке, Афганистане и Ливии было относительно умеренным – похоронки в каждый дом не приходили. Ряд атрибутов независимости у горцев и так был – свой фунт, свой суд, свои сборные по футболу и регби. Едва ли какое-то ещё не независимое государство сможет похвастаться такой шириной автономии.
Это было похоже на попытку перепрыгнуть «из феодализма в социализм, минуя капитализм». Шотландцы с конца ХХ века получили довольно широкую автономию, однако недостаточно широкую для того, чтобы продолжить относительно безбедное существование. Значительную часть доходов местного бюджета составляли вливания из Лондона. Нефтяные компании тоже базируются в Англии, и открыто призвали шотландцев голосовать против независимости. И их голос кажется куда более значимым, чем призывы Дэвида Кэмерона, Ника Клегга, Эда Милибэнда или Алистера Дарлинга вместе взятых.
В отличие от ирландцев, шотландцы вписались в правящий класс Великобритании. Достаточно вспомнить, что недавние премьеры страны Тони Блэр и Гордон Браун – шотландцы. Они на протяжении столетий участвовали в формировании политики страны, и с этой точки зрения особых ущемлений не было. Да, в Англии господствует англиканская церковь, в Шотландии – пресвитерианская, но в нынешнем нерелигиозном обществе данное обстоятельство имеет не такое уж большое значение.
Существовали и достаточно крупные внешнеполитические риски. Евросоюз отказывался брать Шотландию в свой состав – против бы выступили Испания и Бельгия, имеющие собственные проблемы с сепаратистами. А без поддержки извне шотландский бюджет напоминал бы румынский. Но для шотландцев это едва ли приемлемо – они привыкли к иным стандартам жизни. Наличие военных баз в Шотландии давало рабочие места – недаром жители их окрестностей активно голосовали против отделения.
Премьер Шотландии Алекс Сэлмонд сказал, что в будущем его Шотландская национальная партия вернётся к вопросу о независимости. И здесь шансы действительно появятся. Из Лондона пообещали региону больше финансовой независимости, оставив в общем ведении только внешнюю политику и оборону. Эти меры позволят наполнить местный бюджет. Если же британские власти обещания не сдержат – процент желающих обрести независимость вырастет из чувства протеста против лжи.
Не всё в Великобритании благополучно, и в ближайшие годы её проблемы могут дать о себе знать. Анонсированный референдум о выходе из ЕС. Участие в каких-то новых войнах. Наконец, переезд в Шотландию иммигрантов из стран Азии, Африки и Карибского бассейна – здесь к ним привыкли куда меньше, чем в Англии. Всё это, в конечном счёте, может привести к тому, что независимость поддержит ощутимое большинство. Причём в весьма близкой перспективе.