События на Украине и в Крыму, проявившие готовность и способность России к защите своих соотечественников, безусловно, станут новым импульсом к консолидации и некоторой перегруппировке движения соотечественников во всём мире. Такими импульсами, позволявшими ощутить своё единство и обозначить маркеры «свой» и «чужой» в среде русского рассеяния, ранее были: эпопея борьбы за русские школы в Латвии, оборона Бронзового солдата в Эстонии и война 08.08.08 в Южной Осетии.
Каждый из этих импульсов вызвал эмоциональную сопричастность русских со всего мира к общим проблемам, единение на основе общих ценностей — мы все сплачивались с нашими братьями и сёстрами и стремились оказать им поддержку. И если бы соотечественники и Россия не прошли этим путём, путём горестей и радостей, поражений и побед, если бы мы в ходе этих событий не ощутили себя цивилизационной общностью, рассеянной по всему миру, но единой вокруг ядра нашей цивилизации — России, то, возможно, два с половиной миллиона из нас — жители Крыма — не смогли бы сегодня испытать счастья воссоединения со своим народом.
В их, а вернее и в нашей общей, победе немалый вклад несгибаемых русских Прибалтики, чьё многолетнее противостояние этнократическим элитам и реинкарнации нацизма как государственной идеологии своих государств стало примером для крымчан. Поэтому не случайно то, что прошедший киевский майдан командир перешедшего на сторону народа крымского подразделения «Беркута» при знакомстве с защитником Бронзового солдата Максимом Ревой протянул ему руку как соратнику по антифашистской борьбе.
Безусловно, сегодня Прибалтика и Крым связаны общей историей, общей судьбой, а русские Прибалтики для крымчан — герои, принявшие на себя первый удар по нашему Русскому миру и продолжающие не сдаваться. Это многолетнее сопротивление делает русские общины Прибалтики важнейшим и наиболее динамичным, генерирующим смыслы Русского мира элементом нашей цивилизационной общности. Поэтому именно русские Прибалтики, к которым после крымских событий вновь будет приковано внимание, становятся двигателем консолидации международного сообщества российских соотечественников. Это оправдано не только потому, что, как и украинские собратья, русские Прибалтики находятся на переднем крае противостояния общим цивилизационным угрозам, но и по ряду причин, о которых стоит напомнить отдельно.
Русские общины Прибалтики хотя и не самые многочисленные, но отличаются компактностью проживания и способны в определённой мере диктовать экономическими и политическими методами правила игры в регионах компактного проживания, и если в Риге, Таллине и Клайпеде русских около половины, то в некоторых регионах -количество проживающих там российских соотечественников превышает 90 процентов. Это позволяет, несмотря на сильнейшее ассимиляционное давление со стороны государства, на протяжении 23 лет сохранять полную языковую среду и даже в значительной мере образование на родном языке. Результатом сохранения языка стала возможность сохранения и даже воспроизводства русской интеллектуальной и общественной элиты. Особенно в этом преуспела русская община Латвии, где сейчас фактически происходит смена поколений — то есть община смогла не только сохранить советское интеллектуальное наследие, но и вырастить потенциальных лидеров, обладающих навыками общественной деятельности в европейском пространстве.
Кузницей новых кадров, безусловно, стал Штаб защиты русских школ, а закалялись они в правозащитной партии ЗаПЧЕЛ. В Эстонии такой школой элиты стал «Ночной дозор», через который на общественную арену вышла целая плеяда молодых лидеров. И хотя многие из них были выдавлены из Прибалтики в Европу и Россию, большинство из них сохраняют связи с родными странами и активно участвуют в жизни общин, внося в их деятельность уже опыт европейских и российских реалий, тем самым укрепляя связи с Россией русских общин Прибалтики.
Вторая особенность прибалтийского Русского мира в том, что он, как и русское население Крыма и ряда других постсоветских стран, родился в результате исторических процессов, приведших к естественному расселению народов России на этих территориях. Прибалтийские русские не эмигранты, покинувшие Россию добровольно. Как раз к Прибалтике вполне применим тезис о разделённом русском народе, так как отрыв от ядра русской цивилизации произошёл не по их доброй воле, а вследствие уже других исторических процессов. Это обуславливает высокую степень пророссийских настроений и сильнейшее эмоциональное и духовное единство с народами России. Что в свою очередь позволяло русским общинам Прибалтики развиваться в большей степени синхронно с российским обществом, а порой даже оказывать на него сильное политическое и культурное влияние, причём в гораздо большей степени, чем претендующим на роль связующего звена России и Европы эмигрантским кругам разных потоков эмиграции.
В совокупности эти причины обеспечивают крайне высокий человеческий потенциал русских общин Латвии, Литвы и Эстонии, чему доказательством является достаточно высокий показатель успешности выходцев из этих общин как в России, так и в других странах. Также можно отметить и определённые успехи в отдельных «отраслях» строительства Русского мира.
Например, на мой взгляд, именно трудами русских правозащитников из Латвии и Эстонии русская национальная правозащитная парадигма, которая сегодня при поддержке России оформляется в национальную, общерусскую школу защиты прав человека. И тем противоречивее выглядит то, что на фоне явных успехов в сохранении русскости в создании её смысловой парадигмы на международном уровне русские общины в Прибалтике крайне слабы политически и организационно. И к сожалению, все меры по усилению консолидации структур русских общин не приводят к улучшению ситуации.
Последний пример — крымский вопрос привёл к окончательному расколу в Координационном совете соотечественников Эстонии и в движении соотечественников в целом. Большинство членов совета, в том числе член Всемирного координационного совета Андрей Красноглазов и председатель Координационного совета Сергей Юргенс, отказались принять заявление о поддержке народа Крыма и России, что привело к созданию новой структуры соотечественников — Русского альянса, в который объединились те русские организации Эстонии, которые выступили на стороне России в политическом и духовном аспектах, не побоявшись быть обвинёнными властями Эстонии в том, что они «пятая колонна» России.
Не в столь трагичной форме дискуссии, создавшие линию напряжения по крымскому вопросу, состоялись и в среде соотечественников Латвии и Литвы. В итоге сегодня стало абсолютно понятно, что попытки консолидации организаций соотечественников на основе принципа «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», провалившиеся в Крыму, потерпят крах и в Прибалтике.
Причиной кризисной ситуации стало достаточно противоречивое решение России об объединении в единую политику сотрудничества с соотечественниками двух различных направлений сотрудничества — поддержки той части народа России, который пребывает в состоянии раздельности и сотрудничества России с эмигрантскими общинами разных потоков. Это решение вывело Русский мир из изоляции на, можно сказать, глобальный простор.
Активисты движения соотечественников из Прибалтики обрели множество партнёров и друзей во всём Русском мире. Именно обретённые в результате этого решения связи позволили русским общинам Прибалтики формировать общую повестку дня русского зарубежья, и уже в 2007 году памятник погибшему в Эстонии в апрельский кризис Дмитрию Ганину был поставлен всем Русским миром. И именно прибалтийские русские и русскоязычные люди играют ведущие роли в международных общественных организациях, являющихся костяком консолидации русского зарубежья, и они же взяли на себя миссию представления интересов русского рассеяния в международных и межгосударственных организациях, таких как ООН, ОБСЕ, Европарламент. И, как ни странно, именно эти люди зачастую не представлены в страновых координационных советах соотечественников.
Почему же нет пророка в своём Отечестве? Потому что распространение мировой модели работы с соотечественниками принесло и негативные аспекты. Универсальный принцип модели взаимодействия с Русским миром не учёл различие интересов эмигрантских общин — людей, покинувших Россию добровольно или -вынужденно стремящихся к сохранению русскости, и, напротив, постсоветского русского рассеяния, стремящегося к воссоединению народа и совместному развитию. Причём эмигрантская модель в большей степени оказалась рассчитана на малочисленные общины или достаточно узкий круг активистов, не желающих ассимиляции на новой родине, и на их достаточно скромные потребности — в основном культурные и туристические.
В развивающихся общинах Прибалтики реализация построения работы координационных советов по эмигрантской модели не соответствовала реалиям — слишком эти общины многочисленны для того, чтобы решить их проблемы полностью за счёт России, и слишком они сложны для опоры исключительно на российские силы. Среди них и проблема безгражданства, сохранения образования на русском языке, борьба с этнократическим характером прибалтийских режимов, проявляющемся в дискриминации и русофобии. Однако избыточные в условиях Прибалтики хозяйственные и административные функции, взятые на себя координационными советами, привели к доминированию местечковых по целям и задачам организаций соотечественников.
А между тем стоящие перед русскими общинами Прибалтики проблемы имеют истоки в глобальных процессах и решаются исключительно путём инициирования глобальных процессов и участия широких слоёв соотечественников в них. В этом дисбалансе и скрывается причина того, что Русский мир Прибалтики сегодня развивается без участия его местного «руководства», а движение соотечественников так и не вышло из маргинального поля, хотя именно в этом была задача, поставленная координационными советами.
Ялтинские решения Всемирного координационного совета, как уже было отмечено в журнале «Балтийский мир», показывают, что данная проблема вполне осознанна — эти решения перестраивают систему координационных советов от исполнения функций собесов в инструмент широкой межстрановой координации, а принятие решений переносят со странового на региональный уровень. Возрастает роль Конгресса соотечественников — прямого представительного инструмента взаимодействия русского мира с Россией. То есть можно сказать, что происходит, в хорошем смысле, «балтизация» Русского мира.
При этом важно отметить и то, что эмигрантская модель сегодня не отвечает потребностям соотечественников и в традиционно эмигрантских странах, так как в этих русских общинах за последние десять лет произошли качественные изменения. Например, в Финляндии сегодня значимую роль стали играть выходцы из русской общины Эстонии и новое поколение зарубежных русских — тех, кто не расстался с Россией, а просто живёт там по самым разным причинам — семья, работа, образование, — оставаясь гражданином России и частью русского народа.
Подобная ситуация начала складываться и в Польше. В совокупности эти процессы привели к снижению уровня ассимиляции и укреплению русских общин как самодостаточных элементов общества, так же как и в Прибалтике.
Подобные качественные изменения существенно приближают интересы русских из этих стран к интересам русских Прибалтики. А значит, появляется возможность выработки общей стратегии и общей программы действий, и поэтому можно прогнозировать возникновение на месте прибалтийского ареала Русского мира новой общности, охватывающей большинство стран Балтики и в основе которой может стать опыт русских Латвии, Литвы и Эстонии, а в свою очередь общины этих стран сделают ещё один, новый шаг в глобальное пространство.
Источник — «Baltija.eu».