Информационно-аналитический портал «NewsBalt» публикует фрагменты интервью заместителя министра иностранных дел России Алексея Мешкова, которое он дал журналу «Международная жизнь»
— Алексей Юрьевич, в европейских СМИ, в частности французских, проскальзывает мысль, будто Кремль играет против европейцев. По вашему мнению, с чем связаны появляющиеся в последнее время такого рода агрессивные настроения в отношении России?
— Не могу согласиться с тем, что в отношении России в Европе появились настроения, которые можно охарактеризовать как агрессивные. В той же Франции. Мои последние контакты с французскими представителями, в том числе с депутатами Национального собрания и верхней палаты — Сената Франции, оставили впечатление об искренней заинтересованности французской стороны в углублении и укреплении отношений России не только с отдельными странами Европы, но и с нашим стратегическим партнером — Европейским союзом. Именно исходя из такой взаимной заинтересованности в развитии сотрудничества, в том числе по линии наращивания контактов между людьми и формирования единого правового и гуманитарного пространства в Европе, мы выстраиваем нашу внешнюю политику на европейском направлении. У этой линии есть противники, но они в явном меньшинстве.
— В течение последних лет ЕС переживает глубокий кризис, не только экономический, но и институциональный, моральный. Могла ли Европа ещё лет десять назад пойти по иному пути и избежать нынешнего развития событий?
— Введение в 2002 году в обращение единой валюты евро и масштабное расширение в 2004 году ЕС в восточном направлении были восприняты в качестве апогея 20-летнего, достаточно динамичного процесса евроинтеграции как «по вертикали», так и «по горизонтали». Острые кризисы, постигшие Европейский союз — институциональный (2005-2009 гг.) и финансово-экономический (2008-2009 гг.), — вскрыли системную разбалансировку, которая отразилась на всех областях развития и политики ЕС.
Сегодня на Западе говорят о нарушении гомогенности в ЕС-28, признаках существенной дифференциации интересов стран — членов Евросоюза, нарушении баланса между стратегиями развития интеграции «вширь» и «вглубь». Указанные факторы, по признанию политологов, оказывают влияние на состояние сферы экономической интеграции, включая ее социальные аспекты. Не прекращаются дискуссии в отношении путей преодоления кризисных явлений в ЕС, в том числе потребности в новых институциональных реформах. В Европе открыто стали говорить о нарастании евроскептицизма и даже «евроцентробежных тенденций».
Сегодня сложно судить о том, мог ли Евросоюз пойти по иному пути десять лет назад. Как известно, история не имеет сослагательного наклонения. Одно совершенно ясно — ЕС вступил в новый, весьма сложный период своего развития. Он существенно отличается от предшествующего. Евроинститутам и странам-членам, несомненно, потребуется определенное время, чтобы адаптироваться к современным реалиям евроинтеграции.
— Может быть, евроскептики окажутся провидцами, а центробежные тенденции станут реальностью?
— Действительно, сегодня Европа переживает не лучшие времена. Средние показатели по странам Евросоюза: в текущем году рост ВВП ожидается не выше 1,8% (по сравнению с 4,3% докризисного, 2008 г.), инфляция — 1,6%, безработица составляет около 20 млн. человек, при этом среди молодежи до 25 лет в отдельных странах ее уровень достигает 55%. За чертой бедности сегодня находится около 16% населения ЕС.
Как долго будут продолжаться кризисные явления на пространстве ЕС, а также ощущаться их последствия, сегодня не возьмется предсказать никто.
В этих условиях евросообщество предпринимает активные усилия по поиску путей выхода из создавшейся ситуации. Ужесточается бюджетно-финансовая дисциплина, осуществляется поиск резервов для стимулирования экономического роста и создания новых рабочих мест, изучается возможность реформирования институтов Евросоюза. С учетом такой активности и общего настроя на сохранение жизнеспособности Евросоюза центробежные силы в этом политико-экономическом образовании, по-видимому, удастся нейтрализовать.
Ответ на этот вопрос я бы подытожил так — слухи о скором распаде Европейского союза, как нам представляется, преждевременны.
— Не считаете ли вы, что главная причина кризиса заключается в стремительном расширении Евросоюза, в том числе за счет экономически недостаточно развитых восточноевропейских государств?
— Главная причина, безусловно, не в этом. Стремительное расширение ЕС, конечно, сыграло свою роль, причем весьма существенную. Если хотите, фактор «безоглядного» продвижения на Восток стал важной составляющей в совокупности причин охватившего Евросоюз финансово-экономического кризиса. Наглядным подтверждением такого вывода могут служить все активнее разворачивающиеся в последнее время в странах ЕС дискуссии на тему ядра и периферии, Севера и Юга, еврозоны и всех остальных, «Европы двух скоростей».
Расширение ЕС, трактуемое Брюсселем в категориях распространения ареала мира, демократии и экономического благосостояния, происходило во многом без учета реальной степени готовности кандидатов к вступлению в Евросоюз, их фактического соответствия требованиям, которые выдвигались перед ними Брюсселем. Новых членов в 2004 и 2007 годах зачастую принимали как бы авансом, имея в виду, что они потом многое исправят и подтянутся к высоким стандартам. Как мы видим, удалось это далеко не всем.
Осмысление Евросоюзом опыта предыдущих этапов еврорасширения свидетельствует о признании «старой Европой» системной ошибки в стратегических расчетах геополитических амбиций ЕС и его интегрирующих способностей. Как следствие, экономические трудности заставляют сейчас Евросоюз заботиться в первую очередь о спасении нынешних членов (к Греции, Португалии и Ирландии могут добавиться другие страны), а энтузиазма насчет дальнейшего расширения у еэсовцев, похоже, поубавилось.
Ведь не секрет, что решения о расширении Евросоюза в 2004 и 2007 годах принимались в значительной степени по политическим соображениям. Расчет, видимо, делался на то, что новые члены ЕС при поддержке из еэсовских фондов смогут достаточно быстро решить многие социально-экономические проблемы и преодолеть разрыв в уровне экономического развития с остальными государствами-членами. Однако жизнь показала, что на это уйдут еще многие годы. Конечно, эта неоднородность лишь добавляет несбалансированность в экономическую конструкцию Евросоюза, осложняет выход из продолжающегося финансово-экономического кризиса.
Со своей стороны мы не раз подчеркивали заинтересованность в стабильном, сильном и целостном Евросоюзе. ЕС — наш ключевой торгово-экономический партнер, и мы храним значительную часть золотовалютных резервов в евро. Искренне желаем нашим европейским партнерам скорейшего выхода из кризисной полосы.
— Можно ли говорить о том, что кризис подорвал доверие к политическим системам стран Евросоюза?
— Думаю, что все признаки такой настораживающей тенденции налицо. К сожалению, доверие к политическим системам стран ЕС в целом и европейским политикам в частности со стороны граждан снижается. Об этом свидетельствуют опросы общественного мнения, электоральная активность населения (явка избирателей неуклонно падает), появление новых «оригинальных» форм выражения гражданского недовольства. У всех перед глазами пример Греции: вы должны помнить, с какими сложностями там было сформировано новое правительство.
Кстати, об угрозах политической сфере, которые несут с собой экономические неурядицы, серьезно говорят и сами еэсовцы. Так что это действительно очень актуальная тема. От того, насколько Европе удастся справиться с задачей преодоления финансово-экономического кризиса, во многом зависит и ее политическое будущее. В случае дальнейшего углубления негативных тенденций в экономике, что, как вы понимаете, чревато социальными потрясениями, полностью исключать возможности прихода к власти в странах ЕС «несистемных» политиков, в том числе крайне правых, нельзя.
Рост проявлений ксенофобии, популизма и расизма наблюдается сейчас во многих государствах — членах ЕС. На этом фоне вполне закономерно, что в ходе предстоящих в мае следующего года выборов в Европарламент соответствующие партии, скорее всего, будут активно бороться за кресла евродепутатов. Не исключено, что они найдут поддержку среди части пострадавших от экономического кризиса избирателей, не готовых в условиях массовой безработицы разбираться в тонкостях миграционной политики ЕС. Большинство таких партий являются четко выраженными «евроскептиками», и можно предположить, что движение Евросоюза в сторону дальнейшей экономической и политической интеграции будет весьма непростым.
— Практически во всех государствах Евросоюза остро стоит проблема миграции, особенно из государств, проповедующих ислам. Многие, и на самом высоком уровне, признают, что идея мультикультурализма в Европе не оправдала себя. Какова политика ЕС в этом направлении?
— Этот вопрос поднимает сразу много сложных тем современной Западной Европы, а может быть, в той или иной степени и всего континента. Закономерность, если употреблять это слово, состоит, наверное, в том, что люди ищут для жизни те места и страны, где им комфортнее, где есть более оплачиваемая работа. Существует и другой интересный аспект. Некоторые неевропейские страны проводили целенаправленную политику, смысл которой состоит в том, чтобы через контролируемую миграцию населения освоить европейский опыт и, по возвращении, реализовать его у себя.
Ваш вопрос конкретно касается темы адаптации и интеграции мигрантов в наши дни. При этом отметим, что наряду с внешней миграцией, скажем в страны Евросоюза с южного направления, внутри самого Евросоюза после вступления в него ряда восточноевропейских стран наблюдались активные миграционные потоки в западном направлении. И не все западноевропейцы, несмотря на соответствие такой миграции действующей в ЕС свободе перемещения рабочей силы, этот факт приветствовали.
Анализируя внешнюю миграцию на фоне демографической ситуации в странах ЕС, эксперты Еврокомиссии отмечали, в частности, что в течение последующих 50 лет трудоспособное население в ЕС сократится ориентировочно на 100 миллионов при общем естественном приросте населения. Из этого делается вывод, что приток работников из-за рубежа — экономическая необходимость.
Указанная вами проблема современного европейского общества состоит в том, что эмигранты, попадающие в страны Западной Европы на вполне законных основаниях (именно это наделяет их правами на получение социальных пособий, которые имеют, скажем, те же французы), в меньшей степени, чем раньше, интегрируются в принимающее их общество, предпочитают жить в общине соотечественников (или единоверцев), причем нередко по собственным правилам и обычаям. Решение задачи интеграции и ассимиляции мигрантов ищут и правительства заинтересованных стран, и международные организации, в частности Совет Европы.
Если понимать мультикультурализм как теорию и практику, предполагающую совместное проживание и взаимодействие (диалог) носителей разных культур на определенной территории (в государстве, области и пр.), то, говоря о его провале, руководители Франции и Германии имели, видимо, в виду углубляющийся раскол в обществе по этническому признаку, его фрагментацию и, наконец, неприятие местным населением «других». В течение нескольких десятилетий европейская общественная мысль делала акцент на поощрении разнообразия и максимальном продвижении прав различных групп и меньшинств, подчас в ущерб законным правам большинства. А ведь правоту пословицы о том, ходят ли в чужой монастырь со своим уставом, никто не отменял.
Думается, хороший ответ на это дал другой критик формального мультикультурализма — британский премьер-министр Д.Кэмерон (выступая весной 2011 г. в Парламентской ассамблее Совета Европы). Отдав должное вкладу национальных групп в историю страны, он высказался за то, чтобы власти относились к ним как к части единого целого, вместо выделения их различий делали акцент на принадлежности к более широкой общности, работающей на благо всей страны. Естественно, это — общий подход, дело — за конкретными путями его реализации, механизмами интеграции в общество принимающего государства.
— У России с Европой последнее время какая-то «история любви — ненависти». На уровне глав государств — «любовь», а на уровне депутатов Европарламента и прессы — «ненависть». Как в таких условиях строить эффективное сотрудничество?
— Слова «любовь» и «ненависть» находятся вне дипломатического лексикона. Вместе с тем прослеживается некая закономерность — чем ниже степень ответственности, тем выше уровень эмоциональной разнузданности.
Россия и ЕС развивают свои отношения на здоровой прагматической основе. Это всегда подчеркивается в ходе встреч лидеров наших сторон на высшем и высоком уровнях. Это особенно важно, поскольку потенциал отношений Россия — ЕС еще далеко не исчерпан.
Что касается Европарламента, то мы уделяем необходимое внимание тому, что происходит в его стенах. К сожалению, приходится констатировать, что реальный вклад европарламентариев в укрепление позитивной повестки дня отношений Россия — ЕС остается весьма скромным. Хотел бы отметить, что мы не против партнерской критики в наш адрес, но нас неприятно удивляет менторский тон и навязчивое желание «громко» вмешиваться во внутренние дела других стран, в то время как в самом Евросоюзе накопилось немало весьма серьезных проблем. Возможно, здесь есть некая взаимосвязь. В любом случае, мы готовы работать с нашими еэсовскими партнерами по всем направлениям и на всех площадках. Только через диалог можно находить точки соприкосновения позиций.
— Алексей Юрьевич, трудно обойти вопрос о безвизовом режиме между Россией и ЕС. Как идут переговоры?
— Безвизовый диалог Россия — ЕС продолжается уже восемь лет, и, безусловно, мы продвинулись в решении ряда практических вопросов, что позволяет надеяться на достижение цели введения безвизового режима в реальной перспективе. В настоящее время обе стороны проводят объёмную и интенсивную работу по скрупулёзному выполнению перечня «Совместных шагов по переходу к безвизовому режиму краткосрочных поездок граждан России и ЕС». Недавно завершилась поездка в Россию очередной экспертной миссии ЕС по заключительному, четвертому блоку («Внешние связи») перечня. Российская сторона выполнила свои обязательства и удовлетворила все просьбы партнеров относительно организации встреч с представителями различных министерств и ведомств как в Москве, так и в регионах (эксперты посетили Казань, Владикавказ и Грозный).
На конец сентября этого года запланирована наша ответная миссия по четвёртому блоку. После обмена соответствующими докладами по данному разделу перечня можно будет считать, что процесс имплементации «совместных шагов» в основном завершён. До конца этого года обменяемся с ЕС дополнительной информацией по остающимся вопросам. Будем вести дело к тому, чтобы с начала 2014 года приступить непосредственно к переговорам по проекту соглашения об отмене виз.
— Мы уже давно следим за развитием экономического кризиса в Греции. Есть ли перспектива выхода Греции из экономического обвала?
— Греция является нашим традиционным партнером, с которым у России налажено сотрудничество в самых разных областях. Поэтому мы, разумеется, заинтересованы в улучшении социально-экономической ситуации в этой стране. Знаем, что коалиционное правительство премьер-министра А.Самараса предпринимает энергичные усилия по выправлению положения в финансово-экономической сфере. Безусловно, принимаемые правительством меры являются весьма болезненными, они сопровождаются мощными протестными выступлениями греческих трудящихся. Мы надеемся, что осуществляемые при поддержке европейских партнеров Греции и международных финансовых институтов (МВФ, ЕЦБ) шаги дадут положительные результаты.
В рамках антикризисных мер греческое руководство подготовило и реализует достаточно амбициозную программу приватизации объектов, находящихся в государственной собственности. Российские деловые круги проявляют интерес к участию в приватизационных процессах в Греции.
Хотел бы также добавить, что, несмотря на кризис, российско-греческий товарооборот в 2012 году вырос более чем на 20% по сравнению с 2011 годом, растет туристический поток из России в Грецию. Так что говорить о перспективах выхода Греции из «экономического обвала» вполне реально.
Источник — «Российский совет по международным делам».