Праздник явно не на нашей улице: в четверг в Таллине открыли барельеф Бориса Ельцина. Неудачный во всех смыслах слова, даром что эстонский скульптор Рене Рейнумяэ скопировал его с памятника, созданного Эрнстом Неизвестным. Ельцин на нём выглядит маленьким скрюченным, согнувшимся в раболепном поклоне — а он таким не был.
Если бы проблема была только в этом… Главная — с исторической правдой. Вот даёт сейчас направо и налево интервью приехавший в Таллин на открытие экс-глава Республики Беларусь Станислав Шушкевич — человек, поставивший подпись под договором о развале СССР: «Это показывает, что эстонцы — великий народ… И что более-менее не кровавым образом произошло отделение… Он поддерживал, он остался чист. Вы показываете, что по-разному относитесь к русским и к русским правителям».
У многих эти слова вызовут кривую улыбку, потому что на Эстонию вообще-то никто и не нападал. Рассказываю, как очевидец: в январе 1991-го к узким въездам на гору Тоомпеа, где располагался Верховный Совет, притащили огромные камни, чтобы перегородить дорогу танкам. А танки не пришли! Они приползли полгода спустя, в августе, но не сделали ни одного выстрела. Поэтому для нас, журналистов, работавших в Эстонии в ту пору, это теперь особый подвид удовольствия: читать в годовщину путча приветственные речи американских дипломатов — о том, как они разглядывают на таллинской (не вильнюсской!) телебашне следы от пуль… Если бы я публиковала этот текст в каком-нибудь блоге, я бы поставила после этой строчки с десяток смайликов.
На самом деле было так: в январе 1991-го года, когда в соседних Вильнюсе и Риге уже пролилась человеческая кровь, Ельцин на несколько часов прилетел в Таллин. Чтобы в противовес злому Горбачёву, допустившему кровопролитие в Литве и Латвии, подписать «Договор об основах межгосударственных отношений». Под «государствами» имелись в виду три республики Прибалтики и Россия. Причём все четыре «подписанта» — как сам Ельцин, так и председатели Верховных Советов Латвии, Эстонии и Литвы Анатолий Горбунов, Арнольд Рюйтель и Витаутас Лансбергис были себе вполне советскими гражданами. То есть, абсолютно нелегитимный с точки зрения права договор стал основой всей дальнейшей российско-балтийской политики…
Отлично помню, что всё выглядело очень торжественно, вот только непонятно было — что Ельцин собирался подписывать, не удосужившись поговорить с местными русскими, каковых в тогдашней Эстонии было 40 процентов?! В аэропорту его ждали рабочие с бастовавших предприятий, поскольку вопросы о языке и гражданстве были больными уже тогда — но он к ним даже не подошёл. «А как же права русских? Как можно подписывать договор без гарантий?» — кричали ему русскоязычные депутаты. Делать было нечего — он их с неудовольствием принял, на целых 20 минут… Когда они вышли — вид у них был растерянный. Оказалось, он увёл разговор в сторону и не дал им ничего сказать. Мне об этом лично рассказывали депутаты — Владимир Лебедев и Павел Панфилов.
Но самый главный позор был потом. Весть о том, что Борис Ельцин от имени России чего-то там подписал, не поговорив со своими согражданами — быстро донеслась до аэропорта, где его ждали рабочие завода «Двигатель». Ни бензина в те дни не было, ни транспорта — а вот поди ж ты, пришли.
Но не дождались — почему, стало ясно позже: мы, журналисты, зафиксировали, что по Верховному Совету ЭССР началась какая-то беготня. Потом пошёл интригующий слух: на Ельцина будто бы готовилось покушение, потому его тайными тропами отправили на машине через Ленинград… Оказалось, что роль «террористов» отвели местным русским. И Борис Николаевич этому поверил… Мне до сих пор стыдно даже представить лица тех людей, которые несколько часов на морозе ждали и надеялись, что им удастся поговорить с человеком, которому они так верили…
Все эти лица я видела потом в длинных унизительных очередях за видами на жительство в Департамент гражданства и миграции — когда по закону «Об иностранцах…» почти всех неэстонцев заставили добывать справки о СПИДе и сифилисе и выпрашивать себе право на жизнь в стране, где они родились и проработали всю жизнь… 400 тысяч в общей сложности лиц без гражданства в Эстонии и Латвии, около миллиона прибалтов, уехавших сейчас работать в Европу, видимая маргинализация нетитульных жителей балтийских стран всего за поколение — вот цена тогдашнего ельцинского визита в Таллин.
У Бориса Ельцина перед Россией достаточно заслуг. Но в вопросе с независимостью Прибалтики надо быть принципиальным: барельеф в Таллине он заслужил за счёт своих соотечественников. Потому и отношение к нему в Эстонии разное: эстонские деятели культуры и политики и прилетевшие на торжество российские либералы называют тот его поступок «отважным и благородным». А на русских интернет-форумах спорят о другом — сколько этому барельефу удастся провисеть в Таллине.
Барельеф Ельцина в Таллине.
Источник – «Комсомольская правда».