В канун 13 января гостем читателей «Литовского курьера» стал Альгирдас Палецкис. Что неудивительно, поскольку слова «события 13 января у вильнюсской телебашни» и «Палецкис» с недавних пор едва ли не синонимы. Чтобы убедиться, достаточно в любой поисковой системе набрать часть этой формулы. Наша беседа – об исторической правде и ее интерпретации.
— Господин Альгирдас, подвергнув сомнению официальную версию о событиях 13 января 1991 года в Вильнюсе, вы как бы стали их неотъемлемой частью. Почему ответная реакция ваших противников оказалась столь быстрой, многоплановой и брутальной?
— Для такой реакции политических элит есть несколько причин. Во-первых, сомнения в истинности официального взгляда на события 13 января звучали и раньше из уст председателя парламентского комитета по национальной безопасности и обороне Витаутаса Петкявичюса и автора книги «Сквозь тюремную решетку» Юозаса Куолялиса. Кстати, их взгляды старались всячески замалчивать, списывая на возраст и чуть ли не старческий маразм.
Я всего лишь публично обобщил сомнения этих и многих других людей. Сомнения идут вразрез с официальной, единственно верной, якобы незыблемой версией, которую утвердил нынешний режим. Образно говоря, политические элиты стремились превратить свою трактовку событий 13 января в монументальную и неподвластную времени. И вдруг появляются смелые и благородные люди, которые подвергают сомнению такой монументализм.
Я показался наиболее опасным противником еще и как действующий литовский политик. Не из Кремля или Белого дома, а из Вильнюса произнесли короткую фразу «свои стреляли в своих». Сказанная в радиоинтервью, она испугала правых политиков. Поскольку впервые в прямом эфире о других версиях событий 13 января заговорило молодое поколение.
Наконец, думаю, что даже политики правого толка сами до конца не уверены в истинности выдвигаемой ими версии. Ведь есть документы, заключения судмедэкспертов, многочисленные свидетельства непосредственных участников, которые не только не вписываются в официальный формат, но и противоречат ему.
Я прекрасно понимаю, что элитам нужны масштабные героические свершения, нужны события, в которых элиты побороли зло. Такая идеология отвечала бы их интересам. Но выясняется, что сами элиты могут оказаться злом. Опасность возможных разоблачений – вот что движет нашими противниками в борьбе против нас и в желании выставить меня неким врагом литовского народа.
— Однако ваш пример наглядно показал, что выиграть подобное судебное разбирательство в Литве невозможно. Несмотря на внешне соблюденные приличия, решение суда оказалось в пользу ваших оппонентов. А Палецкис выставлен дезинформатором и отрицателем «агрессии СССР».
— Сегодня это так. Шансы, что 22 января Верховный суд Литвы примет решение в мою пользу, я расцениваю как 1 к 9. Скорее всего, будет оставлено в силе обвинение в «дезинформации и отрицании агрессии» и наказание штрафом.
Кстати, не слишком верю, что и Суд по правам человека в Страсбурге меня оправдает, если дело зайдет так далеко. Недавно перелистывал уже упомянутую книгу Юозаса Куолялиса, в которой он рассказывает, как коллегия Европейского суда по правам человека частично признала невиновность руководителей компартии Литвы. Но вдруг заменили всех судей, и вердикт оказался не в пользу истцов. Так что и в Страсбурге при определенных обстоятельствах судебная машина работает примерно так же, как в Литве.
Видно, что судебное разбирательство, начатое по инициативе члена партии консерваторов Кястутиса Масюлиса, идет под зорким присмотром Витаутаса Ландсбергиса. Думаю, что дело «свои стреляли в своих» наглядно продемонстрировало зависимость литовских судов от политических заказчиков. Понятно, почему судам не доверяют более 70% жителей страны. Я уже не говорю о прокуратуре, которой не доверяет еще больший процент и которая тоже выполняет политические заказы. Относительно литовского правосудия иллюзий у меня нет.
Эти структуры помогают режиму внедрять в умы жителей страны брутальные стереотипы: Советский Союз – это зло, враг Литвы. Россия – такое же зло, каким был СССР. Была толпа, и были вожди, вознесшиеся над толпой. Вожди повели толпу на борьбу со злом. Благодаря мудрости вождей зло оказалось побежденным ценой жертв. Но Литва и ее народ в результате этой схватки стали свободными.
Это идеологический фундамент. Если он дает трещину, его нужно цементировать, бетонировать. И не дать пробиться росткам инакомыслия. Но если фундамент рушится, рушится и система. Поверьте: настало время, когда фундамент начал давать трещину.
— Господин Альгирдас, а как отреагировал цивилизованный мир на решение литовской Фемиды по делу «свои стреляли в своих»?
— Судя по упомянутому поведению Страсбургского суда, цивилизованность «того» мира не более чем миф. Тем не менее в мою поддержку было много пикетов и митингов у посольств Литвы за рубежом. Получив массу петиций протеста, наш МИД, которым тоже руководил консерватор Ажубалис, понял, что джинн уже выпущен из бутылки, и представить дело, как дело только одного недовольного, уже невозможно. Мне кажется, что консерваторы, выступившие зачинщиками судебных тяжб, выстрелили в себя. Забили гол в собственные ворота. Они заставили меня и моих сторонников перейти в атаку, чтобы защититься. Мы вынесли много лет замалчиваемые события на суд мировой общественности.
К слову, Восток и Запад реагировали на судебный процесс по-разному. Восточные соседи многое знают о событиях 13 января и хорошо понимают их подоплеку. Граждане стран Европы и США больше настаивали на праве человека иметь собственную точку зрения и праве высказывать ее публично, не опасаясь преследований. Их удивляло, что за иное мнение о не расследованных до конца событиях, имевших место более 20 лет назад, можно оказаться осужденным.
В этом смысле показательно мое выступление в американском национальном пресс-клубе. Не вникая в суть исторических событий, американские журналисты сошлись во мнении, что нельзя преследовать человека за мысли. Когда некоторые представители литовского посольства в США и литовской диаспоры попытались выкриками перебить мое выступление, их попросили либо вести себя корректно, либо покинуть дискуссионную площадку.
В известном смысле правые литовские политики проиграли дело «свои стреляли в своих». По крайней мере, морально. Они показали миру, что законами и судебными решениями регулируют историю.
Наконец, даже те, кто не разделяет мою точку зрения, поддерживают мое право иметь такую точку зрения и высказаться. Понимая, что завтра может наступить их очередь молчать.
Согласимся: власть, которая пытается задушить дискуссию, в моем случае – об истории, теряет доверие и уважение в глазах народа. Тогда все ее лозунги о «демократии» оказываются фиговым листком.
— Какие выводы вы сделали из этой коллизии?
— Первый и главный: почему при таком числе живых свидетелей до сих пор не написана объективная история 13 января? У власти есть уникальная возможность посекундно восстановить события, но она не спешит такой возможностью воспользоваться.
Мы нашли массу свидетелей, подняли архивы, интервью и воспоминания организаторов, руководителей разного уровня, очевидцев. И пришли к выводу, что есть история 13 января по Ландсбергису, по Петкявичюсу, по Озоласу, по Куоялису, по Андрюкайтису, по Артурасу Скучасу (руководителю отдела охраны тогдашнего Верховного Совета Литвы). Последний в книге «Записки пехотинца», выпущенной в Литве в 2012 году, признает, что тогдашние руководители опирались на привезенных из Каунаса уголовников, которым предназначалoсь вступить в схватку с советскими десантниками. Поскольку, пишет Скучас на 94-й странице, цитируя своего коллегу Аудрюса Буткявичюса, «уголовникам не привыкать дробить людям головы».
Это лучшее доказательство факта, что сегодня нет объективной истории о событиях 13 января.
Второе: выяснилось, что архив и все материалы специальной комиссии Верховного Совета Литвы 1990-1991 годов по расследованию событий 13 января пропали. Об этом заявил сигнатор Акта независимости Зигмас Вайшвила, намекая, что лично Ландсбергис преднамеренно уничтожил архив. Интересный вопрос: как может пропасть часть государственного архива, если не было стихийного бедствия, катастрофы, аварии, пожара? Попахивает уголовщиной.
Третье: мы чувствуем поддержку очень большого числа людей. Иногда она явная, иногда молчаливая. Но очень много людей, не нахапавших, а наоборот – потерявших, не поддерживают официальные взгляды на события 13 января. Другое дело, что люди боятся открыто высказывать свою точку зрения. Что тоже характеризует власть не с лучшей стороны.
Кстати, широкую поддержку подтверждает факт пожертвований для выплаты штрафа, наложенного судом. Деньги поступали со всей Литвы – по 10, 20 литов. Были, конечно, и суммы побольше. Но основную часть составили именно переводы от простых и не слишком богатых сограждан. События 1990-1991 годов полноценной революцией сложно назвать, однако надо признать, что многие простые люди поддались на сладкие лозунги «свободы и благополучия». И поплатились за это. Очень многие из них сейчас прозябают, я уже не говорю о тех, кто был убит, пропал в «лихие 90-е». А плодами перемен воспользовались стяжатели разных мастей.
— Что вы ждете от смены политической власти?
— Интересно, как она себя поведет. Мы подготовили предложения об отмене поправок к статье 170 УК об отрицании оккупации. Возможно, предложим отменить Закон о запрете советской символики. Ведь сейчас у власти вроде «левые», так как они могут оставить под запретом такие левые символы, как звезда, серп и молот?
Но шансов мало. Потому что социал-демократы плетутся в кильватере консерваторов, признавая и оккупацию, и агрессию 1991 года, чествуя лесных братьев, среди которых немалая часть были нацистскими приспешниками…
Мы также планируем призвать власть к созданию независимой общественной экспертной комиссии для изучения материалов, связанных с событиями 13 января. Но для этого необходима готовность власти к сотрудничеству…
В любом случае, наше дело правое – и поэтому победа будет за нами.
Источник — «Литовский курьер».