В последнее время факт провала европейской политики мультикультурализма стал уже почти уже общепризнанной трактовкой происходящего в Европе разворота к правым идеям в области национального строительства и межнациональных отношений. Вместе с тем подход, представляющий дело таким образом, что проблемы в построении единого в культурном и межнациональном плане европейского общества вызваны мягкостью европейских норм и подходов, следовательно, его стоит ужесточить, что и является официальной версией европейских политиков, обосновывающей необходимость перехода к более правым идеям, представляется ошибочным.
Данный подход исповедуют правые политики и те центристы, которые стараются не допустить потери своей электоральной базы. Их логика вполне понятна: раз мягкий подход не сработал, следовательно, его надо ужесточить. Данная стратегия имеет сразу несколько целей. Во-первых, необходимо мобилизовать слишком размякшее после Второй мировой войны европейское массовое сознание в преддверии весьма вероятных мировых геополитических и геоэкономических катаклизмов. Но так как это надо делать постепенно, без ломки общественной психологии, а в рамках е` постепенной трансформации, то с чего-то надо начинать, вот проблема мультикультурализма и подвернулась одной из первых.
Во-вторых, проблема действительно есть. По прошествии многих лет после начала политики мультикультурализма, оказалось, что жители Европы, граждане европейских стран, но носители иных культурных и религиозных традиций или не слишком хорошо вписываются в проект Единой Европы или же открыто выступают против этого проекта своим образом жизни, вероисповеданием, мировоззрением. И если раньше на это власти европейских стран закрывали глаза, то теперь это стало невозможно. Но — какова причина этой невозможности? Многие видят проблему в культурной или религиозной несовместимости традиций, существующих сейчас в рамках Европы, и пытаются найти механизмы решения имеющихся проблем, исходя из аппарата культурологической проблематики. Мне представляется такой подход не совсем верным, а вернее, следующим, вторым этапом решения проблемы, после распознавания её как на самом деле демографической.
Действительно, если обратиться к статистике, то становится очевидным, что проблема мультикультурализма стала серьёзной для европейского сообщества только тогда, когда численность населения с иными культурными традициями, прежде всего, мусульманской, достигла определённых пороговых значений. После чего у всё большего количества европейцев стал появляться вопрос — в какой стране они живут. До этого порога, когда европейцы не замечали наличия в их обществе носителей других культурных традиций, не было и самой проблемы мультикультурализма. Но когда их число достигло определённых пороговых значений, стали возникать бытовые проблемы, проблемы в общении, быстрый количественный рост которых в конечном итоге и привёл к качественным изменениям в европейском общественном мнении относительно некоренного населения.
Т.е., прежде всего, проблема мультикультурализма — это демографическая проблема, проблема демографического давления быстрорастущего мусульманского населения в европейских странах (за счёт высокого уровня социальной поддержки) на местное население, которое медленно, но сокращается. Может ли быть решена демографическая проблема культурологическими методами? Очевидно, что нет. Но точно также эту проблему не могут решить и методы политические, т.к. они начинают лечить не ту проблему, что имеется (демографическую), а искусственно созданную для решения уже совершенно иных задач. На выходе это создаст лишь новую конфликтную ситуацию только более высокого уровня интенсивности.
Соответственно, Европа стоит перед выбором: либо сохранение темпов привлечения новых рабочих рук (потребность — сотни тысяч человек ежегодно), либо потеря темпов экономического развития, что вкупе с сокращением населения приводит к политической и экономической деградации. Если бы данную проблему стали решать несколько ранее, когда численность мусульманского и арабского населения не стала достигать десятой доли коренного населения, возможно, эту проблему можно было бы решить имеющимися способами. Однако, сегодня, когда десятки миллионов мусульман уже укоренены в той же Франции или Германии и получили гражданство, кавалерийскими политическими наскоками возникшую проблему не решить.
В то же время очевидно, что вернуться к традиционному обществу (когда женщина занимается воспитанием детей и во многом исключается из процесса современного производства), что было бы выходом из возникшей ситуации (в том числе и в части решения проблемы безработицы), пока европейское общественное сознание не готово. Хотя это единственный способ именно в рамках демографической проблематики решить вопрос с некоренным населением и вернуть его в допустимые для европейского сознания рамки (3-5% от общей численности населения страны). Но если нет готовности и понимания решить данную проблему исходя из её внутренней специфики (хотя механизмы её решения имеются), то все остальные варианты решения будут лишь временными симулякрами, загоняющими её вглубь.
Одним из механизмов решения возникшей проблемы может стать ужесточение миграционной политики в отношении носителей мусульманской культуры, что сократит приток некоренного населения. Однако это лишь затормозит, но не остановит тенденцию исламизации Европы.
Ещё один возможный выход из ситуации заключается в отказе европейских стран от концепции национального государства и переходе в рамках концепции построения единой Европы к концепции Империи, в рамках которой вопрос с как национальными меньшинствами, так и с иными религиями и языками решается гораздо более разносторонне. Вместе с тем, переход от концепции национального государства к концепции нового имперского строительства потребует не менее серьёзной ломки европейских подходов по целому ряду ключевых направлений государственной и внешней политики, включая, прежде всего, отношения с США, Россией и мусульманским миром.
Соответственно, мы видим, что решение столько важной для современной Европы мультикультурной проблематики упирается в решение демографической проблемы, которая, в свою очередь, может быть решена только в рамках перехода объединённой Европы к новой концепции государства — не национального, а имперского типа. Конечно, данный подход имеет свои сильные и слабые стороны, и несёт определенные риски, в том числе, для России — куда захочет расширяться новая Европа и как.
Источник — Regnum.