Советское наследие сегодня попадает в разряд «спорного», оно вызывает разногласия в интерпретации, что нередко оказывается деструктивным в деле его сохранения. Однако в разных странах (например, в Венгрии, Литве и Беларуси) с ним работают по-разному.
После распада Советского Союза и советского блока в Центральной и Восточной Европе на территории государств, которые ранее входили в организацию Варшавского договора и СССР, осталось большое количество маркеров советской идеологии – как материального, так и нематериального советского наследия. Это наследие на сегодняшний день во многом перешло в разряд «спорного», оно вызывает разногласия в интерпретации, что нередко оказывается деструктивным в деле его сохранения. Связано это с тем, что противоборствующие социальные группы стремятся использовать это наследие для подчёркивания преимуществ своей идеологии либо же для противодействия оппозиционным взглядам другой социальной группы.
Парк советской скульптуры в Грутасе в Литве, «Мементо Парк» в предместье Будапешта и историко-культурный комплекс «Линия Сталина» в Минском районе (Беларусь) выбраны для сравнительного анализа практик сохранения, использования и интерпретации «спорного наследия» по нескольким причинам. Во-первых, каждый из этих объектов появился после 1990-х годов. Во-вторых, каждый из них является достаточно масштабным проектом интерпретации советского историко-культурного наследия в своей стране. В-третьих, данные объекты являются туристическими и просветительскими проектами, репрезентирующими отношение к советскому/коммунистическому прошлому или доминирующий в стране дискурс социокультурного восприятия советского историко-культурного наследия.
Каким же образом происходит работа с советским наследием в каждом из случаев и насколько полезным может быть опыт других стран для Беларуси?
«Мементо Парк» в Венгрии – зоопарк советского?
Коммунистический политический режим в Венгрии был одним из самых жёстких в странах Центральной и Восточной Европы. Последствия антикоммунистического восстания 1956 года во многом определили ход истории Венгрии и отношение венгров к советской власти и советскому наследию. Уже тогда, 23 октября 1956 года, первый памятник Сталину был разрушен протестующей толпой.
После смещения коммунистического правительства в 1989 году Венгрия взяла курс на создание парламентской республики, рыночную экономику и евроинтеграцию. Новое правительство Венгрии осудило коммунистическую идеологию, запретило советскую символику и определило послевоенный период как советскую оккупацию.
Советское наследие в официальной политике памяти и национальном проекте современной Венгрии, скорее, интерпретируется как угроза, нежели как часть истории, которую нужно сохранить. В публичном пространстве Будапешта и других венгерских городов весьма проблематично найти памятник советским воинам (например, в Будапеште есть только один такой памятник), а памятников советским общественно-политическим деятелям и вовсе не осталось.
Создание специализированного парка советской скульптуры было своеобразным откликом на уходящую коммунистическую эпоху. В 1993 году под Будапештом был открыт «Мементо Парк», представляющий собой коллекцию статуй советской эпохи. В концепции создания данного объекта, как можно узнать на посвящённом ему официальном сайте лежит принцип «не о коммунизме, а о падении коммунизма».
«Зоопарк советского» в Венгрии. Фото: Grutoparkas.lt.
Находясь в данном парке, мы можем наблюдать весьма интересный эффект. Объект сконструирован таким образом, чтобы показать даже не резервацию или своеобразное «культурное гетто», а скорее некую форму «скульптурного зоопарка». Он небольшой по своей площади, и статуи расположены весьма компактно. Хотя в концепции парка подчеркивается, что его наполнение «не отображает некую иронию, но отображает память», однако любой, кто побывал в парке, вряд ли согласится с такими словами. Ироничность парка подчеркнута практически во всём, начиная от рекламных брошюр, которые рекламируют «самые большие коммунистические статуи», и саркастических сувениров до самой композиции парка, который находится на вынесенном за город и замкнутом в узком пространстве пустыре, на входе в который посетителей первым делом встречают две пары сапог от разрушенного памятника Сталину.
Тем не менее, коммунистические скульптуры «Мементо Парка» сохранены и предлагают посетителям определенный вариант памяти о коммунистической эпохе. В целом, это достоинство данного парка, поскольку нигде в Венгрии советских скульптур больше не встретишь. На данный момент в «Мементо Парке» представлены 40 экспонатов.
Советское в литовской парковой резервации
В отличие от Венгрии, Литва не испытывала потрясений наподобие событий 1956 года в Будапеште. Ситуация в Литве мало отличалась от того, что происходило в других прибалтийских советских республиках. За годы советской власти осуществлялась политика репрессий против вооруженного послевоенного антисоветского сопротивления, а также интеллигенции и диссидентских групп. Эти и другие факторы (русификация, «советизация») достаточно сильно повлияли на сознание литовцев.
Распад Советского Союза литовцы встречали на баррикадах около Сейма, радиостанций и телецентров, противостоя советским танкам и вооружённым подразделениям советской армии. В ходе событий 13 марта 1991 года в Вильнюсе погибло 14 мирных граждан, и более 1000 человек получили ранения различной степени тяжести. Эти и ряд других событий повлияли на восприятие советской власти как репрессивной антилитовской силы и, безусловно, вызвали протест со стороны граждан Литвы.
Это и привело к тому, что после распада СССР в Литве было демонтировано большинство памятников советской эпохи. Кроме того, в Литве, как и в других балтийских республиках, была запрещена советская символика, а также коммунистическая партия. После распада СССР власти Литвы, как и Венгрии, взяли курс на формирование многопартийной парламентской республики, рыночную экономику и евроинтеграцию.
Создание Парка советской скульптуры в Грутасе, в отличие от «Мементо Парка» в Будапеште, не является следствием государственной политики Литвы. Данный парк – частный по форме собственности. Он был создан в 2001 году литовским предпринимателем Вилюмасом Малинаускасом. Венгерский проект «Мементо Парка» был первым в своем роде, однако основатель Парка в Грутасе считает, что венгерские коллеги «опасно перегнули палку»: «Там парк посвящён высмеиванию русского народа. Кто дал право народы высмеивать?! Мы стараемся показать историю, какая она была, ничего там не добавляя и, не дай Бог, чтобы народы высмеивать, такого никогда не думаю допустить, пока я буду жить».
Экспозиция Парка в Грутасе представляет собой своеобразную резервацию, где советское наследие «живёт в естественной среде обитания», в то время как в «Мементо Парке» экспозиция всё же напоминает «скульптурный зоопарк». В Грутасе можно не только видеть скульптурные изображение коммунистических деятелей, но и вспомнить детство в зоопарке, луна-парке и даже специально стилизованном кафе.
Как отмечает литовская исследовательница Раса Чепайтене, «создаваемое парком “Грутас” впечатление отражает парадоксальность, многозначность и сложность воспоминаний о советском времени. Экспонаты вызывают злость, стыд, смех или издёвку и чувство травмы, потери или, наоборот, ностальгии». Данный Парк не лишён и специально конструируемой памяти о репрессиях и депортациях, и в целом можно отметить широкие возможности интерпретации Парка в Грутасе. Поэтому литовский парк обладает большим преимуществом перед «Мементо Парком», который предлагает всего лишь один вариант интерпретации коммунистического прошлого. Этот пример широкой интерпретации советского историко-культурного наследия во многом становится инструментом для преодоления травмы памяти и способствует её критическому осмыслению.
Некритическое отношение к советскому наследию в Беларуси
В отличие от Венгрии и Литвы, Беларусь имела несколько другой путь становления независимости. До Второй мировой войны и после нее Беларусь находилась в зоне влияния Российской империи и Советского Союза. Процессы русификации и советизации беларусского народа и массовые репрессии против беларусской интеллигенции привели к кризису беларусской национальной идентичности.
После распада Советского Союза и провозглашения Республики Беларусь это способствовало тому, что наша страна оказалась в сфере политического и культурного влияния России. Помимо этого, в Беларуси во многом сохранились советские места памяти, а политика памяти беларусского государства была (и продолжает оставаться) направленной на трансляцию советских ценностей в контексте современной беларусской государственной идеологии. Это оборачивается формированием своеобразного гибридного образа беларусской идентичности как «единого славянского и русского народа», но с автономией и особенностями.
Как говорится на сайте «Линии Сталина», она «была создана к 60-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне по инициативе благотворительного фонда "Память Афгана" при поддержке Президента Республики Беларусь». Отсюда следует, что данный объект является государственным проектом, а значит, в полной мере отражает официальную политику беларусского государства.
По своему идеологическому наполнению и интерпретации данный объект является полной противоположностью описанным выше паркам в Будапеште и Грутасе. Тематика милитаризма, победы в Великой Отечественной войне, героизма советского народа и даже название «Линия Сталина» отсылают исключительно к советской версии интерпретации беларусской истории. Данный объект не даёт возможности критического анализа и является сконструированным символом советского милитаризма и советского/беларусского героизма/патриотизма.
С моей точки зрения, такой подход в интерпретации является не более чем манипуляцией памятью, которая относит нас к колониальному/советскому прошлому Беларуси и не отображает все противоречия беларусской истории периода Второй мировой войны. Такая искусственная интерпретация данного объекта служит лишь «цементом» для слабеющей памяти о Второй мировой войне и поддержания «градуса войны» в беларусском обществе.
Советское наследие между государством и обществом
Беларусь как «советский заповедник» отличается от откровенно антикоммунистической Венгрии и либеральной Литвы. В Венгрии и Литве советское наследие является инструментом для проведения антикоммунистической политики, в то время как в Беларуси оно служит инструментом для осуществления прямо противоположной политики.
Кроме того, в Венгрии мы имеем дело преимущественно с точечным сохранением советского наследия (случай «Мементо Парка»). В Литве же советское наследие является объектом дискуссии историков, культурологов и политиков.
Это достаточно плодотворно сказывается на практиках сохранения и использования данного наследия. В Беларуси же практика некритического подхода к сохранению советского историко-культурного наследия является, скорее, правилом, нежели исключением. Так, например, в некоторых районных центрах Беларуси памятники и братские могилы советских солдат интерпретируются как единственные историко-культурные ценности.
Различаются и способы интерпретации советского историко-культурного наследия в Венгрии и Литве с одной стороны и Беларуси с другой. В первых двух странах эта интерпретация имеет достаточно негативный либо нейтральный характер, в то время как в Беларуси интерпретация советского историко-культурного наследия является частью государственной пропаганды и настроена на сохранение и репрезентацию советского прошлого Беларуси. Оценивая перспективы трансформации беларусского дискурса, связанного с интерпретацией советского историко-культурного наследия, я был бы сдержан в оценках и не делал какие-либо прогнозы на ближайшую перспективу. Создание в Беларуси парка советской скульптуры наподобие Грутаса или «Мементо Парка» – дело, скорее, далёкой перспективы, поскольку данный процесс напрямую связан с реализацией внутренней государственной политики и полностью зависит от неё – от системы школьного и высшего образования, политики Министерства культуры и даже публичного отношения к советскому наследию беларусских чиновников.
Тем не менее, я убеждён, что вопросы реинтерпретации советского историко-культурного наследия в Беларуси важно более активно вводить в дискурс общественного обсуждения. Это даст возможность узнать настроения не только академической среды, но и общества в целом, что впоследствии сможет быть неплохим фундаментом для предметных дискуссий по конкретным проектам трансформации советского историко-культурного наследия, практикам его сохранения, интерпретации и дальнейшего использования.
Источник — «N-europe.eu».
Об авторе. Кирилл Атаманчик, 24 года. Родился в Белоруссии. Окончил Европейский гуманитарный университет в Вильнюсе. Президент молодёжной ассоциации StudAlliance (Вильнюс, Литва).