Европейский центр геополитического анализа в Варшаве опубликовал прогноз украинского политолога Владислава Гулевича о том, что Украине грозит масштабная реституция «по-польски». Информационно-аналитический портал «НьюсБалт» перевёл на русский язык статью политолога.
.Архиепископ Львова, гражданин Польши Мечислав Мокшицки во время Синода епископов Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) заявил о необходимости возврата объектов религиозного культу на Украине прежнему владельцу, т.е. Польше.
Сказано это было как раз в период наибольшего сближения Украины с Брюсселем (Верховная Рада уже ратифицировала соглашение об ассоциации с ЕС). Момент выбран удачно: на волне проевропейских симпатий украинское общество «проглотит» многое из того, от чего ещё вчера отвернулось бы с возмущением. Киев в лихорадочном стремлении быть «европеистее» самой Европы (президент Порошенко во время визита в Канаду уже назвал украинцев «самой канадской» нацией) некритично стремится к полному растворению «в Европе» и распространению на Украину европейских норм.
И здесь может возникнуть неожиданность: быть с Европой в одном строю означает принятие общих политических, экономических, юридических норм. Поэтому одним из побочных эффектов ассоциации с ЕС для Украины может стать вопрос реституции – возвращения недвижимого имущества тем, кто владели им до присоединения западно-украинских областей к Украинской Советской Социалистической Республике.
Среди претендентов – УГКЦ, которая владела обширными земельными угодьями в эпоху Второй Речи Посполитой (1918-1939 г.). В польском государстве на УГКЦ смотрели как на младшую сестру римо-католической церкви (РКЦ): греко-католиков не притесняли по религиозному признаку, а в ведении УГКЦ находились тысячи гектаров земли.
С приходом советской власти УГКЦ лишилась своих поместий. О том, насколько это было оправданным, и следует ли действия советских властей расценивать как возмездие греко-католикам за поддержку националистов, мы пока говорить не будем.
Обратим внимание на следующий нюанс: УГКЦ находилась на балансе польского государства и являлась второй по массовости, после РКЦ. Теоретически право на собственность имеет тот, кто её создавал и содержал. Соответственно, Польша имеет право на собственность УГКЦ, в т.ч., в целом ряде случаев на объекты религиозного культа. Если украинские евроинтеграторы подчёркивают, что уход Украины «из-под России» — это восстановление исторической справедливости, то же самое, но под другим углом, могут заявить люди с польской стороны. Тем более, что они на это имеют гораздо больше имущественных оснований, чем их украинские визави. Для них «возвращение» Украины в Европу – это тоже «историческая справедливость», в рамках которой было бы справедливо отдать чужое имущество законным хозяевам.
Украине, так или иначе, придётся приводить свои законодательные нормы в соответствие с европейскими. Украинское правительство провозгласило курс на членство в Евросоюзе. Это для Киева стратегическая цель. Быть членом политического и экономического союза означает согласиться на принятые в этом объединении юридические правила игры.
Для Украины это может аукнуться масштабной реституцией, и истцами могут выступить не только УГКЦ или рядовые польские граждане, но и граждане Украины, выселенные в 1940-х из западно-украинских регионов вглубь УССР. У многих из них тоже была какая-то недвижимость. Так что у львовских, ивано-франковских, тернопольских фабрик, библиотек, кофеен, музеев, особняков и парков могут появиться законные (с юридической точки зрения) владельцы. Равенство возможностей и обязанностей – таков официальный подход ЕС ко всем своим членам. Равенство Польши и Украины перед европейским законодательством предполагает проведение реституции в обеих странах.
Ещё немаловажный довод: если через процедуру реституции прошли такие новые члены ЕС, как Румыния, Болгария, Словакия и та же Польша, чем Украина лучше? Разве эта мера не должна распространяться на неё? Через реституцию в ЕС входили послесоветские республики — Литва, Латвия и Эстония. Не думаю, что для послесоветской Украины будет сделано исключение.
Сейчас провластные украинские СМИ в язвительном тоне критикуют тех, кто пытается посмотреть на несколько лет вперёд, оценив различные аспекты сближения Киева с Брюсселем, в т.ч., в сфере реституции. По мнению таких СМИ, разговоры о реституции на Украине – плод российской пропаганды. Даются ссылки на то, что, дескать, ЕС при рассмотрении дел о возвращении отнятой собственности опирается, в первую очередь, на внутреннее законодательство страны, в которой эта собственность находится.
Но это не более чем пропагандистский ход. Во-первых, обойтись без жертв реституции не удалось ни литовцам, ни эстонцам, ни латышам. Почему должно получиться у украинцев? Во-вторых, будь это дело вовсе безнадёжно, разве стали бы представители Польши говорить о праве этой страны на возвращение ей недвижимого церковного имущества на Западной Украине? Вряд ли.
Это не означает, что уже завтра Украину накроет волна судебных исков, но это значит, что в недалёком будущем многие по ту сторону украино-польской границы могут вспомнить, где жили их предки в недалёком прошлом. И окажется, что деды-прадеды многих поляков – выходцы с «кресов всходних», а их имуществом пользуются другие люди.
Учитывая политико-идеологическую специфику западно-украинских регионов, не будет неожиданностью, если окажется, что новые хозяева польского имущества – потомки тех, кто участвовал в Волынской резне 1943 г. Сокращение численности полков на Западной Украине произошло, не в последнюю очередь, в результате кровавого террора, развязанного украинскими националистами. В таком случае, вернуть дом или фабрику убитого националистами предка станет для поляка делом чести.
Источник — "Geopolityka.org".