«Я был бы доволен и счастлив, если бы в Польше находились две тяжёлые бригады американской армии», — признал министр иностранных дел Радек Сикорски. На следующий день начальник российского ветеринарного надзора Сергей Данкверт проинформировал, что с 7 апреля Россия запрещает импорт свиных мясных изделий из Польши и Литвы – что означает отказ от принятого, две недели назад, решения об облегчении, вступающего в силу с февраля, эмбарго. Польские медиа сразу объявили, что это «начало экономической войны» и «возмездие за Украину». А на что мы надеялись?
Как одного из польских журналистов, которые не хотят идти на войну с Россией, меня постоянно приглашают в различные радио и телевизионные программы, где коллеги по специальности подвергают меня ритуальному унижению как предателя и продажного человека – что даёт мне уникальный повод, чтобы вблизи присмотреться к мышлению энтузиастов войны. Чертой, которая есть у всех моих коллег, находящихся в патриотическим возвышении, является плаксивость. Большинство польских журналистов – а также политиков, так называемых экспертов – участвующих в дискуссии о России и Украине, показывает ментальность шестилетнего ребенка, который цепляется к большему приятелю, а потом с рёвом бежит к старшим, чтобы пожаловаться, что получил «на орехи».
Россия является одной из немногих стран мира, которая относительно эффективно сопротивляется процессу глобализации – в «Onet.pl» об этом чрезвычайно интересно говорит проф. Станислав Белень, политолог из Варшавского университета (выступление профессора Беленя о том, что Польше не мешало бы избавиться от излишнего американизма можно прочитать здесь. — «NewsBalt»).
Та политика, которая направлена на сохранение культурной и экономической самобытности, и военного потенциала для самообороны от внутренних угроз — в Польше называется, не без оснований, постимперской — в России находит широкую поддержку, в том числе со стороны противников Владимира Путина.
«Ни одна из российских политических сил, которая состоит в парламентской или внепарламентской оппозиции, ничего не говорит против такого восприятия роли России в мире. Ни одна не определяет альтернативной международной стратегии, особенно в отношении Европейского союза или Польши. Российские демократы, во что никто не хочет верить, вовсе не должны быть меньшими великорусами и менее империалистическими, чем путинская команда», — говорит проф. Белен. Он также обращает внимание на то, что польские комментаторы последовательно избегают «взгляда на Россию, как на нормальное государство, имея право определять свои собственные интересы, даже если они противоречат польским интересам».
Этот последнее замечание кажется квинтэссенцией проблемы. На самом деле, никто не говорит об этом прямо, но польский политический диалог строится на поднятой русофобии, и подкреплён убеждением, что Россия, как наследник царской России и Советского Союза обязана принимать по отношению к Польше покорную позицию, или даже рабскую, и ни в коем случае не отвечать на наши антироссийские действия. России можно меньше, так как в своё время меньше можно было Союзу демократических левых сил, что, между прочим, отождествляется с — «Вы всегда в СДС представляете советские интересы».
Проблема в том, что Россия не разделяет эту точку зрения. Что в свою очередь вызывает у нас глубокое возмущение и необходимость пожаловаться — то Европейскому союзу и НАТО, а то самой Америке. Что, очевидно, остаётся без ответа, потому, что большинство стран мира смотрит на Россию более реалистично.
Таким образом, мы предъявляем претензии Европе, что жёсткими санкциями не защищают нас от эмбарго, Германии — что покупают газ у России дешевле, Венгрии – что не отказались от российских инвестиций, к пакту НАТО – что не отбивает оружие в Крыму». Как эффективно надавить на Россию, чтобы та не повышала цены на газ для Украины, спрашивает посетителей журналист Polsat News.
И никто не спросит, на самом деле, почему Россия должна продолжать продавать Украине газ по льготным ценам — если это был элемент торга в борьбе за сферы влияния? Украина — а по крайней мере, та часть Украины, собравшаяся на Майдане — решила отклонить предложение, так что теперь это не должно быть удивительно, что предложение было отозвано. Точно так же и с польской свининой: конечно очевидно, что два дохлых кабана являются лишь поводом, используемым Россией, для наказания Польши за наше отношение в конфликте между Россией и Украиной. Только на каком основании нам показалось, что мы не будем наказаны? Когда трогаешь того, кто сильнее, пинок является тем, что нужно принять во внимание.
Вопрос, на который никто не выделяет ответ, звучит: почему вообще мы его трогаем? Кто решил, что в основе польского национального интереса лежат рассказы, происходящие на украинской стороне ещё и со свирепостью на грани истерики? Почему – как множество стран в Европе, связанных с Россией разными интересами — мы не можем сохранить в этом вопросе нейтралитет? Вопросы эти никто не задаёт, потому что в контексте какого-то неписанного национального консенсуса признано, что не получается. Когда со своей обычной бестактностью я пытаюсь поставить их, то слышу — кроме слов негодования — два типа ответов.
Первый – сентиментально-героический. «За свободу. Нашу и Вашу», не ведём себя как Чемберлен в 1938 году, не подпишем Мюнхенское соглашение, мы не бросим наших друзей на съедение Путину, который является Гитлером двадцать первого века. Проблема в том, что Украина не является нашим другом — ни исторически, ни эмоционально, ни в её сегодняшних выборах.
Драматическая история польско-украинских отношений сохраняется в памяти поляков как наихудшая – исследование, касающееся военных воспоминаний, сохраненных в польских семьях, показало, что украинцев мы запомнили хуже немцев и русских. Она не была также «переработана» в двусторонних отношениях. И последние продвижения правительства Яценюка показывают, что определённо не хватает такого желания. В конце марта главой Украинского института национальной памяти стал Владимир Вятрович — автор двух книг, прославляющих Украинскую повстанческую армию (подробнее о зверствах, чинимых польскому населению националистами из УПА, читайте здесь. — «NewsBalt»).
Первая посвящена отрицаниям убийств евреев, совершённых УПА, вторая — под названием «Вторая польско-украинская война 1942-1947» — содержит тезис, что Волынская резня не имела места, и потенциальные жертвы являются результатом спонтанных действий украинских крестьян, спровоцированных поляками. «Чуждый для сторон», канадско-шведский историк Восточной Европы, Пер Андерс Рудлинг, написал в рецензии на книгу Вятровича, что единственная польза от неё, какую можно получить, это «сравнительные исследования в области экстремального правого ревизионизма и запутывания истории».
Второй тип аргументов в пользу войны с Россией из-за Украины описывается на «Realpolitik»: «Польша является в большей безопасности, если от России отделит нас проевропейская, демократическая Украина».
Трудно не увидеть в этом заявлении юмористического элемента: нынешний кризис вытекает из того факта, что на Украине критерий улицы с сильным участием крайних организаций и, как выясняется, вооружённых, сверг демократически избранную (но не обязательно демократически правящую) власть. В результате чего появилось правительство, в котором ключевые посты, в том числе с вице-премьером, генеральным прокурором, главой национальной безопасности и обороны, и — до недавнего времени – главой националистической политики, и антипольской «Свободы».
Трудно рассматривать это в качестве положительного развития ситуации с точки зрения польской безопасности. Так же, как безопасности не способствует и проталкивание Украины в объятия МВФ, которые обеспечат этой стране политику «болезненных сокращений», что гарантирует рост безработицы и стоимости жизни, который не является рецептом для социального спокойствия. Не поможет ей также разрыв сотрудничества между Россией, на которую приходится 27 процентов украинского экспорта и 36 процентов импорта.
Польские комментаторы последовательно пренебрегают тем фактом, что так называемая «Украинская революция» не решила ключевой, с точки зрения социального мира, проблемы — проблемы олигархов. Украинское общество упустило самый главный шанс, связанный с каждой революцией, а именно — шанс изменить отношения собственности. Если бы новое правительство решило национализировать, появившееся в результате сомнительных обстоятельств, имущество олигархов — социальная ситуация имела бы шанс на стабилизацию. Так не произошло, главным образом, потому, что новое правительство состоит из олигархов ещё богаче, чем предыдущее. Символическое измерение имеет тут сохранение введённого в президентское распоряжение в 2009 году предоставления гарантии 2,5 млн гривен (около 650 тысяч злотых), которое будет возвращено только двум кандидатам, входящим во второй тур. Средняя заработная плата в Украине составляет около 3,3 тыс. человек. гривен, это означает, что средний гражданин этой страны в честь кандидата в президенты должны работать 62 года.
Возможно, мы думаем, что украинцы заслуживают только такую демократию. Но тогда не нужно рассказывать о нашей национальной дружбе.
Справка «NewsBalt». Агнешка Волк-Ланевска (Agnieszka Wołk – Łaniewska), польский публицист. Работает в изданиях «Dziennik Trybuna» и «Nie». В прошлом — редактор журнала «Tak po prostu».
Источник — «Nie».
Перевод — Польский культурный центр в Калининграде.